Странная старуха. Такие и не питаются вовсе. Как говорят энергетические вампиры. Ну, разве что только суши.

Мальчик выскочил из комнаты. Ему показалось, что он пробыл там больше часа. Как жалко, что у него нет интуиции, чтобы предчувствовать, какой человек за дверью. Так было бы намного проще. А то приходится встречаться с такими особями, что мало схватиться за голову.

От этого не стало сытнее. Поэтому нужно было стучать дальше, искать хотя бы яблочко. И с каким-то отчаянием он постучался в дверь.

– Кто там? – спросил писклявы голос.

19

Дверь номер «6» открыл маленький человек в синей пижаме с желтыми ромбиками и треугольниками. Он вопросительно посмотрел на мальчика. Не втягивал его к себе, чем уже обрадовал.

– У вас не будет хлебца? – извиняющим тоном спросил Карл. – Или чего-нибудь такого, съедобного?

Человек как будто не понял его, посмотрел, серьезно ли он – потому что человек, у которого есть деньги на номер, вряд ли останется голодным. И поэтому застыл, но через мгновение ожил, засмеялся, пожал плечами и сказал:

– Только что поужинал. Прости, но как будто именно сегодня у меня проснулся жуткий аппетит. Я заказал себе спагетти с фрикадельками и тремя ломтиками пшеничного хлеба. И все до последней крошки съел, оставшимся кусочком хлеба смазал и… до сих пор облизываюсь.

– Как жалко, – отреагировал мальчик, и уже собирался повернуться, чтобы продолжить поиски, как Маленький человек сказал, показывая правой рукой «внимание»:

– Хотя постой…

У Карла появилась надежда. Он вошел за Маленьким хозяином в его небольшой, но довольно уютный номер (разительно отличающийся от его чердачного помещения), и проследил, как тот стремглав залез под кровать, потом раздвинул шторы, и даже открыл шкаф, перерывая карманы пиджака и куртки.

– Сейчас, сейчас… – воскликнул он, перебегая из комнаты в ванную. Он искал и на стеклянном столике и в самой ванной и под ней, и под телевизором, и под ковром. – Куда же она запропастилась?

Следующим местом был огромный чемодан, который стоял в дальнем правом углу. Он раскрыл его и стал поворачивать какой-то странный инструмент.

– Может быть, это такая штука, которая делает еду, – в надежде простонал про себя мальчик. Маленький человек встал посреди комнаты (для него эти апартаменты были действительно королевскими), засунул руки в карманы и тут же подскочил, как ошпаренный.

– Вот она, – воскликнул он и протянул мальчику что-то зажатое в руке. – Вот она, пропащая.

– Но это же… – он даже не договорил, так как еще можно было понять горсть конфет или орехов, или бутерброд с сыром. Но что такое одна конфета? Тем более, которая может уместиться в почти детской, по размерам, руке.

– Да, это конфета, – согласился мужчина. – И если бы я был серьезно голоден, то был бы счастлив найти ее.

Наверное, он был бы счастлив, если бы нашел только обертку от этой конфеты. Для него тарелка спагетти – это было существенный перебор, не говоря уже о трех пшеничных кусках. Он был ниже мальчика примерно наполовину, но аппетит был ничуть не меньше. Если бы мальчик был таким же, как и он, то он бы обошелся одним запахом с кухни.

– Благодарю, – сказал Карл, положил конфету в карман, чтобы слопать ее у себя в номере или вообразить, что это сосиска и долго ее есть, напрягая воображение, превращая карамель в переработанное мясо.

– Я бы с удовольствием тебе заказал то же самое, – извиняясь, проговорил Карлик, – но у меня все подсчитано. И эта тарелка со спагетти тоже. Даже хлеб. И, конечно, сам номер в гостинице. Я попросил самый крошечный. Оказалось, что это и есть самый маленький. Но для меня и этот слишком роскошен. Однако нужно было где-то ночевать, вот я и остался.

