Он повернулся к Хендриксу.

— Как себя чувствуешь? — Спросил он.

— Болит голова, — пожаловался Хендрикс.

— Это нормально, подтвердил Альтман, хотя он был не совсем уверен, что это так. Его собственная голова не болела, по крайней мере не сильней обычного, и, так как кабина была герметична, погружение не должно иметь никаких эффектов. — Это просто от давления, — солгал он. Это скоро пройдет.

Хендрикс кивнул.

— Да, правильно, — сказал он и слабо улыбнулся. — Отлично. — Он посмотрел в иллюминатор. — Я думаю, мой отец там, снаружи, — удивленно произнес он.

Пораженный Альтман спросил:

— Что ты сказал?

— Мой отец, — повторил Хендрикс. Он помахал рукой. — Привет, пап!

Альтман стал плавно поднимать батискаф, не спуская с Хендрикса глаз.

— Нет, сказал он. Мне очень жаль, Джейсон. Это невозможно.

Через какое-то время, смотря в стекло, Хендрикс усмехнулся.

— Нет, все в порядке, сказал он. Он объяснил мне. Он мертв, так что давление ему не навредит.

— Если он мертв, его здесь не может быть, сказал Альтман. — Если он мертв, то его вообще нет.

— Но я его вижу, — упорствовал Хендрикс, потихоньку раздражаясь. — Я знаю, что вижу!

— Хорошо, Хендрикс, — успокаивал Альтман ровным голосом и улыбался. Мне очень жаль.

Хендрикс повернулся к иллюминатору наблюдения, бормоча себе под нос. Рискуя, Альтман посматривал на приборы, Интенсивность сигнала возросла как раз, когда Хендрикс начал видеть отца. Он твердил себе, что такого не могло быть, простое стечение обстоятельств, но в такое было сложно поверить. Интенсивность упала снова, и он заметил, что глаза Хендрикса, до этого напряженно смотрящие в иллюминатор, расфокусировались. Альтман пощелкал перед ними пальцами.

— Хендрикс, сказал он. — Взгляни на меня. Взгляни сюда.

Хендрикс начал и тут же остановился, его глаза устремились в иллюминатор. И снова: только что пропавший сигнал теперь возобновился сильней прежнего.

— Он хочет войти, — промолвил Хендрикс. — Он там замерз. Не волнуйся, папа, мы поможем тебе.

— Я не думаю, что это такая уж хорошая идея, сказал Альтман.

Хендрикс встал с кресла и, спотыкаясь, подошел к обзорному иллюминатору, начав биться об него головой. Он ударялся снова и снова.

— Хендрикс, сказал Альтман, хватая его за руку. — Прекрати!

Хендрикс оттолкнул Альтмана и заехал ему локтем по лицу, скидывая со стула.

— Заходи, папа, — кричал он. — Заходи!

Альтман встал и отошёл к углу кабины. Он заметил, что во время драки они задели штурвал, и сейчас медленно погружались, и надеялся, что сможет остановить их, прежде чем угодить в драгу. Хендрикс теперь бил в иллюминатор руками, останавливаясь только на попытки выдрать его ногтями.

Альтман рыскал в поисках оружия. Он ничего не нашел, ну, или не заметил. Он порылся в карманах — ничего. Он пополз вперед, согнувшись. Он добрался до Хендрикса и даже дернул штурвал, пытаясь поднять судно, когда Хендрикс оттолкнул его обратно на пол.

— Не трогай его! — кричал он.

Ошеломленный, Альтман покосился на консоль управления. Он убьет меня, внезапно подумал Альтман. Я был неправ. Я подписал себе смертный приговор, ручаясь за него.

Он не хотел умирать. Где-то должно быть оружие.

Медленно, пытаясь не потревожить Хендрикса, он отползал назад, подальше от него. Когда он был так далеко, как только можно, он сел, прислонившись к переборке, и снял обувь.

Обувью были видоизмененные ботинки, с усиленным протектором, гибкой подошвой и прочной пяткой. Он поднялся, взял ботинки за носки и сделал вращательное движение руками. Да, подумал он, этого хватит.

— Так ты его не впустишь, — сказал Альтман. — Ты должен впустить его через люк.

Хендрикс остановился, повернулся посмотреть на него.

— Я думал, ты не хочешь его впускать, — подозрительно заметил он.

— Ты шутишь? — спросил Альтман. — Я слышал, твой отец был отличным человеком.

