— Кого ты на самом деле искал, когда с такой храбростью отправился в Пустыню, родич-наполовину?

— Любого, кто выслушал бы меня, мой Лорд.

Теперь он поднял указательный палец и поскрёб им по своей безбородой челюсти.

— Ты вполне искренен, — признался Хирон. По его тону я не мог судить, принимает ли он меня за дурака из-за того, что я говорил правду. — Да, здесь есть и другие, кого могло бы заинтересовать твоё предостережение, — он улыбнулся, и я расслышал приглушённые звуки, исходившие от окружавших меня людей, словно они разделяли его удивление. Он что же, хотел, чтобы я спросил у него, кто они, эти «другие»? Почему-то мне показалось, что если я так сделаю, то лишусь того крохотного преимущества, которого добился в начале нашей встречи.

— Вот наш ответ твоему лорду или тем, кто послал тебя… — он скрестил руки на груди, ещё раз вскинув вверх голову, так что копна волос упала на лоб. — Мы, разумеется, примем во внимание всё тобою высказанное. Если наше решение будет положительным, мы сразу же сообщим об этом твоему лорду. Конечно, за эти услуги будет заплачена цена. Нам нужно время, чтобы поразмыслить над этим. Когда-то мы уже продавали своё умение и мечи, и за хорошую цену. И у купивших эти услуги не было причин быть нами недовольными. Если мы вновь решимся заключить подобную сделку, ваши люди Долин поймут, что мы стоим той цены, которую запросим.

— И какова же будет цена? — я не доверял этому лорду-жеребцу, но не потому что считал его приверженцем Тьмы, ибо понимал, что это не так. Всё-таки, как гласили легенды, среди Прежних были и те, кто не подходил под принятые нормы добра и зла, чьи понятия о правильности или ошибочности просто не соответствовали нашим.

— В должное время мы сообщим свой ответ, — произнёс Хирон. — И, кроме того, если вы намерены собрать армию, вам нужны и другие союзники, — неожиданно он показал на мои копыта.

— Почему бы тебе, — спросил он, — не поискать помощи у тех, кого бы ты мог назвать своими родичами?

Я понял, что сейчас не время выказывать своё невежество, чтобы не потерять в их глазах своё лицо. Клан моей матери происходил из северных Долин — так что только там я и мог надеяться обнаружить своих родичей, таких же полукровок, как и сам.

Я лишь пожал плечами.

— У нас нет карт Пустыни, повелитель. В качестве ориентира я выбрал холмы на западе — и это привело меня сюда. А теперь я отправлюсь дальше на север.

— На север, — повторил Хирон. Теперь настала его очередь пожимать плечами. — Ты сам выбрал этот путь. Это суровый край, и без должной подготовки туда ни на коне, ни пешком никто не отправляется.

— Это я уже понял, Лорд Хирон. Когда первым жителем Пустыни, на кого я наткнулся, оказалось мёртвое существо, чьё тело…

— Что ещё за существо? — как-то безразлично спросил Хирон, словно это не имело никакого значения.

Именно из-за этого его равнодушия к моей ужасной находке я и поведал им об изувеченном создании, которое я похоронил, и лишь дойдя до середины рассказа, я вдруг заметил, что атмосфера вокруг меня полностью переменилась. Словно я оказался захваченным зловещим приливом, о котором даже не подозревал.

— Фас! — только одно слово, которого я до сих пор не знал, резко брошенное Херрелом, и в ту же секунду исчезло всё безразличие Лорда Хирона.

Глава 7 Джойсан

Нахмурив брови, Элис стояла на небольшом бугорке, обернувшись к лесу. Руки её, опушенные к бокам, слегка подрагивали. Я подумала, что она встревожена и ощущает какую-то неясную необходимость что-то делать, только не знает, что именно. Джервон, побросав поближе к костру сумки и сёдла, снова ушёл за дровами. У ног Элис лежало несколько веток, но она даже не шевельнулась, чтобы подобрать их. Я постояла некоторое время рядом с ней, также повернувшись лицом к полосе деревьев, столь хорошо служившей преградой от любого вторжения. Теперь, более внимательно присмотревшись к деревьям, я увидела, что листья имеют более тёмную окраску зелени, чем в Долинах, да и росли они намного гуще.

— Здесь нет птиц, — вдруг сказала Элис.

Одну секунду я пребывала в замешательстве, затем, напрягая память, поняла, что мы действительно после того, как покинули Долины, совсем не видели птиц, вообще ни одного летающего существа. Пустыня и в самом деле оказалась пустынной землёй. «И всё-таки… зачем Элис высматривать сейчас птиц?» — удивилась я.

— Да, в таком лесу должны быть птицы, — повторила она, ещё более нахмурив брови.

— Но… я не помню, чтобы видела хоть какую-нибудь птицу с тех пор, как мы вышли из Долин, — возразила я.

Элис нетерпеливо покачала головой.

— Возможно, над этой пустыней… нет… ведь хотя бы несколько птиц должны летать здесь! Однако вот лес, отличное укрытие для них, но самих-то птиц нет! Нет, здесь должны быть птицы!

Она произнесла эти слова, словно делая предсказание. Потом посмотрела на меня.

— Ты ведь в конце концов так и не проникла туда.

— Джервон оказался прав — там был барьер. Передо мной словно захлопнули дверь замка, точно перед непрошеным гостем.

Хмурое выражение её лица немного прояснилось. Возможно, я частично ответила на то, что было ей непонятно.

— Полагаю, в этом лесу расположен чей-то замок. Если это так — значит, эта земля — закрыта, кроме того времени, когда этого хотят владельцы замка. Она становится открытой только по их воле.

Мне не понравилась мысль, которую пробудили её слова в моём сознании.

— Но, — вслух проговорила я эту мысль, пытаясь ободрить себя или добиться, чтобы Элис подала какую-то надежду или утешила меня, — у меня нет уверенности, что именно Керован разбил здесь лагерь, что именно его завлекли сюда… — уже произнося эти слова, я поняла, насколько бессмысленно надеяться на это.

— Завлекли… — задумчиво повторила Элис. — О, нет! Если он и вошёл в этот лес, то только по своему желанию. Сюда никого не завлекают, в этом нет никакой необходимости. Они и так… сильны…

— Расскажи, что тебе известно или о чём догадываешься? — со всей своей страстностью я потребовала ответа. — Ты что, обнаружила след… какой-то ключ…

— Я только чувствую, — ответила она. — В этом месте есть Могущество, но я не могу точно понять его природу. Ощущения зла нет, но нет и никакой дружественной силы. Это просто… Сила, — в замешательстве она чуть махнула рукой. — Однако жаль, что здесь отсутствуют птицы.

— Но почему? — я по-прежнему не могла понять, ни отчего её так занимают мысли о пернатых, ни почему присутствие — или же отсутствие — птиц может быть настолько важным.

— Потому что, — и Элис снова беспомощно взмахнула рукой, — будь они здесь, это означало бы, что всё здесь обстоит хорошо, если судить по нашему миру. А без них лес — уже не лес — такой безмолвный, уединённый… слишком уединённый…

Тут нас позвал Джервон, и мы повернули в сторону лагеря. Но Элис подхлестнула моё воображение. Во время ходьбы я вдруг поняла, что изо всех сил стараюсь услышать птичьи голоса, что, как я считала, было непременным атрибутом любой местности, на что не обращаешь внимания, пока это не исчезнет.

Вернувшись в лагерь, я с неутолённым желанием посмотрела на оставленные там исчезнувшим путешественником седельные сумки. Порыться бы в них, и я бы могла наверняка сказать, принадлежат ли они Керовану. Однако не могла заставить себя сделать это. Я была уверена, слишком уверена в том, что здесь остановился именно он… но во мне ещё тлела крохотная искорка надежды, сражавшейся с моим разумом, и я боялась погасить её и дать свободу тем мрачным предчувствиям, которые закрадывались в мою душу.

Сидя возле костра, который запалил Джервон, я всё ещё прислушивалась, пытаясь найти утешение в столь привычных для меня звуках окружающего мира. Даже производимых пасущимися лошадями. Перестук их копыт был так мил моему сердцу. И в потрескивании костра я находила немалое ободрение.

Элис была права. Даже слишком. Этот лес действительно был зловеще молчалив. Не было слышно ни шелеста листьев, ни колыханий веток. Растения здесь устраивали тёмно-зелёные ловушки, чтобы поглотить беспечного путника, рискнувшего пробраться сквозь их царство. А дальше, в лучах заходящего солнца теперь вырисовывалась тёмная линия холмов. Быть может, они были стражами самого конца мира. В этом месте можно было поверить в любую жуткую фантазию.