Глава 4

До места, где жил Финли Пайк, было отсюда не очень далеко. Вниз по бульвару Голливуд до Гейбл, а потом по трехполосной автодороге до квартала 22-100. Но задолго до того, как я подъехал к месту, я понял, что меня опередил не только Гордон Уэверли.

У края тротуара стояла патрульная полицейская машина, красный сигнал пульсировал над ее ветровым стеклом. Другая полицейская машина с радиосвязью была припаркована на бетонной подъездной дороге, ведущей к коричневому каркасному дому. Я пока не мог разглядеть номера дома, но подозревал, что это и есть тот самый, номер 2217. И это не было беспочвенное подозрение. Во всех входных дверях соседних домов виднелся свет, и группы людей толпились на тротуарах.

Мне это не нравилось. Люди редко собираются вместе, чтобы посмотреть на молодых любовников, или на радужные переливы крыльев бабочек, или как птички разбивают клювами маленькие белые яички, или на какие-нибудь столь же приятные вещи. Они собираются, чтобы поглазеть на пожар, катастрофу, с вожделением глядят на отвратительные сцены, и особенно на те, где наносятся увечья и умирают люди. Нет, мне совсем это не нравилось. Я просто нюхом почувствовал запах крови. А затылок у меня стал чуть похолоднее, на самую малость.

Поскольку я был целиком поглощен этими невеселыми мыслями, в меня чуть не врезался другой автомобиль. Это был большой черный седан «империал», который на полной скорости летел на меня с левой стороны. Я как раз сворачивал в перекресток, когда лучи его фар ослепили меня.

Интуитивно глянув налево, я вывернул руль и ударил по тормозам. Меня занесло, и заднее колесо чуть не налетело на ограждение тротуара. «Империал» проскочил на Гейбл-авеню, его тоже занесло, шины завизжали на асфальте, и он оказался рядом со мной. Я вцепился в руль и в то же время умудрился бросить быстрый взгляд в тот автомобиль. Хватило одного мгновения, чтобы я все-таки успел разглядеть там два лица.

Оба лица были обращены ко мне, рты широко открыты, и глаза вытаращены, так же как, наверное, и мои. Лица людей были искажены этой внезапно возникшей опасностью, но я узнал их обоих. Там, на заднем сиденье «империала», были еще двое парней, но я узнал только тех, кто сидел спереди. Тот, что был ближе ко мне, бывший вор с ловкими пальцами, в отличие от большинства людей этой профессии, перешел от вытаскивания бумажников и кошельков к другому занятию — стал нажимать на спусковой крючок револьвера 45-го калибра. А другой, тот, что сидел за рулем, был абсолютно безмозглым типом, но отличным водителем. Несмотря на полное отсутствие всяких талантов, он мог водить машину хоть на автотреке в Индианаполисе, ездить в любых условиях и не поцарапать даже крыла автомобиля.

Он не поцарапал и крыла моего «кадиллака», что само по себе было уже маленьким чудом. Обе машины были вынуждены остановиться. «Империал» посередине улицы, а мой «кадиллак» справа от него, почти прижатый к тротуару. Я тронул машину вперед. Просто так, не думая. По крайней мере, без всякой определенной мысли.

Я понимал, что надвигается что-то неприятное, и знал, что эти две рожи принадлежат отъявленным негодяям, которые, в свою очередь, принадлежат крутому бандиту по имени Аль Джант. И еще я знал, что этот Аль Джант с огромным удовольствием при первой же возможности выпотрошил бы меня. Обмотал бы мои собственные, кишки вокруг моей же шеи и задушил бы ими.

Но эта мысль только мелькнула у меня в голове, если вообще она появилась. Я просто переключил мотор «кадиллака» на низшую скорость, выехал вперед, поставил его перед их машиной и заблокировал ее. Потом вылез из машины, подошел к «империалу» и склонился к его открытому окну. Я разглядел покрытое оспинами лицо Д. Б. Кестера, бывшего вора-карманника, ставшего киллером, которого обычно называли Джи-Би.

— Хэлло, Джи-Би, — непринужденно бросил я. — Тебя послал Аль?

— Какой еще Аль? — не понял бандит.

— Капоне,[3] разумеется! Черт побери, — Аль Джант, — пояснил я.

