Он нажал на кнопку и удерживал её вдавленной. В помещении начали мигать аварийные огни. Он увидел, как перегородка медленно выдвигалась из направляющего жёлоба, перекрывая выходной проём, закрывая его.

Он поплыл вверх к воздушному карману, но некоторое время не мог его обнаружить. Где он? Альтман поплыл обратно вдоль потолка и обнаружил карман воздуха размером примерно с его кулак, как раз достаточно, чтобы добраться до него лицом. Он втянул воздух в себя, затем быстро выдохнул, карман увеличился в размерах.

Снизу он услышал, приглушённый в воде, лязг закрывшегося перекрытия, а после мягкое биение насосов.

Уровень воды начал падать и он полностью высунул голову из воды, задыхаясь, он сделал глубокий вдох и сразу же потерял сознание.

Майкл, сказал голос. Майкл. Просыпайся.

Он открыл глаза. Это был его отец.

Я попросил тебя, чтобы ты поднялся. Сколько раз я должен просить?

Одну минутку, Пап, ответил он. Его голос звучал странно, глухо, как если бы он исходил на расстоянии.

Я сказал — сейчас же, произнёс его отец. Поднимайся или я сам стяну тебя с постели.

Он не двигался. Отец встряхнул его. Он застонал, покачал головой.

Папа…

Вставай! сказал его отец, теперь уже криком, так близко к его лицу, что он мог учуять запах ликёра, исходивший от его дыхания. Поднимайся!

Он пришёл в сознание, находясь лицом вниз, частично свисая с узкого мостика, тянущегося по краю помещения. Ему повезло. Он был жив и откашливал воду, а не плавал в центре комнаты лицом вниз, мёртвый.

Он сделал усилие, поднялся и прислонился спиной к стене, собираясь с силами. Потом осторожно придвинулся к краю мостика и спрыгнул в воду.

Он не мог найти плазменный резак. Возможно, что-то пошло не так. Возможно, его стряхнуло, когда закрывались двери и он соскользнул в воду. Вероятно, он потерян.

Он всплыл на поверхность, держась за край мостика, а затем снова опустился, на этот раз осматривая более тщательно. Он обнаружил его застрявшим за платформой, практически невозможно увидеть, пока он почти не коснулся его.

Он высвободил его и всплыл снова, забираясь из воды на мостик. После чего некоторое время лежал на решётке, дыша, пытаясь прийти в себя.

Когда он поднялся, его всё ещё трясло, нервы были неспокойными. Он вытер ладонью капли с экрана коммуникационного модуля и соединился с отсеком Обелиска.

— Алло? — сказал Хармон, сейчас в его голосе ощущалась небольшая паника. — Алло?

— Это я, Альтман, — сказал он.

Глядя на экран, Хармон прищурил глаза.

— Альтман, — сказал он. — Я вот сомневаюсь: жив ли ты ещё. Это же ты, да? Это ведь не видение? Ты выглядишь иначе.

— Я всё ещё жив, — сказал Альтман. — Просто немного мокрый.

— Где ты? — спросил он.

— В отсеке субмарины, — сказал Альтман. — Недалеко.

Хармон кивнул. Он открыл голографический файл и сбросил его на экран Альтмана.

— Ты находишься здесь, — сказал Хармон, и на карте появилось красное пятнышко. — Это просто, — сказал он. — Иди по этому коридору, он единственный с небольшим откосом. Потом в другой коридор, мимо этих двух лабораторий. Заключительный проход и ты будешь здесь.

— Что там между тобой и мной? — спросил Альтман.

— Рядом с Обелиском — ничего, — сказал Хармон. — Они не подойдут близко к Обелиску. Если ты сумеешь добраться до последнего коридора, с тобой должно быть всё в порядке. Но до этого, возможно, будет немного сложнее.

Он включил Альтману изображение коридора, который находился сразу за шлюзовым затвором отсека подводной лодки. Камера медленно сфокусировалась на определённом участке, показывая кучу трупов, мертвенно-бледное существо, напоминающее летучую мышь, вибрировало над ними, а затем растворилось в стене статических помех.

— Это последняя запись с камеры до того, как она была выведена из строя, — сказал он. — Кто знает, как обстоят там дела сейчас.

