ТРЕТИЙ ВОЗРАСТ.
Алексей Чесноков
По роману Эмиля Ажара «Страхи Царя Соломона»
89037774278 Алексей Чесноков
МЕСЬЕ СОЛОМОН– «царь Соломон», король пред-а-порте, владелец «sos добрая воля». 84 года.
МАДЕМУАЗЕЛЬ КОРА– бывшая певичка. 65 лет.
ЖАН– молодой человек, таксист, волонтёр в «sos добрая воля». 21 год.
ЧАК– американец, студент, друг Жана. 22 года, волонтёр в «sos добрая воля». 21 год.
АЛИНА– молодая девушка, продавщица в книжном магазине. 26 лет.
МЕСЬЕ ТАПЮ– консьерж в доме, где живёт месье Соломон. 48 лет.
ЦАД– DJ в клубе «Слякоть».
БЕНО– владелец клуба «Слякоть».
ФЕРНАНДО– владелец бистро.
ЖИННЕТ
СТАРШАЯ МЕД. СЕСТРА
ПАРЕНЬ, ЕГО ДЕВУШКА, ШЛЮХА, ПОСЕТИТЕЛИ КЛУБА «СЛЯКОТЬ».
ИНТ. КВАРТИРА МАДЕМУАЗЕЛЬ КОРЫ ДЕНЬ
Осторожно, стараясь не шуметь в комнату входит МЕСЬЕ СОЛОМОН, прислушивается. Осматривает комнату: сначала фотографии и афиши, потом бумаги лежащие на комоде. Осмотрев всё «сверху», он принимается за ящики комода. Во втором ящике, под кипой старых бумаг месье Соломон находит то что искал: несколько старых фотографий. Внимательно изучает их. Бессильно садится на край кровати. Он, разочарован и подавлен, сидит опустив руки и уставившись в одну точку.
С улицы доносятся женские голоса, они выводят месье Соломона из оцепенения. Он кладёт обратно фотографии, поправляет постель. И осторожно покидает квартиру.
ИНТ. ПАРАДНАЯ РЕСПЕКТАБЕЛЬНОГО ДОМА УТРО
У стены стоит ЖАН и писает. Под мышкой у него две книги – словари. Жан закончил своё “грязное дело” и застёгивает штаны.
Из лифта выходит МЕСЬЕ ТАПЮ. Он в спецовке, в руке ящик с инструментом.
МЕСЬЕ ТАПЮ.
А, это опять ты!
ЖАН.
Я, месье Тапю, я самый.
МЕСЬЕ ТАПЮ.
(доверительно)
Ты бы попросил вашего еврейского царька, чтоб он показал свою коллекцию марок. Я тут вчера был у него – кран чинил и успел взглянуть одним глазком. Так вот у него собраны все марки Израиля – каждой по десять экземпляров! Ты же понимаешь, у евреев деньги прежде всего. Сейчас они все вкладывают капитал в израильские марки. У них ведь какой расчёт: скоро арабы уничтожат Израиль ядерными бомбами и от него останутся одни марки! Вот тогда-то... А? Когда государство Израиль исчезнет, его марки приобретут огромную ценность. Вот они и закупают!
ЖАН.
Простите, я вынужден вас покинуть государь... Я называю вас государем, ибо так принято обращаться к королям мудаков!
Жан направился к лифту. Месье Тапю видит лужу у стены.
МЕСЬЕ ТАПЮ.
Стоять! Это ты сделал?
ЖАН.
Вы это видели? Нет. Вас не было на месте. Вы всегда отсутствуете, когда нужны.
Жан отдаёт честь и заходит в лифт.
ИНТ. КАБИНЕТ В КВАРТИРЕ МЕСЬЕ СОЛОМОНА УТРО.
МЕСЬЕ СОЛОМОН лежит на диване, руки сложены на груди, глаза у него закрыты и, кажется, что он не дышит.
Входит Жан.
ЖАН.
Месье Соломон!
Месье Соломон открыл глаза и приподнял голову.
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
Что? Что-нибудь случилось, Жан? У тебя озабоченный вид.
ЖАН.
Ничего особенного, месье Соломон, всё то же: я вам говорил про чайку, которая увязла в нефти, но всё ещё бьёт крыльями и пытается взлететь. Это у меня экологическое обострение...
Месье Соломон садится на диване.
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
Надо уметь абстрагироваться, отключаться.
Месье Соломон встаёт и идёт на встречу Жану.
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
Говорят, теперь есть такие группы медитации, где учат забываться. Все садятся в позу "лотос" и воспаряют. Неплохо бы и тебе попробовать.
ЖАН.
У меня нет таких ресурсов, как у вас.
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
Каких ресурсов?
ЖАН.
Иронических…
Месье Соломон идёт за ширму. Переодевается.
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
Почему вы всегда ищете определение в словарях?
ЖАН.
Потому что они внушают доверие.
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
Это хорошо. Свою веру надо хранить как зеницу ока. Без этого нельзя жить. И словари, в этом смысле, оказывают нам большую помощь.
Месье Соломон выходит из-за ширмы. На нём исключительно элегантный костюм.
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
Что скажешь? Мне его сшили в Лондоне, на заказ.
Жан щупает ткань.
ЖАН.
Вот это да! Пятьдесят лет будете носить, не меньше. (смутившись)Я в том смысле, что… Они нашли в Эквадоре долину, где люди живут сто двадцать лет…
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
(перебивая)Я только что купил коллекцию марок Фриуль.
Месье Соломон показывает на документы и альбомы лежащие на письменном столе.
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
Она не представляет большой ценности, кроме пятисантимовой розовой марки Мадагаскара, это редчайшая марка, но они не хотели продавать её отдельно.
Месье Соломон подходит к письменному столу, берёт конверт и подносит к свету, чтобы показать его Жану.
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
Для меня почтовые марки стали теперь единственным ценным пристанищем.
ЖАН.
(читает)Моя дорогая жена, надеюсь, у вас всё хорошо, а у нас здесь война. Поцелуй детей, мне их так не хватает, что не знаю даже, как сказать. Твой Анри. (читает в углу конверта)Пал смертью храбрых четырнадцатого августа 1917. (месье Соломону)Зачем вы это делаете?
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
Что?
ЖАН.
Зачем вы собираете открытки, адресованные не вам, написанные людьми, не имевшими к вам никакого отношения, как вот этот убитый солдат, которого вы не знали?
МЕСЬЕ СОЛОМОН.
Это сложно объяснить, я никого не потерял. Никого. В числе шести миллионов евреев, которых уничтожили немцы, нет ни одного моего даже дальнего кузена. Мои родители не были убиты, они умерли рано, задолго до Гитлера, самым нормальным образом, не испытывая никакой дискриминации. Мне восемьдесят четыре года, и мне некого оплакивать. Терять любимое существо – это страшное одиночество, но ещё большее одиночество никого не потерять за всю свою жизнь.