— Он — отличный человек, — улыбнулся Хендрикс.

— Хорошо, — сказал Альтман. — Так чего же мы ждем? Давай впустим его.

Хендрикс подошел к люку и остановился.

— Подожди, — сказал он медленно. — А зачем ты держишь свою обувь?

Черт, подумал Альтман, пытаясь выглядеть спокойным.

— Они мои любимые. Я думал отдать их твоему отцу, — сказал он.

Этот ответ, казалось, удовлетворил Хендрикса. Он кивнул и повернулся к лестнице, ведущей к люку.

Как только его руки коснулись перил лестницы, Альтман уже нацелился на него. Он удар его со всей силы по затылку пятками обоих ботинок, используя их как полицейские дубинки. Хендрикс покачнулся, начал поворачиваться. Альтман ударил его еще раз, потом еще раз. Хендрикс рухнул, развалившись на полу.

— Прости, — промолвил он другу в бессознании. — Я не нашел иного выхода.

Он быстро снял рубашку и майку с Хендрикса. Он разорвал их на полоски и сплел из них веревки. Связал Хендриксу руки за спиной, а потом привязал к ним ноги.

Он сел на пол и обулся, затем осмотрел системы управления. На первый взгляд, ничего не пострадало. Они плыли чуть выше и в стороне от дыры, вырытой роботами, скорее всего их принесло сюда подводным течением.

Он уже собирался возвращаться, когда что-то привлекло его внимание. Странная рыба, плавающая в свете прожекторов. Она имела рваную, нецелостную форму. Меньше всего она походила на какую-то доисторическую рыбу, какие он обычно видел при погружениях, скорее на труп рыбы, плававший в воде пару дней. Но как он видел, она двигалась самостоятельно.

Было ещё кое-что загадочное. Вместо длинного стройного тела как у хаулиода, или толстого луковицебразного, как у рыбы-фонаря, она выглядела так, будто длинную рыбу сложили пополам и склеили. Голова была увенчана волнистыми, полупрозрачными лохмотьями плоти, которые более походили на хвост. На месте плавников виднелись маленькие костяные шипы, растущие во из боков. Пока он смотрел, кривозуб вплыл в свет, и рыба бросилась на него. Она поймала кривозуба шипами и стала рвать на части, пока тот не оказался мертв. Заинтригованный, Альтман нажал кнопку и заснял конец схватки, и существо, проплывшее мимо них в темноту.

И затем он заметил ещё что-то более странное. Тут и там плыли сквозь воду пятна чего-то, похожего на плоские бледно-розовые облака. Сначала он подумал, что это — лучи, но он не пролегали там, куда шел свет. Это было просто какой-то плывущий, вздымающийся пласт. Странная медуза? Какой-то грибок? Он подвел батискаф поближе. Когда судно коснулось этого, оно накинулось на корпус, делясь на части, и медленно сплелось, пройдя путь. Однако, некоторые части остались на обзорном иллюминаторе, зацепившись за заклепки.

— Будь я проклят, — сказал Альтман.

Сзади застонал Хендрикс. Он был связан, но кто знал, как долго узлы его сдержат? Они должны всплыть на поверхность как можно скорее.

Он выключил автоматику, следящую за распределением давления, и нажал кнопку. Батискаф начал всплывать.

37

Он стал транслировать повторяющийся сигнал SOS с 2500 метров, но получал только статический шум. Хендрикс начал приходить в себя. На двух тысячах метров он вернулся к своей истерике. Альтман пытался это игнорировать. В наушниках, Альтман сквозь статику стал различать куски человеческой речи. На 1700 метрах голоса уже было меньше статики, но Хендрикс стал кричать, пытаясь порвать узлы.

— Майкл Альтман, пожалуйста, ответьте — услышал он, наконец, голос. — Майкл Альтман, вы слышите?

Он выключил SOS и вышел в радиоэфир.

— Это Альтман — сказал он.

Другой голос начал отвечать и был внезапно прерван. Появился голос Маркова.

— Альтман? — спросил он. — Что, черт возьми, происходит?

— Хендрикс вышел из себя, — прокричал Альтман. — Я связал его. Это он кричит сзади.

— Что случилось?

— Минуту, сказал Альтман.

Хендрикс начал освобождаться. Альтман опять снял ботинки, медленно подполз к нему. Альтман? — сказал ему на ухо голос Маркова. Ты в порядке, Альтман?