В два часа ночи я проснулся от стука в дверь моего номера. Открыв дверь я увидел Женю, она была очень сильно пьяна. Несмотря на выпитые после окончания телефонного разговора с Женей две бутылки «Алдариса», я к этому моменту полностью протрезвел.

– Как ты доехала в таком состоянии? – удивился я. – Хорошо посидели?

– Отлично посидели, – пробормотала Женя, – потом все ко мне приехали, а вот я от них и сбежала.

До шести утра Женя почти не выходила из ванной, тягаться с сотрудниками Министерства внутренних дел в части крепкого алкоголя было серьезной ошибкой. Когда наконец наступило утро и взошло солнце, мой сон окончательно отступил. Я позавтракал и отправился к морю. До вылета у меня оставалось еще шесть часов, и я хотел взять с запасом солнца, морского воздуха, спокойствия и умиротворения.

Людей в этот ранний час почти не было, только несколько любителей бега старательно отмеряли шаги, стараясь пробежать ровно по границе между морем и песчаным пляжем.

Юрмала становилась городом-призраком. Не прошло и двух лет с момента развала Союза, а признаки надвигающейся бедности города-курорта были уже заметны. Конечно, тусклое вечернее освещение, обветшалые фасады и отсутствие туристов уже сами по себе являлись достаточным основанием для таких выводов, но главное – из города уходила жизнь.

Прогулявшись почти до Яундубулты, я вернулся в гостиницу. Женю я застал за чашкой кофе в маленьком ресторане отеля.

– Как чувствуешь себя? – поинтересовался я. – Мы не ищем легких путей: ты в два часа ночи приехала сюда из Риги в невменяемом состоянии, я прилетел из Москвы, и все это для того, чтобы выпить кофе в Юрмале и разъехаться.

– Мне тоже такой твой приезд показался странным, – подтвердила Женя, – ты хоть отдохнул?

– Да, скорее развеялся, я знаешь ли, раньше никогда не прилетал к морю на выходные, – ответил я. – Почему ты опоздала вчера в аэропорт?

– А почему ты решил из аэропорта поехать сюда, а не в Ригу? Ты перестал мне доверять? Ты думаешь, Артем сказал тебе хоть слово правды?

– Я точно перестал доверять Артему, – сказал я, – но мне нужно еще четыре-пять месяцев.

Рассказав Жене о своих планах создать свою компанию в случае, если Артем сам не отдаст мне в управление весь наш мебельный проект, я хотел услышать ее мнение. Женя сказала, что, как только вернется в Москву, сразу уйдет от Артема и переедет в мою квартиру.

– Интересно, – спросил я, – ты не собираешься поднимать трубку телефона, ведь, услышав твой голос, Артем сразу поймет, с кем разговаривает.

– Не подумала об этом, – смутилась Женя, – тогда я, наверно, пока останусь в своей квартире.

– Нет смысла постоянно прятаться, – решил я, – твое увольнение и мой «неотъезд» в Канаду достаточная ставка в играх Артема. Возвратившись в Москву, переезжай ко мне.

Часть 14

Зеленый круг

Поездка на выходные к морю оказалась очень своевременной, хотя вряд ли найдется человек, утверждающий обратное.

В понедельник утром Артем поделился со мной последними новостями из Канады: на переговорах с «Марджин» Алекс Нидермайер предложил оставить для «Арины» только десять процентов – Иосиф уже мог возвращаться в Москву.

Артем посчитал это предложение оскорбительным.

– Десять процентов! – кричал Артем. – За нашу идею, за наш рынок, за наших клиентов жалкие десять процентов!

Понимая, что неудача с «Марджин» лишает меня всех надежд на самостоятельное управление мебельным проектом, я пытался убедить Артема, что условия Нидермайера приемлемы.

– Это неплохо, – сказал я, – десять процентов от прибыли – это значит и от вложений тоже десять процентов. Товарный запас, аренда складов, механизация, компьютеризация, транспорт, персонал – нам потребуется не менее пяти-шести миллионов инвестиций, где мы найдем половину?

– А я за десять процентов даже шага не сделаю, – не унимался Артем, – это комиссионные какие-то, а не доля в бизнесе.

