Прощаясь, женщины не раз целовались и обнимались и потом уже редко видели друг друга. Ортвин и Хервиг проводили их до самых кораблей. Ирольт должен был сопровождать их до самых их владений, чтобы сообщить Хоранду из Дании, на каких условиях Хартмут вернулся домой. Не могу сказать когда, и не знаю, рано ли то было или поздно, но, к радости путников, пришли они наконец к замку Кассиана. Ирольт сообщил Хоранду, остававшемуся в Нормандской земле, все, что было поручено ему сказать, и Хоранд сейчас же передал Хартмуту все его земли и замки, а затем вместе со своими друзьями поспешил как можно скорее вернуться к себе в Тенемарку.

XXXII

О ТОМ, КАК ОСТАЛЬНЫЕ КОРОЛИ РАЗЪЕХАЛИСЬ ПО СВОИМ ЗЕМЛЯМ

Хегелинги не удерживали больше гостей. С громкими криками проводили они в Альцабею сестру Хервига. Благополучно совершили они свой путь, и славные рыцари дорогой весело пели.

Ни одного из воинов Хервига не отпустила Хильда без подарка.

— Ну, теперь живи счастливо и беззаботно, — говорила Кудруна своей матери, — не горюй о павших воинах: вместо них мы будем усердно служить тебе. Положись на доброту Хервига.

— Милая дочь моя, — отвечала ей Хильда, — если хочешь ты оказать мне милость, то пусть послы твои по три раза в год приносят мне о тебе вести. Больше не о чем мне здесь тревожиться и горевать.

Кудруна обещала ей исполнить ее просьбу, а потом, одновременно и смеясь и плача, вышла она со своими девушками из замка Мателана, поминутно оглядываясь назад.

Тут подали ей и ее свите оседланных и разукрашенных коней.

Не без горя простилась Кудруна с Ортруной, и обе они сетовали на разлучавшую их судьбу. Ортруна благодарила Кудруну за то, что ее стараниями Хартмут получил назад свою нормандскую землю.

— Награди тебя Бог, Кудруна, — говорила она ей, — ты избавила меня навсегда от печали и заботы.

Благодарила она также и мать ее, Хильду, за то, что та согласилась на ее свадьбу с Ортвином и помогла ей стать королевой Ортланда.

Ортвин и Хервиг поклялись всегда и во всем помогать друг другу, чтобы им впредь с еще большею честью носить свой высокий сан и сообща преследовать и уничтожать своих врагов.

Сказание о Вольфдитрихе

Пересказ Е. Балабановой и О. Петерсон

I

Вырос в Константинополе один молодой и славный король, отважный и сильный. Звали его Хугдитрихом. С ранней своей юности жил он богато и пышно и ради Господа Бога и своей собственной чести щедро раздавал лены и подарки. Был он худощав и невысок ростом, но притом хорошо сложен и строен, с длинными вьющимися белокурыми волосами, падавшими ему на плечи и доходившими до пояса.

Отцом ему, как говорит нам книга, был король Греции Антциус. При дворе этого короля вырос и жил много лет один старый герцог — герцог Берхтунг, родом из Мерана.

Раз позвал его к себе король Антциус и сказал ему:

— Настало тебе время отплатить мне за всю мою заботу о тебе: поклянись мне исполнить то, чего я теперь от тебя потребую! Тебе поручаю я милого моего сына, Хугдитриха, а также и мою землю, и моих людей, — будь же им верным и надежным защитником и опорой. Смерть настигает меня, и должен я покинуть этот свет.

Печально стояли вокруг и слушали его рыцари и оруженосцы. Через несколько дней король умер. Герцог Берхтунг, как и следовало, тщательно позаботился о том, чтобы его похоронили соответственно его званию, а сына его, Хугдитриха, взял к себе.

Целых двенадцать лет заботился он о нем и воспитывал его. Наконец Хугдитрих сказал ему:

— Дорогой учитель мой, Берхтунг, пришла тебе наконец пора сослужить мне великую службу. Хочется мне найти себе прекрасную невесту. Сам ты знаешь, как я богат и знатен, сколько у меня людей и земель и как далеко простираются мои владения. Умри я теперь, — кому все это достанется?

