В 1982 году наступил черед Уэйда Дэвиса, представившего миру еще двух гаитянских зомби — Нарциса Клевиаса и Франсину Элиас. История Клевиаса как две капли воды была похожа на историю Канебье. Высказывалось даже предположение, что они стали жертвами одного и того же колдуна. Дэвис же перекупил у известного на Гаити бокора, бывшего тонтон-макута Марселя Пьера, "зелье зомби" и подверг всестороннему лабораторному исследованию. По описанию Девиса, изготовление зелья выглядело так…

Сначала в горшок кладут жабу ага и морскую змею. Их держат около суток без доступа воздуха, чтобы земноводные "умерли от ярости". В действительности же жаба и змея в экстремальных ситуациях выделяют сильнейший яд. Далее туда добавляют толченых многоножек, тарантулов, семена растения тча-тча, вызывающего отек легких, и некоторые растения, названия и фармакологическое действие которых ученый не смог определить. Далее к вареву добавляют животные ингредиенты: кожу белой древесной лягушки, истолченные в порошок человеческие останки и обязательно рыбу-собаку (фугу), в печени, кишечнике, коже, молоках и икре которой содержится сильнейший яд тетродоксин.

Нетрудно заметить, что тетродоксин входит и в рецепты Бейкера, и в рецепт Дэвиса. Тетродоксин в десять раз сильнее знаменитого яда кураре, одна стотысячная грамма тетродоксина на килограмм веса уже считается смертельной дозой для человека. В 1774 году жертвой тетродоксина едва не стал знаменитый английский мореплаватель капитан Джеймс Кук, отведавший блюдо из рыбы-собаки.

В 1972 году химики синтезировали тетродоксин в лаборатории. Его изучение позволило объяснить действие этого яда на живой организм. Оказалось, тетродоксин связывается с нервными клетками и блокирует прохождение по ним слабых электрических сигналов, которые сокращают гладкие и поперечнополосатые мышцы. Блокировка сигналов ведет к остановке дыхания и сердцебиения, от чего, как правило, наступает смерть. Однако зафиксированы случаи, когда люди, испытавшие на себе действие тетродоксина, не умирали, а полностью теряли подвижность, впадая в состояние, похожее на кому. Один американец, подвергшийся действию тетродоксина, пролежал несколько суток в морге, а буквально за несколько часов до погребения восстал из мертвых. С ужасом он рассказывал потом, что слышал все разговоры опечаленных родственников, обсуждавших детали похорон, но при этом не мог пошевелить и пальцем.

Таким образом, было установлено, что в малых дозах тетродоксин может вызывать не смерть, а состояние, близкое к летаргии. Это значит; что колдун-бокор через несколько дней после отравления жертвы тетродоксином вполне может вскрыть могилу с выходящим из летаргии "покойником". Не случайно вудуисты утверждают, что сделать это нужно не позже 5–7 дней после смерти. Далее колдуну требовалось убедить "воскресшего" в том, что он зомби и его душа теперь принадлежит бокору. Это, вероятно, было не очень сложно, учитывая суеверность гаитян и их поголовную веру в зомби. Косвенно это подтверждается тем, что не было ни одной удачной попытки превратить в зомби иностранца, тем более белого. Зомби может стать только вудуист!

Возможно, при обработке "воскресшего" используется гипноз, но нельзя исключить и того, что под воздействием летаргии и веществ, входящих в "зелье зомби", происходят необратимые изменения в мозгу человека.

Версия об использовании для зомбирования тетродоксина была с ходу отвергнута официальной наукой. Никто из ученых не отрицал, что при определенных дозировках тетродоксин может вызвать летаргию, но большинство исследователей не могут поверить в то, что малограмотный колдун способен произвести столь точную дозировку. Ведь малейшая ошибка при составлении зелья превратит его просто в смертельный яд. Тем более что сила тетродоксина зависит от места и времени года, когда выловлена рыба-собака.

