И Шенн отправился в Ринересс.

Глава 2. Планы Эрлайна.

В одной из многочисленных комнат эмонгира за резным столом драгоценного белого дерева сидели двое мужчин. Одним был Эрлайн, первый советник одана и владелец эмонгира Шедор. Вторым был Маррод, высокого роста, отлично сложенный молодой воин, одетый просто и не по дворцовой моде, лишь на широких плечах висел роскошный, расшитый золотыми нитями, плащ. Твердые и резкие черты лица были несвойственны гурданцу, а крупные, чуть выдающиеся челюсти придавали облику хищный и независимый вид. Сильные руки воина лениво крутили золотой чеканный кубок.

— Ты был неосторожен, — недовольно произнес Эрлайн. — Зачем тебе эти подвиги? Прибереги силы для более нужных дел.

Маррод тихо засмеялся, не разжимая тонких, чувственных губ.

— Сил у меня достаточно, чтобы разделаться с отрядом таких болванов.

— Я не о состязании, Маррод, — недовольно проговорил Эрлайн. — Я говорю о поединке с телохранителем одана!

— Не беспокойся об этом.

— Я не могу не беспокоиться. Ты непозволительно рискуешь, и не только своим именем, но и моим!

Советник посмотрел на воина, и его недовольный взгляд встретился с темно–зелеными и неподвижными, как у змеи, глазами. Эрлайн отвел взгляд. Иногда он жалел, что объявил его братом.

— Пустяки. Что‑то случилось?

— Война, Маррод. Начинается война.

— Война? Что за война? — стараясь выглядеть равнодушным, спросил эльд, но в душе вспыхнул огонь. Он знал: Совет Девяти будет рад раздору в Арнире. Чем больше арны увязнут в междоусобицах — тем лучше для эльдов. Пальцы легче сломать по отдельности, чем когда они в кулаке.

— Война между Гурданом и Далорном. Сейчас это тайна для многих, но наш одан уже стягивает войска и набирает наемников.

Маррод ухмыльнулся: ведь это он привез Орэну молодую оданессу, из‑за которой разразилась война. Значит, можно рассчитывать на поощрение Совета.

— Говоря коротко, Маррод: настало время действовать! Новая игра будет опасней, но и ставки возрастут.

— Что сказал одан на мою просьбу? — перебил Маррод.

Эрлайн поморщился: как он ни учил новоявленного одана манерам, тот был плохим учеником. Впрочем, у него есть иные достоинства…

— Одан обещал, что известит о своем решении, — сказал Эрлайн.

— Когда?

Эрлайн посмотрел на Маррода. Как он не понимает: с одана нельзя требовать, и слово свое он может менять, как заблагорассудится.

Эмон ценил Маррода: с его умением вынимать души из тел, он был просто незаменим. Со времени их знакомства Маррод разобрался со множеством прежде неразрешимых дел. Названный брат и телохранитель утопил в ванне эмона, осмелившегося претендовать на часть земель Эрлайна, и сделал все так ловко, что даже всесильный Гретворн ничего не заподозрил. Еще одного врага советника воин подстерег в лесу и убил со всей его охраной, и фагиры решили, что это дело рук лесных мергинов. Когда на землях эмона мергины вздумали бунтовать, Эрлайн отправил к ним Маррода. Спрятав лицо под маской, он убил зачинщиков, и явившимся стражам некого было арестовывать…

Лишь одно не нравилось Эрлайну: фанатичная тяга Маррода к власти. Эмон поражался непомерному честолюбию этого человека. Было много проще расплачиваться за службу асирами — но Маррод требовал одного: титула эмона. Ни асиры, ни женщины, ни дорогое оружие не вызывали у воина интереса, подобному продвижению наверх. Даже для советника одана это было непросто, ведь законы прямо указывали, что титул эмона должен быть подтвержден записями фагиров и наличием родового эмонгира, хоть бы он и был продан за долги… Эрлайн применил все связи и средства, чтобы выполнить желание честолюбца. Терять такого помощника советник не хотел, и придумал, как быть: Маррод стал его братом.