Карл не мог ничего изменить – этот мужчина экономил, хотя с таким телом можно, напротив, позволить себе больше прямо пропорционально своим меньшим размерам. Мальчик спросил, где находится кухня, но оказалось, что та уже закрыта и на глазах Карлика-мэна, повариха отправилась домой с остатками супа и макарон. Он про себя выругался, едва выдохнул, наблюдая, как мужчина вытаскивает из чемодана длинный механизм («тот, что делает еду»), напоминающий эспандер с ручками и деревянной планкой.

. – Еду на свадьбу к своему брату, – прокомментировал Маленький человек. – Хочу сделать подарок.

Свадьба – это было такое место, где собирается большое количество человек, чтобы есть. В основном есть. Там еще есть какие-то мероприятия, но стол – это главное, что есть на свадьбе. Этот мужчина из «6» номера мог и не есть те спагетти, дождавшись, когда его пустят к столу.

– Он у меня самый высокий, – серьезно сказал Карлик. – На три сантиметра выше.

Мальчику было не очень интересно это. Если это не преобразователь еды, тогда какая разница, куда отправляется этот человек, и что это такое. Но Мужчине видимо очень хотелось поделиться с нежданным гостем.

– Это специальное устройство растягивать человека, – таинственно сказал он. – Понимаешь, мы все в семье маленькие, а мне хочется, чтобы наш род наконец-то стал расти. Пусть он первый начнет. У него это лучше всех получиться. Он выше.

Маленький человек еще долго мог говорить, и говорил какое-то время, пока мальчик не представил, как сотня гостей поедает большими вилками огромного носорога, приправленного арбузами.

– Я пойду… – устало сказал мальчик.

– Да, – согласился Маленький человек, – обратись к соседу. Мне показалось, что там постоянно кто-то чавкает.

И мальчику ничего не оставалось делать, как перейти на следующий уровень, теряя силы в каждом.

20

Только он хотел сделать шаг в сторону следующей двери, как неожиданно она сама открылась, и оттуда показался худой высокий человек с горбом. Он на цыпочках подошел к стоящему в коридоре креслу, присел, сложив руки на колени, и только тогда заметил мальчика. Он кивнул головой и закрыл глаза. У мальчика появилась еще одна возможность. Этот человек хоть и закрыл глаза, но почему-то была уверенность в том, что он вышел из комнаты с большими завалами съестного и он специально вышел оттуда, чтобы стерпеть соблазн.

Только Карл подошел к Горбу и хотел обратить на себя внимание покашливанием или обращением «Мистер», как тот не открывая глаз, прошептал:

– Тихо, он только что уснул.

– Мне бы… – начал говорить мальчик.

– Но он спит, – ответил мужчина спокойно, полушепотом.

– Но я…

– Он все не укладывался, – печально произнес Горбатый. – Я ему и песенку спел, и массаж с оливковым маслом, не хочет. Что-то его беспокоило.

– У вас есть… – мальчик понимал, что должен, наконец, объяснить причину своего появления. Но это тощий с деформациями человек не хотел его слушать – то ли то, что он произносил было частью какого-то странного сна, то ли он был настолько взволнован, что его ничего больше не интересовало, кроме… кроме чего? Кого? Ребенка? У него плакал малыш, и он, успокоив его, вышел сюда, так как тот занял кровать. Это какой же малыш должен быть. Возраста Карла?

– Наверное, переел, – еще печальнее сказал мужчина. – Сегодня на обед была говяжья печень, его любимое блюдо. А потом он напился молока. На ужин он ел суп-лапшу с пирогом с рыбьей начинкой. А потом снова напился молока. Не понимаю, все было таким свежим.

У мальчика все больше выделялся желудочный сок, и все меньше хотелось слушать про то, как чей-то ребенок (согласитесь, странный ребенок) ест без меры и сейчас непонятно отчего мучается. Наверное, во всем клопы виноваты. Не печень, не суп, не совместимое со всеми блюдами молоко. Именно, клопы.

– Он у меня красавец. Первые места, медали, но половину медалей пришлось снять – ему было слишком тяжело носить их. Когда он наклонялся к миске со своими наградами, то у него голова падала прямо в блюдо, отчего его прекрасная мордочка пачкалась. Поэтому часть медалей висит у него в его комнате, а другая по всему телу. Чтобы распределить нагрузку.