Изображение изменилось, две отдельные камеры, две лаборатории. В одной: паукоподобное существо, похожее на то, с которым он расправился ранее, только у этого была третья голова и серия шипов вдоль спины. В другой: две твари с саблеподобными отростками. Они неподвижно лежали на земле, вероятно, мертвы.

— Эти показывают текущее положение дел, — сказал Хармон. — Я бы посоветовал держаться как можно тише, проходя мимо лабораторий. Сам коридор, и коридор, следующий за ним, кажутся пустыми.

Альтман сделал глубокий вдох.

— Хорошо, — сказал он. — Была не была.

Он остановился у шлюзового механизма, тот был слегка приоткрыт, и он посмотрел сквозь зазор.

Коридор снаружи был слабо освещён, дрожали несколько аварийных огней, остальные полностью перегорели. Но по смутным формам, которые он мог видеть, и по звукам, которые они издавали, он мог сказать, что они там были.

В это мгновение сквозь брешь в проходе вытянулась рука и схватила его, обвилась вокруг его собственной руки и изо всех сил дёрнула, пытаясь вытащить его через шлюз.

Или, вернее сказать, ему только вначале показалось, что это была рука. Когда он отчаянно попытался вырваться от неё, он понял что это совсем не рука, а что-то вроде совокупности сухожилий, вытянутых вдоль и каким-то образом отвердевших.

Он попытался воспользоваться плазма-резаком, но его рука уже вошла в брешь и не было места, чтобы разрезать отросток. Оно дёрнуло снова и чуть не оторвало ему руку. Он с силой потянул на себя, но безрезультатно.

Не зная, что ещё сделать, он пнул рычаг, возобновив процесс открытия двери.

Как только брешь стала достаточных размеров, сухожилие выдернуло его на свою сторону.

Коридор был полностью преобразован, был покрыт органическим слоем, размазанный чем-то, напоминающим плоть. Было похоже, словно его затащили в кишечник. Он резанул сухожилие плазменным резаком, но лезвие не прорезало его полностью.

Сухожилие вздрогнуло, но тотчас же потащило его дальше по коридору. Он вскрикнул от боли, резанул снова, и на этот раз насквозь.

Раздался рёв. Обрубок отростка быстро ускользнул в глубь коридора и скрылся в вентиляционной шахте. Часть, которую он отрезал, всё ещё туго сжимала его руку, препятствуя кровообращению. Чтобы отделаться от неё, он должен был осторожно разделить её на куски.

Это было похоже на прогулку по кошмару. Повсюду кровь и плоть, не было даже догадки, откуда они собираются напасть в следующий раз. Он становился нервозным, и он это понимал. Ему нужно расслабиться, нужно успокоить свои нервы, или они доберутся до него. Но как можно расслабиться в аду, наподобие этого?

Испытывая боль по всему телу, спотыкаясь, он направился дальше по коридору, бредя через вонючую, гнилостную жижу, стараясь не касаться, покрытых плотью, стен и потолка. Впереди находился труп, блокирующий путь. Он попытался пнуть его с пути, но едва Альтман коснулся его, как тот зашипел и набросился на него. Он оступился назад, поскользнулся и вот тварь уже оказалась на нём, пытаясь отсечь ему голову своими костяными косами, скрытыми под водой. Он поднялся на колени и повернулся, чтобы увидеть её; испускающий слюну рот был в нескольких сантиметрах от горла Альтмана. Кое-как он умудрился подставить руки между собой и тварью, держа её на расстоянии. Оно шипело и визжало от чувства неудовлетворённости, налегая своими косами и пытаясь подобраться поближе, одного её дыхания хватило, чтобы ему захотелось блевать.

Со стоном, изо всех сил он толкнул существо, отбросив в сторону, затем быстро извернулся и достал из-под себя резак. Оно уже снова нависло над ним, но теперь у него был резак и он срезал одну из кос твари. Она продолжала наступать на него с оставшейся косой и обрубком. Он с силой вдавил корпус плазменного резака вниз, превратив голову твари в месиво. Она продолжала наступать. Он отполз от неё прочь, остановившись только для того, чтобы нанести ей сильный удар. Он отрезал остаток от обрубка, затем большую часть другой косы. Некоторое время оно брыкалось, наполовину погрузившись в жижу, а потом остановилось.