В Бристоле, после возвращения эскадры в Англию в 1711 году; капитан Роджерс познакомил Селькирка с известным журнали-стом Ричардом Стилем. История четырехлетнего одиночества показалась эстету и остроумцу Стилю забавной и поучительной. Он литературно обработал рассказ моряка и посвятил несколько номеров своего журнала "Инглишмен" изложению этих приключений. Впрочем, историю Селькирка описал и сам Вудс Роджерс в своих воспоминаниях, опубликованных в 1712 году. Очерк Стиля и записки Роджерса, вероятно, и послужили исходным материалом для Даниэля Дефо при создании "Жизни и приключений Робинзона Крузо, моряка из Йорка", вышедших в свет в 1719 году. Утверждение некоторых исследователей, что Дефо лично встречался с Селькирком, ничем не подтверждается. Широко использовал Дефо записки Дампира и Роджерса и при создании таких своих произведений, как "Король пиратов" и "Жизнь и приключения славного капитана Синглтона".
К Александру Селькирку пришла всебританская слава, но его дальнейшая жизнь разительно отличается от интересной, насыщенной жизни литературного Робинзона.
Получив причитающуюся ему долю приватирской добычи, Селькирк начал не спеша ее пропивать. 800 фунтов ему хватило на то, чтобы бездельничать почти десять лет. Болтаясь по пивным, он рассказывал каждому встречному "всю правду о себе", большую часть которой он вычитал из газет. Завсегдатаям трактиров он уже здорово надоел, и от роли портового придурка его спасло то, что призовые деньги подошли к концу. "Робинзону" пришлось поступить штурманом на военный корабль "Веймут", на борту которого он скончался в 1721 году у берегов Африки.
Уильям Дампир так и не осуществил своей флибустьерской мечты — захватить "манильский галеон". После возвращения из последнего плавания он прожил еще три года, но здоровье старого пирата пошатнулось. Жизнь он вел тихую, под заботливым надзором своей кузины Грейс Мерсер. Умер Дампир в марте 1715 года.
Где похоронен, ныне неизвестно. Наследникам капитан оставил небольшой участок земли и 2000 фунтов долга.
Отношение современников к Уильяму Дампиру было далеко не однозначным. Одни считали его выдающимся мореплавателем и талантливым писателем, другие — тщеславным, амбициозным негодяем. Моряки, плававшие под его командованием, капитана не любили. Они обвиняли Дампира в трусости и жестокости. Набожность Дампира воспринималась ими как чистой воды притворство и лицемерие, а талант навигатора, позволявший Дампиру даже в незнакомых водах предчувствовать опасности, которые таил океан, расценивался ими как доказательство того, что капитан продал душу дьяволу. И для тех и для других суждений у современников были основания. Но когда спустя столетие адмирал Д. Барни писал свой фундаментальный труд об открытиях в Южных морях, он дал деятельности Уильяма Дампира следующую оценку: "Трудно назвать имя какого-либо другого исследователя или путешественника, который дал бы такое полезное описание мира, кому купец или моряк были бы столь же многим обязаны или кто передал бы свои сведения более простым и понятным языком. И это он сделал с замечательной скромностью, одинаково свободной от жеманства и от каких-либо выдумок".
КОРАБЛЬ МЕРТВЕЦОВ
(Возможно, он первым преодолел Северо-Западный морской путь!)
11 августа 1775 года американское китобойное судно "Геральд" попало в штилевую зону вблизи огромного ледяного поля к западу от Гренландии. Ночью внезапно поднялся сильный шторм, взломавший лед, и команда "Геральда" увидела приближающийся к ним странный корабль, мачты и реи которого были покрыты сверкающим льдом. На борту двухмачтового парусника удалось прочитать название "Октавиус". Ни одной живой души не было видно на палубе корабля, судно явно дрейфовало без участия в этом команды.