Герцогу понравилась эта речь. Он сказал:

— Много объездил я далеких и близких земель, но нигде не встречал я девушки, достойной тебя: та прекрасна, да не царского рода; другая и царского рода, да некрасива. Потому–то и не могу я указать тебе девушку, которая годилась бы тебе здесь в жены, а подданным твоим в королевы.

Разослал тогда Хугдитрих послов во все свои земли, и съехалось к его двору много отважных бойцов.

— Посоветуйте мне, где бы найти мне невесту, — сказал он им.

— Пусть посоветует тебе твой учитель, — отвечали они ему, — один его совет стоит всех наших.

— Так дай же ты мне свой совет, дорогой учитель, и скажи по чести и совести, где бы мог я найти девушку, достойную занять здесь место моей супруги.

— Я открою это тебе, любимый государь, — отвечал ему герцог Берхтунг. — Есть в Салониках король по имени Вальгунт; жену его зовут прекрасной Либгардой, и есть у них дочка — девушка, красивее которой не бывало еще на свете. Имя ей — прекрасная Хильдебурга. Объезди, пожалуй, хоть все земли, — ты не найдешь ей подобной: ни одна королева и никакая девушка другого звания не могла бы с большею честью занять здесь место твоей супруги. Но живет она заключенная в башне: отец ее поклялся пока жив, никому не отдавать ее в жены, хотя бы сватался к ней сам император. Денно и нощно охраняет ее сторож; привратник стоит у двери в то время, как приносят ей пищу; прислуживает ей одна только молодая девушка. Так–то стерегут они королевну. Но что толку рассказывать тебе, государь, об этой красавице? Нечего тебе о ней и думать. Как ты ни ухищряйся, тебе ее не добыть!

Но Хугдитрих не захотел отказаться от мысли добыть себе в жены прекрасную королевну. Приказал он созвать лучших мастериц и стал учиться у них разным женским рукоделиям. Целый год учился он у них, пока не сравнялся с ними в искусстве. Потом научился он говорить женским голосом и отпустил себе волосы. Наконец оделся он в женское платье и пошел в нем в церковь, и все в Константинополе, знавшие его прежде, не узнавали его и спрашивали: кто же эта красавица?

Обрадовался Хугдитрих, убедившись, что стал неузнаваем, и еще более укрепился в своей надежде хитростью добыть невесту. «Лишь бы попасть мне в Салоники, а там уж я достигну своей цели», — думал Хугдитрих.

— Дорогой учитель, — сказал он Берхтунгу, — посоветуй мне теперь: как бы попасть мне в Салоники?

— Возьми с собой пятьдесят отважных рыцарей и четыреста оруженосцев да еще тридцать молодых девушек, одетых в нарядное платье, — отвечал ему герцог Берхтунг. — Возьми с собой свою роскошную палатку и, прибыв в Салоники, прикажи раскинуть ее на равнине перед городом и сядь в ней, надев на голову корону, и пусть слуги твои стоят вокруг тебя. Король поспешит послать к тебе, чтобы узнать, как и почему попал ты в его землю. Ты же отвечай, что ты — дочь константинопольского короля, изгнанная из Константинополя братом твоим, Хутдитрихом, за то, что ты отказалась выйти замуж за некрещеного язычника, за которого он хотел тебя выдать, и что теперь ты приехала в Салоники искать пристанища и защиты у короля, пока брат твой не смягчится и не призовет тебя к себе. Король позволит тебе остаться при его дворе. Ты оставишь при себе всего лишь троих из всей твоей свиты, остальных же отпустишь домой. Через год я сам приеду за тобой.

Обрадовался Хугдитрих и решил последовать совету Берхтунга. Переодетый женщиной, с пышной свитой подъехал он к Салоникам и на равнине перед городом раскинул свою палатку, над которой сверкали четыре карбункула. Люди смотрели и дивились незнакомым гостям. Король сейчас же послал одного из своих рыцарей разведать, кто были незнакомые гости и зачем приехали они в его землю.

Хугдитрих со своими рыцарями, как и подобало, вежливо принял королевского посла. Рыцарь же, взглянув на него, сказал: