Прежде чем продолжить преследование, я остановился и торопливо осмотрел винтовку. Это была изящная модель «70» фирмы «Винчестер» с поворотным затвором. Нажав предохранитель, я открыл затвор и заметил тусклый блеск медного патрона в стволе, после чего вернул затвор на место и перевел предохранитель в среднее положение. Теперь, в полной боевой готовности, со взведенным курком и патроном в стволе, я двинулся в путь, готовый убить слона, если он встретится на моем пути.

Пройдя ярдов пятьдесят, я услышал голоса и, медленно продвигаясь вперед, заметил бандита в зеленой рубашке, который что-то говорил своему невидимому сообщнику. Я прислонился для устойчивости к стволу дерева и прижал приклад винтовки к плечу. Держа палец на спусковом крючке, я навел мушку ствола на левый карман зеленой рубашки бандита, в то место, где у него находилось сердце. Затем сделал неглубокий вдох и, задержав дыхание, плавно нажал на спусковой крючок.

От усталости у меня дрожали руки, и мушка сползла влево от кармана, но я вернул ее на прежнее место. Внезапно весь мой гнев улетучился, и я снял палец со спускового крючка. Я не мог хладнокровно убить этого бандита, но выстрелить в него мог. Переведя прицел на его плечо, я снова задержал дыхание и нажал на спусковой крючок.

Приклад ударил меня в плечо, и эхо громкого выстрела прокатилось по зарослям.

Отклонив голову влево, я передернул затвор и снова упер приклад в плечо. Бандит же в зеленой рубашке после секундного замешательства резко развернулся и вскинул пистолет. Я занял новую позицию, прицелился, выстрелил и передернул затвор одним плавным движением. Он заметил меня и открыл ответный огонь. Через несколько минут он громко заорал, развернулся и бросился наутек вместе со своим приятелем. Теперь я мог совершенно свободно убить этого сукина сына. Не торопясь и расставив ноги, я тщательно прицелился в зеленую спину, плавно нажал крючок. Клянусь богом, эта пуля должна была войти ему прямо между лопаток, но он продолжал преспокойно удирать.

Я ничего не имел против. До меня дошло, что с моей винтовкой что-то не в порядке. Я загнал в ствол еще один патрон, отошел на три фута от толстого дерева и выстрелил в него. Тщательно осмотрев ствол дерева, я не нашел на нем никакой дырки от пули.

Скотт, ты оказался идиотом. Дырка не в стволе дерева, а у тебя в голове, надо быть поосторожнее. Патроны оказались холостыми, как и я сам. К счастью, бандиты уже исчезли. Они не хотели связываться с вооруженным человеком. Черт возьми, теперь у меня не было даже холостых патронов. Положив винтовку на сгиб локтя, я направился к озеру.

По дороге я осмотрел себя и понял, что потребуется некоторое время на восстановление сил. Обнаружились многочисленные ушибы и царапины. Ладони рук горели от каната, но это меня меньше всего волновало.

Кажется, фортуна мне снова улыбнулась: одежда была на месте и целехонька. Не обнаружив на озере ни единого живого существа, я отошел в кусты, оделся и решил, что пора вернуться на съемочную площадку, хотя с гораздо большим удовольствием я отправился бы в противоположном направлении и готов был идти хоть до Северного полюса. Только сил у меня на это совсем не осталось. Преодолевая усталость, я направился к съемочной площадке, где мое недавнее появление произвело такой фурор.

Сделав крюк, я вышел из-за дерева в сотне ярдов от съемочной площадки. Я уже сорвал им одну сцену, и мне вовсе не хотелось срывать вторую. Дождавшись перерыва в съемках, я пошел отыскивать Рауля. Он был у меня здесь единственным другом, хотя, возможно, и у него теперь дружеских чувств существенно поубавилось.

Съемка только что закончилась, и я подошел незамеченным почти вплотную к съемочной группе. Как назло, первым, кому я попался на глаза, оказался Дженова. Он как раз искал, на ком бы сорвать злость, и тут подвернулся я. Он бросился ко мне с кулаками. Честно говоря, я его понимал и даже не собирался оказывать сопротивление. Он остановился в нескольких шагах от меня и завопил:

— Я засажу тебя в тюрьму! Вместе с Бондхелмом! — И продолжил длинный перечень лиц, вместе с которыми я угожу в тюрьму, пока не стало ясно, что он намерен отправить в тюрьму всех, кроме тюремщиков. Затем он сообщил мне свое мнение обо мне, моих предках и моих возможных потомках. По его словам, я был первым явным продуктом распада цивилизации и вырождения человеческой расы. Наконец фонтан его красноречия иссяк.

