— Их было около дюжины, — охотно признался он. — Но эти три были самыми удачными.

Вот практически и все. Говорить больше было не о чем. Если бы я был посообразительней, я вошел бы сюда, сжимая в руке мой кольт. Но поскольку я врубился слишком поздно, нужно было попытаться выхватить его сейчас.

Но едва я сделал легкое движение к кобуре под мышкой, Кларк сказал:

— Нет.

Только одно слово, но оно остановило меня. Я замер с полупустым стаканом в левой руке и с правой рукой на уровне нижней пуговицы пиджака и спросил его:

— Что ты имеешь в виду?

— Не пытайся достать пушку, Скотт. У меня пистолет под одеялом, и он нацелен тебе точно в живот.

Глава 22

Шутки кончились. Все было ясно. У меня не осталось ни малейшего сомнения, что Кларк был тем парнем, с которым мне следовало поквитаться и которого я должен сейчас опередить, если хочу сохранить свою жизнь.

Я не видел его пистолета. Его руки все еще были скрыты под одеялом, но в одном месте просматривалась совсем небольшая выпуклость. Вероятно, ноготь большого пальца или ствол пистолета. Кларк, конечно, мог и блефовать. Но я так не думал. Он был слишком спокоен. И слишком уверен в себе.

Теперь, когда я знал, что Кларк убийца, все казалось до смешного простым. И у него явно был шанс выйти сухим из воды, если он уберет меня.

Он поинтересовался:

— Скотт, как ты просек меня?

— Ты боишься, что кто-то еще вычислит тебя?

— Просто любопытно. Расскажи мне.

— Обязательно. Но сначала ты поделись, как Брэйн вынудил тебя передавать ему пленки?

Он рассмеялся:

— Ты устраиваешь торги? Вот так хохма! Не в твоем положении торговаться, Скотт. — Он нахмурился и продолжил: — Но я скажу тебе, чтобы ты понял кое-что. Меня зовут не Кларк. Мое настоящее имя не имеет значения. В Канзас-Сити я вместе с двумя другими парнями оказался замешан в краже. Копы взяли тех двоих, и они во всем признались, а мне удалось избежать наказания. Не важно как. Я приехал сюда, сменил фамилию и получил работу курьера на «Магне». Потом дорос до монтажера. Года три назад здесь появился Брэйн. Он знал, что меня все еще разыскивают в Миссури. Несколько месяцев он меня не трогал и вдруг пригрозил разоблачить и сдать полиции, если я не передам ему компрометирующую пленку. И он бы выполнил свою угрозу.

Я знал, что он художник, и подумал, что пленка понадобилась ему для его картин или просто для развлечения. Но какая теперь разница? Я передал ему пленку. Отобрал несколько сочных кадров прежде, чем их сожгли, и отдал ему, чтобы избавиться от его угроз. К тому времени, когда я понял, для чего он их использовал, уже нельзя было ничего поделать. — Он криво усмехнулся. — О'кей, Скотт, так как ты меня просек?

Он, видимо, думал, что, если я расскажу ему это, он сможет убрать меня, замести следы и улизнуть от наказания. Я был не прочь поговорить еще немного. По крайней мере, пока не удостоверюсь, что он действительно целится мне в живот.

— Сначала я и не подозревал тебя. Ты был один из толпы гостей на вечеринке. Мне почти сразу пришло в голову, что убийца занервничает на следующий день, и я зациклился на этой мысли. Однако теперь я понимаю, что, наоборот, убийца должен был приложить максимум усилий, чтобы вести себя совершенно нормально, а именно так и вел себя ты. Я узнал, что Брэйн шантажировал только женщин и что все они актрисы «Магны». Это и натолкнуло меня на мысль о монтажной. — Я допил виски и, двигаясь нарочито замедленно, поставил стакан на стул. Осторожно выпрямившись, я продолжал: — На других студиях никто не дергался, только на «Магне». Должен тебя поздравить, Кларк. Ты отлично выбрал кинокадры, которые передал Брэйну. Невозможно было догадаться, что фото пересняты с пленки. Смазанный фон, и все такое. Но когда я сравнил все три фотографии, мне стало ясно, где искать.

— Спасибо, — сухо проронил он.