Капитан "Геральда" Арчибальд Скотт с несколькими матросами поднялся на борт "Октавиуса". Они обнаружили, что все койки в носовом кубрике заняты мертвецами, прекрасно сохранившимися из-за холода. Капитан корабля был найден замерзшим за столом в своей каюте, перед ним лежал открытый судовой журнал, на койке находилось тело молодой женщины, судя по всему, его жены. Напротив нее на полу каюты сидел мертвый моряк, перед ним валялись кремень и деревянные стружки. Смерть как будто настигла его в тот момент, когда он пытался разжечь огонь. Рядом с ним на полу под матросской курткой лежало тело мальчика лет десяти. На камбузе и в кладовой не обнаружилось ни крошки продовольствия, а осматривать трюм погребального корабля суеверные китобои наотрез отказались. Они стремились как можно скорее покинуть корабль мертвецов и, несмотря на уговоры и даже угрозы капитана, отказались искать "судовую кассу", железный ящик для денег и документов. Единственное, что удалось забрать капитану "Геральда" с мертвого корабля, это судовой журнал и несколько безделушек из капитанской каюты.
При погрузке в баркас судовой журнал, ставший хрупким от мороза, разломился в руках матроса, и большая часть страниц выпала из переплета в море. Часть их матросам удалось выудить из воды, но они стали фактически нечитаемы. Хорошо сохранились только первые и последние страницы.
Китобои с облегчением покинули жуткий корабль, но после шторма вновь наступил штиль, и их судно половину суток простояло в виду корабля мертвецов. Вряд ли морякам "Геральда" приходилось переживать столь жуткую ночь. То им казалось, что в окнах кормовой надстройки "Октавиуса" виден свет, то им чудился на покинутом корабле собачий вой. Под утро с молодым вахтенным случилась истерика. Указывая трясущейся рукой в сторону "Октавиуса", он утверждал: темная фигура с фонарем в руках прошла через шкафут на бак. Капитан "Геральда" облегченно вздохнул, когда поднялся легкий ветерок и "Октавиус", поскрипывая реями, дрейфуя, навсегда скрылся в рассветной мгле.
На первых страницах столь драматически обретенного судового журнала были имена членов команды, включая жену и сына капитана, и говорилось об отплытии "Октавиуса" из Англин в Китай 10 сентября 1761 года. Эти страницы заканчивались записью о прекрасной погоде, хорошем ветре и о том, что 19 сентября в виду корабля показались Канарские острова.
Последняя страница содержала единственную запись, сделанную, должно быть, одним из членов команды. В ней говорилось, что корабль уже семнадцать дней находится в плену у льдов; что люди жестоко страдают от холода, что сын капитана умер, а его жена уже не чувствует холода (первый признак приближения смерти от переохлаждения); что после смерти сына капитан Ситтон потерял рассудок и целыми днями сидит, уставившись в переборку, и что старший помощник безуспешно пытается развести огонь. Было указано и приблизительное местонахождение корабля — 75° северной широты, 160° западной долготы. Это на сто миль севернее мыса Барроу на Аляске!
Если верить данным судового журнала, получалось, что корабль с командой покойников совершил дрейф из Тихого океана в Атлантический, двигаясь пресловутым Северо-Западным морским проходом, который к тому времени уже несколько столетий безуспешно искали несколько поколений мореплавателей!
К середине XVI века существовало три пути из Западной Европы в страны Востока. Один из них пролегал по суше и контролировался Турцией; другой — вокруг мыса Доброй Надежды — контролировала Португалия, и третий путь, через Магелланов пролив, находился в руках испанцев. В те времена не было такого понятия, как "свобода морей": испанцы и португальцы ревностно охраняли все, что им удалось захватить. Любой английский, французский или голландский мореплаватель, отправляясь в путешествие к сказочным берегам Востока, воспринимал свое предприятие как набег на чужую территорию. Именно поэтому возникла мысль о существовании Северо-Западного морского прохода, по которому можно кратчайшим путем пройти из Северной Атлантики к вожделенным странам Азии.