В обычной ситуации я за такие слова давно бы оторвал ему голову, но на сей раз — даже не рассердился. Я тупо молчал. Мне просто не приходило в голову, с чего начать свой рассказ, потому что объяснить нужно было очень многое. Тут я заметил Элен в костюме девушки из джунглей — она стояла совсем рядом, и ее дружеская улыбка как бы говорила: «Я на твоей стороне».

Утихомирившийся было Дженова уже более спокойным тоном спросил:

— Что вы можете сказать в свое оправдание?

Я все еще держал в руках винтовку и, неуклюже протягивая ее Дженове, сказал:

— Вот, я принес вашу винтовку.

Я уже думал, что сейчас у него из ушей повалит дым, но он смолчал, а я добавил:

— Послушайте, Дженова, я, конечно, виноват, но если бы я хотел сорвать съемки, то мог бы придумать гораздо более простой способ.

— Виноват! Он, видите ли, виноват! — Красный как помидор, Дженова повернулся и быстро ушел.

Подошел Рауль и тронул меня за локоть.

— Шелл, — спросил он, — что случилось? Просто не могу представить, что побудило тебя сотворить такое?

— Хочешь верь, хочешь не верь, Рауль, но пара бандитов пыталась меня застрелить.

— Я слышал выстрелы, черт возьми, мы все слышали их. Мы даже остановили съемку, но потом возобновили ее.

— Пара бандитов, — повторил я. — Они гнались за мной почти милю. И мне пришлось забраться на дерево, возле которого ты давал указание Кингу. — Он кивнул, слушая очень внимательно, и я продолжал: — Они, что называется, загнали меня в угол, и мне пришлось изображать из себя Тарзана. Больше мне ничего не оставалось. Не мог же я воспарить с дерева на крыльях!

Он широко улыбнулся:

— Это был великолепный полет, приятель. Кингу далеко до тебя.

Я оглянулся. Конечно, Кингу не сравниться со мной. Вокруг толпилась добрая сотня людей, и вся эта сотня пялилась на меня. Симпатичная миниатюрная блондинка, заметив, что я смотрю на нее, прикрыла рот обеими руками и прыснула. Кажется, я покраснел. Черт побери, я в самом деле покраснел!

Обращаясь к Раулю, я спросил:

— Скажи, я нанес, вам большой урон?

— Не очень большой, — заверил он меня. — Дженова был вне себя от ярости, но это обычная история. Думаю, мы уложимся в бюджет. Мы даже можем использовать пленку, которую засняли. — Он усмехнулся. — По крайней мере, часть ее.

Он продолжал с усмешкой оглядывать меня, но я был в таком состоянии, что только много позднее понял, над чем он потешался.

— Еще один вопрос, Рауль. Ты не видел здесь двух горилл? Пару незнакомцев? Может быть, кто-нибудь уехал отсюда на машине в течение последнего часа?

Он покачал головой:

— Нет. Ни незнакомцев, ни машины.

Я так и знал. Бандиты вряд ли станут привлекать к себе внимание и наверняка уже давно испарились. Я не мог понять, откуда они узнали, что я буду на съемках. Я точно знал, что по дороге из города за мной никто не следил. Логично предположить, что кто-то позвонил из ресторана поблизости, после того как я здесь появился. Кое-что начинало проясняться.

— Скажи, Рауль, кто-нибудь звонил из ресторана в течение последних нескольких часов?

— Откуда же мне знать! — Он нахмурился, поняв, к чему я клоню. — Ты хочешь сказать...

— Да. Мол, Скотт здесь; приезжайте на охоту.

Он покусал усы.

— Звонить мог кто угодно, Шелл. У большинства были перерывы в съемках. Многие обедали в ресторане. Одно могу сказать точно: я лично не звонил. — Помолчав и продолжая хмуриться, он спросил: — В тебя в самом деле стреляли?

— Неоднократно. Одна пуля задела плечо. Короче говоря, сегодня выдался нелегкий день. — Я взглянул на часы. Было уже четыре. — Пожалуй, поеду домой, Рауль.