- Э… - замялась она, - что?

- Вот это, что? – показал я на оконный проем.

- А… - Надежда Сергеевна выглядела недоуменной, - окно?

- Окно? – осмотрел я проем по периметру и тихо пробормотал, - нихера не окно, это блять портал.

Прыгнув вперед, двумя руками схватил Лейлу за голову. Тут же раздался дикий крик – под большим пальцем левой руки потекло что-то. Глаз, наверное, выдавил. А Лейла уже летела – вместе с ней я пробежал два шага и направил ее в окно. В портал, вернее. В воздухе шлейфом мелькнули брызги крови, а у меня в руках приличный клок волос остался - сильно дернул.

Когда с улицы раздался глухой звук удара, вкупе с хлопком брызнувшего  стекла, сразу же завыло несколько сигнализаций. А я уже был рядом с Нортугом. Он попытался меня ударить, но я легко уклонился, стелясь в пространстве и наблюдая за ним будто в замедленной съемке. И тут же вырвал из шеи Нортуга немалый клок мяса вместе с чем-то твердым. Вверх рванулся фонтан крови, но я уже катился по полу – хозяин кабинета стрелял в меня с того момента, как Лейлу в окно вышла.

Если стрелявший даже попал, я этого не почувствовал.

Вылетел из кабинета вместе с трупом – это уже один из охранников забежал. Попытался забежать. Второй пережил его ненадолго – секунды на полторы. Во всем здании протяжно ревела сирена, как пожарная сигнализация.

А я уже бежал в сторону лифта. Надо очень многое успеть за оставшееся время.

Успеть надо много, а времени осталось совсем мало.

Эпилог

Изображение перед его глазами плавало, картинка за взглядом не успевала. Периодически будто темный занавес падал перед глазами, но ту же исчезал.

Моргаю? – мелькнула догадка.

Мысли скакали, обгоняя друг друга, но ни на одной сосредоточиться не получалось. Голова на ватной шее качалась, и картинка перед глазами от этого еще больше плавала, скачками перепрыгивая с одного на другое.

Коридор. Длинный мрачный коридор, освещенный ярким светом магических светильников. Светлое пятно выхода, яркий дневной свет, резанувший по глазам.

Терраса, огражденная балюстрадой.

Ба-люс-тра-да.

Откуда слова такие знаю?

И вообще, откуда я?

И куда меня ведут? – сразу в его голове начали вопросы возникать.

Только сейчас к нему пришло осознание, что ноги едва не заплетаются, но предплечья крепко сжимают чужие руки и почти несут за собой.

Спустились с террасы вниз, вышли на тенистую аллею сада. Двигались быстро, уверенно.

Картинка все так же не успевала за глазами -  только еще он осознавал, что его к лестнице повернули, а он уже по ступенькам заплетающиеся ноги волочит.

Высокая стена здания из грубых каменных блоков, светлый песок, большой внутренний двор. Колодец, решетка входа. Несколько стоящих в центре мужчин. У одного из них гладиус на поясе.

Почти такой же, как у меня был.

Гладиус?

У кого у меня?

Парня сильно ударили, подсекая ноги, и плюхнули на песок коленями. Голова рванулась вниз, но он напрягся. Поднял взгляд, пытаясь осмотреться, но сморщился – солнце над ограждающей стеной смотрело прямо ему в глаза.

 - И за этого ты заплатил сто десять золотых? – раздался голос, но слышался он будто сквозь вату.

Ответ прозвучал невнятный, но утвердительный.

- Да он загнется от пинка, даже меча не надо, - проговорил один из присутствующих, дородный мужчина, обмотанный в красное покрывало.

- Ты его на арене не видел, - возразил ему второй, с гладиусом на поясе. – Посмотри на его глаза, - произнес он же и, шагнув к приведенному пленнику, взял его за подбородок, приподнимая лицо.

Парень закрыл глаза, но тот, кто держал его за подбородок, второй рукой грубо растянул кожу на лице.

- Ух ты, - удивился закутанный в красное, наклоняясь, - неужто ракшаса?

- Нет, это перевертыш, из самой Гиблой топи, - ответил ему хозяин гладиуса. Смотри, видишь, как зрачок сужается? Приходит в себя. Давай отойдем, он может быть опасен.

Пленник между тем понял, что яркий солнечный свет, бьющий по глазам, его больше не слепит.

23.02.2014 – 16.04.2014

Санкт-Петербург