Однако нет никаких свидетельств, что превращение человека в зомби было на Гаити массовым явлением. Колдуну-бокору могло просто повезти с дозировкой, возможно, некоторые вещества, входящие в состав зелья, могли отчасти нейтрализовать действие тетродоксина. Ведь нет статистических данных о том, сколько отравленных покойников приходится на одного "удавшегося" зомби. Кстати, и жрецы вуду не настаивают, что употребление "зелья зомби" непременно ведет к появлению "живого мертвеца". Тот же Марсель Пьер говорил Дэвису: "Употребивший его никогда не сможет стать таким, как прежде. Ему суждено или умереть, или превратиться в игрушку в руках колдуна". Похоже, феномен гаитянских зомби вполне реален, но достаточно редок.

БОЖЬЯ СТОПА, КОПЫТО САТАНЫ ИЛИ СЛЕД ВОИНА?

В наши дни сильно возрос интерес к дохристианскому прошлому Руси. Исследователи уже добились значительных успехов в изучении древней рунической письменности восточных славян, уже издан первый словарь славянской мифологии. Многие историки и художники небезуспешно пытаются реконструировать пантеон славянских языческих богов. Но при этом большинство исследователей почему-то не обращают внимания на такое зримое, материальное свидетельство языческих времен, как камни-следовики.

Следовики представляют собой валуны с высеченными на них изображениями следов человеческой стопы, реже руки, следами лап животных. Встречаются изображения других предметов и символов не всегда понятного значения. В Белоруссии зафиксированы изображения на камнях: вил, кувалды, меча, фаллических символов.

Отношение местных жителей к камням-следовикам неоднозначно. Некоторые их называют "божьими следками", "следами Христовыми", "стопами Богородицы" и наделяют их целебной силой. Считают, что вода, накапливающаяся в "божьих следках", может излечить от некоторых болезней. В XIX и начале XX века многие этнографы наблюдали деревенские обряды, во время которых камням-следовикам приносились жертвы: хлеб, яйца, деньги, мотки шерсти и т. п.

Однако в других местностях крестьяне называли камни-следовики "чертовыми следами", "следами дьявола", "лапой сатаны". Места, где они находились, пользовались дурной славой, часто их связывали со случившимися в далекие времена преступлениями. Иногда, по народным преданиям, под камнями скрывались заговоренные разбойничьи клады. В Поволжье еще в XIX веке краеведы довольно часто фиксировали легенды о кладах Степки Разина и атамана Кудеяра, связанные с отдельными камнями-следовиками на берегах Волги.

Отсутствие интереса ученых к следовикам неудивительно, ведь их достаточно много на территории России, Белоруссии, Украины, Польши и в восточных областях Германии, которую раньше населяли славяне. Изучение следовиков стало уделом провинциальных краеведов, которые, как правило, ограничиваются фиксацией, описанием, редко — фотографированием камня.

Впервые камни-следовики как памятники каменотесного искусства древних славян упоминаются Ф.Н. Карамзиным в "Истории государства Российского". Поэт-декабрист Ф.Н. Глинка в своем поместье Кузнецове Бежинского уезда Тверской губернии собрал целый музей из подобных камней. Свою коллекцию Глинка описал в статье, опубликованной в первом томе "Русского исторического сборника" в 1837 году. Судя по описанию, среди камней Глинки были уникальные экземпляры. Вот один из них: "Черный камень небольшой в объеме, но весьма тяжелый, обвит весь разнообразно как бы тесьмою или лентою, на нем выпукло изсеченною. На одном конце этого камня явственно обозначена стопа как бы обутого человека (ибо виден каблук и след); на другом, противоположном: узел с раскинутыми концами. Средина вся опутана часто пресекающимися выпуклыми линиями. Весь камень имеет вид спеленатой мумии". Ничего подобного исследователям больше обнаружить не удалось.

К сожалению, вся коллекция Глинки, даже те экземпляры, которые он передал Тверскому музею, пропали в годы революции, Гражданской и Отечественной войн.