— У тебя в голове что, камни? — зло огрызнулся Джи-Би. — Мы просто катаемся вокруг, ищем девочек.

Я рассмеялся:

— Ну конечно. Я же вижу, вы пьете пиво и высматриваете юбку. А что это за шум здесь вокруг Пайка? Аль послал вас убить кого-то?

Я чуть заглянул через плечо Джи-Би и увидел широкую, тяжелую, жирную рожу Лупоглазого Джоя Гареллы. Лучше всего типа с таким именем надо было бы называть Джой Горилла, но и кличка Лупоглазый тоже хорошо подходила для этого неповоротливого, похожего на слизняка человека. Его лицо было еще розовее, чем фасад «Инсайда». И если не считать маленького расплющенного носа, жирных красных губ и торчащих прядей рыжих волос, оно, казалось, состояло только из одних глаз. Два огромных, водянистых, пустых глаза цвета жидкого утреннего тумана с веками без ресниц доминировали на его лице, занимали всю его поверхность. Он напоминал человека, которого превратили в сову.

— Привет, Лупоглазый, — поздоровался я. — А где же пожар? Кого вы собираетесь поджечь?

— Скотт, будь ты проклят, — раздраженно сказал Джи-Би, — я же объяснил тебе, что мы…

— Ищете девочек.

Но он уже не слушал меня. Внимание всей банды, сидящей в машине, было приковано к тому, что происходило впереди нас.

Кучки людей. Автомобили. Вспышки красных мигалок. И все это означало одно: там были копы!

— Полиция! — завопил Джи-Би.

Он ткнул большим пальцем Лупоглазого под ребра, и прежде, чем я смог помешать им, машина дала задний ход, развернулась и умчалась по той же дороге, по которой они приехали сюда.

Приехали в спешке. Уехали в спешке. И все они — люди Аля Джанта. Мне было о чем подумать, но только не сейчас. Я запустил мотор «кадиллака», проехал вперед и остановился у кромки тротуара, как раз напротив места события. То есть дома под номером 2217.

Когда я вышел из машины, мое внимание привлекло что-то белое, лежавшее на проезжей части перед правым передним крылом, недалеко от края тротуара. Все, что будет найдено на «месте преступления», может оказаться очень важным, а я уже наполовину не сомневался в том, что здесь произошло что-то гораздо более серьезное, чем штраф за плевок на тротуар. Поэтому я поднял это.

Сначала я подумал, что это листок из письма. Однако, прочитав несколько строк, решил, что это, скорее всего, набросок статьи в журнал «Чистосердечное признание». Написанный идиотом. Чтобы это читали сумасшедшие люди, которые специально соберутся для этого.

Но мельком я отметил нечто интересное. Это было в самом конце страницы:

«…и я забеременела прямо тогда на его проклятой софе! Так что у меня будет ребенок, и он об этом еще не знает. Должна ли я сказать ему? Не могу отделаться от чувства беспокойства. Может быть, ему надо сказать. Но он не отнесется к этому так же серьезно, как я. Конечно, у меня есть деньги на аборт. Но у меня даже мысли не было никогда, что я обращусь за помощью — помощью! Ха-ха! — к доктору Уиллим…»

На этом письмо обрывалось.

Парни Аля Джанта. Вот оно что. Но прежде надо посмотреть, что происходит на противоположной стороне улицы.

Вход в дом охранял широкоплечий сержант полиции по имени Кен Карвер, человек со стальными мускулами и громадными ручищами. Солидный, надежный, спокойный полисмен, хорошо знающий свое дело. В просторечии — «хороший коп», впрочем, как и большинство из них.

Увидев меня, он приподнял густую бровь:

— Ну и нюх у тебя, Скотт, — как у муравьеда! Как ты пронюхал про это дело?

— Ничего я не пронюхал, Кен. Я… вроде как бы меня только что нанял мистер Гордон Уэверли…

— Для чего? — поинтересовался сержант.

Я покачал головой:

— Пока я и сам не знаю. Знаю только, что должен был встретиться с ним в его офисе, догадался, что он отправился сюда, и приехал сам, чтобы найти его. Может, скажешь мне, где его найти.

— Возможно, — кивнул Кен. — Гордон Уэверли, да? Ты считаешь, что он нанял тебя? И не знаешь зачем?