— Исследовав увеличенные фотоснимки, — пояснил я, — сделанные Брэйном с твоих кинокадров, я затем посмотрел пару фильмов. В одном из них Холли Уилсон снята почти в той же позе, что и на фотографии вымогателя.

Он прервал меня с кривой усмешкой:

— Самый удачный кадр. Ей бы следовало быть в купальнике, когда полотенце сползло.

Я не обратил внимания на его слова:

— Тогда я и понял, как были сделаны те фотографии, но тебя я еще не подозревал. Я знал, что монтажеры обязаны уничтожать подобные пленки и что Брэйн сам не мог добраться до них. Значит, кто-то должен был припрятать их для него. А на такое никто не пойдет, рискуя потерять работу в Голливуде по дружбе или за деньги. Риск слишком велик, и все же это мог сделать любой монтажер. Но ты один давно знал Брэйна. И ты почему-то был страшно зол на него и в то же время его не трогал, даже когда он издевался над тобой.

Он снова вклинился:

— Я был в ярости, Скотт. Как же мне хотелось выдать его полиции! Но стоило мне пикнуть, и я бы автоматически стал его сообщником. Не говоря уже о студии, которая тут же вышвырнула бы меня, и, конечно, о полиции в Миссури, жаждавшей сцапать меня. — Он вздохнул, пристально глядя на меня. — Что-нибудь еще дало тебе наводку?

— Я подозревал одну парочку, — ответил я, думая о Мэйсе и Вандре. — Но их, как я выяснил, не волновали пленки, добытые в монтажной. Девушка даже еще не снималась на студии, когда ты их вынес оттуда. Почти все остальные, на кого я вышел, просто боялись, что их фотографии станут достоянием публики. Вместе с другими гостями ты был на костюмированном балу. Остальных монтажеров там не было, ты сам говорил, что был единственным из всей команды. И у тебя был мотив — если это ты передавал пленку Брэйну — и была возможность совершить убийство в ту ночь в особняке Фелдспена. Я был осведомлен, что ты его ненавидел. Если бы к Брэйну не питало ненависти столько народу, ты был бы главным подозреваемым, но и так ты оказался в первом ряду. К тому же, — добавил я, — ты стрелял в меня вскоре после нашего разговора на «Магне». Ты наверняка слышал, что я наводил справки насчет неординарных происшествий на студии, и ты был в курсе шантажа Брэйна, о котором я тогда еще не знал. Ты видел у меня список подозреваемых и второй список, с именами шантажируемых кинозвезд. И ты понял, что я иду по следу. Однако для тебя было ужасным потрясением, когда я спросил о твоем знакомстве с Брэйном в Канзас-Сити. Ты ловко выкрутился, а я не врубился даже тогда. Как и позднее, когда ты сел мне на «хвост» и пытался подстрелить меня. — Помолчав, я добавил: — Послушай, Кларк, ты проиграл. Всех концов не спрячешь.

Он заговорил как-то устало и обреченно:

— Этот ублюдок Брэйн достал меня. И все давил, и все ему было мало, а меня уже тошнило от этого. Он тупо напоминал о грабеже в Миссури. Я был прямо-таки в исступлении. — Он тяжело вздохнул. — Был только один способ уладить все. Отделаться от этого типа, вздохнуть спокойно и держаться за студию, рассчитывая на повышение.

— И ты убил его.

— И я убил его. Я не собирался убивать подонка, когда пришел на проклятую вечеринку, иначе я бы не базарил. Так уж вышло. Мы случайно столкнулись наверху, на лестничной площадке. Он уже знал, что меня назначили старшим монтажером и что я, возможно, дорасту до звукооператора. Именно на это я и нацелился. Он был против, велел мне оставаться на прежнем месте, добывая ему еще кадры для его шантажа. Черт, такие кадры нечасто попадаются. Тогда мне просто повезло: я вынес такое из монтажной и не попался. А он не желал ничего слушать. Мы повздорили при встрече на вечеринке. Мне подвернулась под руку маленькая статуэтка, и я его ею ударил. Вот и вся история.

Сейчас я уже ни капельки не сомневался, что Кларк держит меня на мушке. Он не стал бы выбалтывать все это, если бы не считал меня покойником. А раньше даже мелькнула мысль, не глупо ли я выгляжу с револьвером под мышкой, когда Кларк безоружен. Но теперь-то я так не думал.

Он продолжал тихо и как-то грустно: