— Боюсь, это очевидно только вам, — мрачно отозвалась она. — Вы сделали выводы, основываясь на моем рассказе, а эту точку зрения нельзя считать объективной.

— Он мой двойник, — напомнил Олквин. — Вы сами нашли у нас много общего. Пусть мы выросли в разных условиях, но тела устроены одинаково, так что, можно сказать, мы с ним — почти одно и то же, не правда ли? Как братья-близнецы. Кому, как не мне, проще понять его?

— Ну, хорошо, все может быть, — дернула плечом Джелайна. — Какое это теперь имеет значение? И какая разница, что любит или не любит ваш двойник? У вас своя жизнь, у него своя.

— Просто любопытно, — хмыкнул Бенвор и окинул ее быстрым взглядом. — Сравнить наши с ним вкусы…

Лицо женщины застыло.

— Вы выбрали неудачный объект для сравнения, — резко ответила она.

— Я не хотел вас задеть, — поспешно произнес капитан. — Всего лишь пытаюсь понять ход его мыслей. Это и вам может помочь. Думайте, как хотите, но я сомневаюсь, что это было предательством. Если мы и впрямь похожи, то он на такое не способен. Я не могу представить, что могло бы заставить меня…

— Ваша версия? — безо всякого выражения перебила Джелайна.

— О, их даже несколько. Первой напрашивается, конечно же, ошибка. Тем более, что Уокер и сам говорил вам о том, что ему нельзя ошибаться. А возможно, он намеревался уберечь вас от чего-то, или кого-то.

— Или кого-то от меня, — скривилась она.

— Нет, это бессмысленно, — покачал головой Олквин. — Если бы время тут и там шло одинаково… но ведь несколько секунд ничего не решают.

— А как насчет наказания? — прищурилась Джелайна. — На это вы способны?

Капитан задумался.

— Должна быть веская, очень-очень веская причина, — наконец, произнес он, — чтобы я решил так поступить с женщиной. Я даже предположить не могу, за что стоило бы так наказывать — кого угодно. А в вашем рассказе я не вижу ничего, хотя бы отдаленно напоминающего серьезный проступок. Вы же не сделали Уокеру ничего дурного. Наоборот, до самого последнего дня проявляли уважение к его тайнам, терпение и понимание.

— Ладно, ясно, — Джелайна отвернулась.

— К примеру, я бы на вашем месте, — продолжал Олквин, — использовал любую возможность, чтобы выяснить правду. Насколько я могу судить, возможности у ваших друзей были немалые. Если бы понадобилось, я проследил бы за ним сам или нанял кого-нибудь. Нашел бы его дом, разведал…

— Следить за Чарли? — фыркнула она. — Если бы вы видели, как искусно он вычисляет хвост и избавляется от ищеек, то даже не заикались бы об этом.

— Он бывает безжалостен, да? — поинтересовался Бенвор.

— В пределах необходимого.

— Охотно верю. Я тоже иногда… На войне не до церемоний. Но я не верю, что то же самое могло коснуться вас. Он называл вас своей. Это многое значит.

Джелайна пристально взглянула на капитана. Невозможно было понять, о чем она сейчас думает.

— Версия, которая кажется мне наиболее логичной, — сказал Олквин, — вам же и принадлежит. Очередное учебное испытание. А все эти приготовления к отпуску были лишь отвлекающим маневром, чтобы усложнить задачу, вывести вас из равновесия. Не сказал бы, что я это одобряю, но Уокеру, наверное, виднее, как готовить разведчиков. Он ведь тоже мог прийти сюда, чтобы следить, как вы с этим справляетесь, верно? Я на всякий случай предупредил солдат форта…

— Это ни к чему, — перебила женщина. — Чарли — не я. Они заметят его только в том случае, если он сам позволит им это. Пусть лучше присматривают за всякими необычными явлениями.

— Что вы имеете в виду?

— В месте высадки или ухода рейдера, — пояснила Джелайна, — некоторое время можно наблюдать характерное возмущение в пространстве, слышать несвойственные лесу звуки. Заодно пусть обращают внимание на трупы зверей со странными ранами. Хотя, если он не захочет выдать себя, то не станет оставлять никаких следов.

— То есть, он может один незаметно жить в лесу под носом у целой армии? — хмыкнул Бенвор. — И хищников не боится… Просто дьявол какой-то.

— Чарли опаснее любого хищника, — процедила она. — И лучше бы вашим солдатам не попадаться ему на пути. Независимо от численности отряда. Если что-то заметят — пусть немедленно уйдут оттуда, срочно сообщат вам и держатся подальше от этого места.

Бенвор хотел было возразить, что и солдаты не лыком шиты, но что-то во взгляде женщины остановило его.

— Но вас-то поймали, — буркнул он.

— Я была расстроена и непростительно рассеянна. К тому же, я всего лишь стажерка, а Чарли — ветеран. Не судите обо всех рейдерах по одному невезучему новичку.

Олквин почувствовал себя неуютно оттого, в каком настроении пребывала его гостья. Появление Даины, позвавшей их к столу, пришлось весьма кстати.

— Не хотите ли узнать обо мне еще что-нибудь? — предложил он за ужином. Джелайна пожала плечами.

— Даина и Платусс уже снабдили меня кое-какой информацией.

Капитан усмехнулся, оценив рвение слуг. Скорее всего, ей даже спрашивать не пришлось.

— Нет, я говорю о моем сходстве с Уокером. Мне показалось, оно может помочь вам понять мотивы его поступка.

— Вам-то какой прок от моих вопросов? — хмыкнула она. — Или вы тоже что-то хотите за это?

— Каюсь, хочу, — сознался Бенвор. — Я надеялся, что потом и вы расскажете мне еще что-нибудь такое же интересное, как сегодня.

Джелайна рассмеялась.

— Так и знала! Пока что налицо только разница. Чарли умеет добиваться своего куда незаметнее.

— Я это запомню, — тихо пообещал Олквин.

Сильный порыв холодного ветра растрепал Бенвору волосы и пробрался под одежду. Юноша подышал на онемевшие руки, бросил последний взгляд на ледяное крошево звезд и вернулся в башню. Спускаясь по спиральной лестнице вниз, он думал о внушительном списке вопросов, составленном за четыре месяца, прикидывая, что еще можно успеть туда добавить.

— Правильно, записывайте все, что вас интересует, — одобрила Джелайна, провожая его из Сентина. — А я, пожалуй, вспомню прежнюю профессию и начну потихоньку составлять для вас учебный план. Я чувствую себя беспомощной из-за того, что приходится опираться на ваши скудные базовые знания. Будем восполнять пробелы в вашем образовании, осваивать математику, физику и так далее. Но только попробуйте потом хоть раз заикнуться, что вам надоело — брошу все, и не услышите от меня больше ничего интересного, — тон ее стал шутливо-угрожающим, но Бенвору было наплевать, он ликовал. Да пусть хоть розги вымачивает, как братия из монастыря! Она согласна учить его!

Четыре месяца казарменной рутины тянулись невыносимо. Но теперь Олквин ехал домой надолго. Впереди зима, хозяйственных забот почти не будет. Целая куча свободного времени.

Только бы Джелайна все еще была там.

Путь до Сентина оказался рекордно быстрым. Словно чувствуя настроение хозяина, гнедой жеребец то и дело переходил с рыси на галоп, заражая нетерпением остальных лошадей в отряде. Да и солдаты не предлагали обычных остановок по пути — раз господин капитан торопится, значит, так надо.

Контраст с прошлой зимой был разительным. На улочках городка не встретилось ни одного исхудавшего от голода лица, румяные от мороза жители кланялись феодалу, сбегаясь отовсюду. В приподнятом настроении Олквин ворвался в дом, на ходу обнял радушную Даину, хлопнул по плечу Платусса, взлетел по лестнице и принялся звать Джелайну. Постучав в дверь ее комнаты и не дождавшись ответа, он вернулся вниз и спросил:

— А где леди Анерстрим?

Платусс съежился.

— Она… нет ее… — дрожащим голосом пробормотал он. У Бенвора внутри разом все зашлось, словно он глянул вниз с высокого обрыва.

— Когда? — выдавил он. — Когда она… ушла?

— Так это… утром еще, — пролепетала Даина, пятясь в направлении кухни.

— Сегодня?! — воскликнул Олквин, чувствуя, как в один миг рухнули все его надежды. Он опоздал всего на несколько часов. Ну что, что мешало ему бросить все еще вчера, взять запасную лошадь и домчаться сюда в одиночку?!