– Я бы согласился на десять процентов, может, доторговались бы до двадцати, – продолжил я, – зарабатывали бы себе на их товаре и их же технологиях семьсот-восемьсот тысяч в год.

– Мы никогда не согласимся на условия, при которых наша доля меньше половины, это моя принципиальная позиция, – категорично сказал Артем, – и если они не согласны, значит, я проект этот буду делать самостоятельно.

А ближе к концу недели Иосиф сообщил новость, которая перенесла прицел орудия Артема с моей персоны на Макса Чернова. Оказалось, Максим очень буквально воспринял слова «подружиться с Ирой»: по сообщению Иосифа, Макс и Ира на выходные отправляются «на коттедж», как в Канаде называют дачные домики в лесу у озера, где вдали от всех и проведут субботу и воскресенье.

Артем осознал, что при таком развитии событий роль Макса значительно возрастет, в то время как его, наоборот, уменьшится. А самым плохим вариантом развития событий могла стать свадьба Макса и Иры Шульман.

Иосифу была поставлена задача – организовать в Москве встречу с президентом «Лассаля» – мсье Пьером Лассалем в начале октября.

– Представляешь, – возмущался Артем, – закрутил роман с дочерью Марка.

– Что тебя в этом удивляет?

– Удивляет Марк, который позволил дочери связаться с оборванцем, это во-первых, и удивляет Максим, который не понимает последствий своих действий, – ответил Артем.

– Макс не оборванец, он обладатель четверти миллиона долларов по состоянию на конец этого года, и к тому же он не связанный обязательствами брака молодой мужчина, явно не аскет.

– Как только Макс станет членом их семьи, я уверен, что хитрый лис Шульман сразу потеряет к нам интерес, он сделает ставку на Макса, – перебил меня Артем, – и моя задача – выстроить отношения не с Марком, а с самим Пьером Лассалем и заодно дать понять Марку, что Максим – пустое место.

Все мои планы на получение дивидендов в январе рушились. Артем явно не собирался делиться прибылью с Максом; следовательно, выплатить мою часть прибыли также не входило в его планы.

Совместный бизнес с «Марджин», похоже, развиваться не будет, и, конечно же, мои надежды на автономное управление становились весьма призрачными.

Надо отдать должное Иосифу: старик сумел организовать встречу с Марком Шульманом и Пьером Лассалем в Москве. Она должна была состояться в первых числах октября.

Артем начинал обыгрывать Макса. Незадолго до возвращения Макса и Иосифа из Монреаля Артем рассказал мне о проекте развития направления «Марджин» без Алекса Нидермайера.

– Я знаю, как мне обыграть «Марджин»! – начал Артем. – Мы сможем сами все начать без них: я возьму каталоги «Марджин» и издам их на русском языке, после этого я в каждый каталог вклею договор и бланк заказа. Следишь за мыслью?

– Слежу, конечно, – ответил я, – что ты будешь делать с этим каталогом?

– Не с каталогом, а с каталогами, – ответил Артем, – их будет полмиллиона, и они окажутся в каждом банке, в каждом офисе, в каждом министерстве!

– Сколько стоит такой каталог? – спросил я. – Доллара три?

– Думаю, так и будет, три доллара, может, чуть меньше.

– Это значит, – я подсчитал в уме, – полтора миллиона долларов только на каталоги, а товар? Где мы возьмем товар, который банки будут заказывать?

– Товар пока будет в Канаде, но мы его привезем и загрузим все наши склады!

– Ты сумасшедший! – удивился я. – У нас нет полутора миллионов долларов на эти каталоги, а ты еще хочешь привезти товар за наши деньги, а это не меньше трех миллионов дополнительно!

– Дослушай меня, – Артем был крайне возбужден, – мы соберем со всех, кто хочет заключить договор, депозитный взнос – тысячу долларов, и если хотя бы каждый сотый получатель каталога подпишет договор, мы сразу получим пять миллионов долларов! И скажи – зачем мне «Марджин»? Зачем мне Нидермайер? Зачем мне Марк, Макс… Карл Маркс?

– Сколько у нас сейчас свободных средств, Артем? – спросил я. – Не больше трехсот тысяч, у нас нет ресурсов для твоей идеи…