Младший брат Эрлайна жил в родовом эмонгире и никогда не показывался при дворе. Он был безумен. Доррана никто не видел, кроме нескольких преданных эмону слуг. Руками Маррода Эрлайн убил брата, а вместе с ним тех, кто, по его мнению, не мог держать язык за зубами. Прочие были одарены и запуганы. Так Маррод стал Дорраном, эмоном и братом советника. Их связь, скрепленная кровью, стала еще сильней, и все же Эрлайн с трудом скрывал презрение к безвестному нигриду, которому он дал все. А этот выскочка заявляет, что хочет стать телохранителем одана!

Да, своей доблестью и искусством Маррод мог пробиться в их ряды, но Эрлайну было выгодней держать братца в тени, человеком для «особых поручений». Ведь последние успехи советника связаны именно с Марродом, именно ему он обязан растущим влиянием при дворе. Еще советник опасался Гретворна — начальника тайной службы одана, который наверняка заинтересуется возникшим из ниоткуда «братом» и может что‑то пронюхать. Желание Маррода стать телохранителем одана обязательно вызовет самую тщательную проверку, и это очень опасно. Зная решительный и вспыльчивый характер Маррода, Эрлайн не торопился говорить ему об этом и всячески тянул время. Он хорошо знал притчу о глупом кроге, который бежал за привязанной перед носом охапкой сена. Маррод станет таким крогом. А охапкой сена — обещание помочь его мечте.

— Начинается война, Маррод, — повторил советник. — Одан сказал: ему некогда заниматься подобными мелочами…

Советник замер, глядя, как пальцы воина сжали и расплющили тонкостенный кубок.

— Но ты сможешь завоевать расположение Орэна, — поспешил продолжить Эрлайн, — если выполнишь его новое задание.

— Меня не наградили за старое, — угрюмо произнес Маррод.

— Ты получил доверие одана! Это стоит дорогого, поверь! — советник откинулся в кресле, его длинные пальцы тихо, как лапки насекомого, бегали по краю стола.

— Что нужно одану? Кого‑нибудь убить?

Советник улыбнулся:

— Ты необычайно проницателен, Маррод.

— Кого на этот раз?

— Одан поручил мне разработать план. Я расскажу, что задумал, и ты поймешь, почему Орэн до сих пор не наградил тебя. Итак, слушай.

— Я не силен в политике, — вновь прервал советника Маррод, — но понимаю, куда ты клонишь. Я выполню все, что зависит от меня. Но я хочу получить награду! Звание телохранителя одана!

— Хорошо, — поморщился Эрлайн. Эмона коробила грубость и самоуверенность воина, но стоило признать: Маррод действительно лучший воин Гурдана, а может, и всего Арнира, и пожалуй, только он может справиться с заданием одана.

Риск велик, думал Эрлайн. Если Маррод погибнет, он потеряет великолепного исполнителя, и благоволение одана, которое дороже жизни этого проходимца. Зато в случае успеха Орэн обещал отдать в правление любой из городов Далорна! За такую награду стоит рискнуть.

— Ты отправишься к нашему врагу, одану Эванну, — Эрлайн взглянул на телохранителя, желая увидеть его реакцию, но Маррод был невозмутим, и советник продолжил:

— Нужен человек, который сможет внушить Эванну доверие. Знатного рода. И достаточно известный.

— С чего ты взял, что я смогу завоевать доверие Эванна? — спросил Маррод.

— Эванн, как и Орэн, ценит и любит хороших воинов. Представ перед ним, ты скажешь, что решил перейти на его сторону, так как Орэн не сдержал обещания и не наградил тебя. У Эванна есть здесь шпионы, и они подтвердят твои слова. Ты скажешь, что решил сражаться на его стороне, потому что Орэн не ценит такого воина, как ты. Он не наградил тебя за победу над лучшим из телохранителей и за победу на турнире, а лишь пригласил на пир. Кстати, на пир ты не пойдешь, а слух о твоем отказе разнесется по дворцу. Это прямое оскорбление одану, за которое можно заплатить головой.

— Хороший довод.

— Одан знает о моем плане и потребует схватить тебя, и ни у кого не останется сомнений в твоем «предательстве». Но ты будешь уже далеко. Явившись в лагерь Эванна, ты… убьешь его. Думаю, ты справишься.

— Вы так все продумали, — криво усмехнулся Маррод. — Скажи, советник: а много ли оданов убивали?

— Никого, — признал Эрлайн, — но ведь ты…

— Великий воин. Я знаю. Но не великий дурак.