Старые добрые времена.

Джозеф (Змей) Каллен опасался, что Вера Стори неравнодушна к Томми Вэлинтайну, иначе с чего бы ей всякий раз спускаться в подвал под тем или иным предлогом, когда туда приходит Томми поиграть в пинг-понг с ним и Чаком, ведь не спускается же она в подвал, когда туда приходит Джозеф (Змей) Каллен, чтобы поиграть с Чаком.

Томми Вэлинтайн пользовался популярностью среди студентов, он всегда знал, куда дует ветер. Его постоянно окружала толпа поклонниц. Если бы ему пришлось наступить на Веру Стори, то он не заметил бы этого. Джозеф (Змей) Каллен хорошо понимал это, и именно поэтому он довольно много времени проводил в компании Томми, вызывая этим негодование своих припанкованных дружков, которые считали тех, кто пользуется популярностью среди студентов, держит нос по ветру и ходит в окружении поклонниц, старомодными и законопослушными.

— Скажи, Томми, кто из девушек тебе нравится?

— А тебе какое дело, Змей?

— Просто интересно знать, вот и все.

— Ты хочешь сказать, что тебе кто-то нравится, Змей?

— Мне? Ну конечно. Да я скорее пойду на шоу Эда Салливана, чтобы доставить неприятности матери, чем стану встречаться с какой-нибудь коровой из нашей школы.

— Ты нравишься Майде из группы «Бета», Змей.

— Майда — корова.

— Она хорошая девушка.

— Ты хочешь сказать, что тебе нравится Майда, Томми?

— Майда — сестра Барри. Я не могу встречаться с сестрой своего друга.

— Почему бы и нет?

— Ну, это все равно, что встречаться с собственной сестрой.

— А как насчет Веры Стори?

— Я же сказал тебе, Змей. Она сестра Чака.

— Да, но можно забыть о том, что она сестра Чака.

— Змей.

— Так, значит, ты просто не хочешь встречаться с ней. Тут дело не в том, что она сестра Чака. Она тебе не нравится, вот и все.

— Хорошо. Ты победил. Она мне не нравится.

— Тебе не нравится Вера?

— О ком же мы еще говорим, если не о Вере?

— Мы говорим о Вере.

— Хорошо.

— Хорошо.

Старые добрые времена.

Каллен сказал Циммерману, когда они поджидали появления Дарела Дина в Бруклин-Хайтс-Эспланаде, что ему запомнилась игра Веры в одной пьесе. Он не помнит, что это за пьеса. Одна из тех, которые обычно ставят любители — «Покойный Джордж Апли» или что-то в этом роде. Вера руководила постановкой, но девушка, игравшая главную роль, вдруг заболела, и Вера заменила ее. Играла она замечательно, даже такие хулиганы, как Каллен, поняли это. Все было, как в кино. Она прославилась за один вечер, но лишь на один вечер, как Золушка. Ставились и другие пьесы, но Вера в них не участвовала. Она не ходила на танцы и вечеринки… Каллен не знал почему.

Нет, Джозеф (Змей) Каллен знал, почему она не играла в других пьесах и не ходила на танцы и вечеринки. Она не делала этого, потому что сразу же после того, как она сыграла роль в этой постановке, она получила письмо без подписи и обратного адреса. Вот что было в нем написано:

Вера не участвовала в других пьесах, не ходила на танцы и вечеринки. Вера одна ходила в школу, завтракала в полном одиночестве, прячась в библиотеке, где подрабатывала немного в перерыве между занятиями, и одна возвращалась домой. Когда бы к ним ни приходил Джозеф (Змей) Каллен или кто-то еще из друзей ее брата, она запиралась в своей комнате.

— Слушай, Змей, отгадай, что вчера было? — сказал однажды Джозефу Дейв Каннел. — Я и Бланкенштайн пошли вчера к Чаку Стори.

— Да. Ну и что?

— Я пошел на кухню, чтобы попить воды, и увидел там сестру Чака. Она доставала из-под раковины большой горшок. Как только она заметила меня, ее как водой смыло.

— Может быть, она испугалась тебя, Каннел?

— О, перестань! Ты что, не понял, Змей? Это же горшок, куда она писает, потому что боится выходить из своей комнаты.

— О чем ты говоришь, черт возьми, Каннел?

— Я сказал тебе, что сестра Чака писает в горшок в своей комнате, потому что она боится идти в туалет, куда ходят Чак и его друзья. Она боится, что ее трахнут.

— Кто тебе это сказал?

— Я слышал об этом.

— От Чака?

— Нет.

— От кого же тогда?

— От одной девушки.

— От какой девушки?

— Не помню. Слушай, отстань, Змей.

— Вспоминай.

— А, черт! Идиот! Какого черта ты взбесился?

— Ничего я не взбесился. В чем дело?

— Да ты чуть не оторвал мне ухо, вот в чем дело.

— Следи за своими словами.

— А что я такого сказал, черт возьми?

— Пошел к черту, Каннел.

— Пошел ты сам туда же, Змей.

Глава двадцать вторая

Старые добрые времена:

— Извините, вы не Вера Стори?

— Да.

— Возможно, вы не помните меня, но я жил по соседству с вами. Меня зовут Джо Каллен.

— Конечно, я вас помню. Вы друг Чака.

— Как поживает Чак? Я его года два не видел. Мои родители переехали во Флориду, после того как отец ушел на пенсию. А я живу на Манхэттене с друзьями. Учусь в университете и почти не бываю нигде, кроме района Квинс.

— У Чака все нормально. Наш папа умер…

— Да, я слышал. Весьма сожалею.

— Наша мать давно умерла, как вы, может быть, помните… Магазин перешел к Чаку. Он работал в нем некоторое время, а потом решил продать его. Он получил за него большие деньги, на которые купил жилой дом, а потом продал и его. Так что он процветает, покупая и продавая дома.

— Он всегда был деловым.

— Да… Что ж, рада была видеть тебя, Джо.

— Как твои дела, Вера?

— Прекрасно.

— Выглядишь ты… замечательно. Сначала я не узнал тебя. Ты… ну, ты выросла.

— Такое случается, я полагаю. Ха-ха!

— Ха-ха! Ты отлично выглядишь.

— Спасибо. Ты работаешь здесь?

— Четыре вечера в неделю. Могу ли я тебе чем-то помочь?

— Вообще-то да. Мне нужны ноты к песне «Прощай, птичка».

— Тебе нужна пластинка? Она вон там.

— Нет, мне нужны ноты. Они нужны мне для занятий.

— Ты занимаешься музыкой?

— Да, что-то в этом роде. Я учусь в театральной школе.

— Без шуток? Я помню, как ты однажды играла в одной пьесе. У тебя замечательно получалось.

— Ты действительно помнишь это?

— Конечно. Классная игра.

— Я тоже подрабатываю, как и ты. Я работаю в магазине «Театральная книга». Он находится на этой же улице, но расположен на пятом этаже, так что немногие о нем знают.

— Я о нем слышал. Так ты тоже живешь в центре?

— Я снимаю комнату вместе с другими студентками театральной школы в Гринич Вилидж.

— Это здорово. Я живу на Сто тридцать пятой улице. Слушай, у меня сейчас перерыв. Не хочешь выпить кофе?

— Ну…

— Или кока-колу? А, может, молока? Или просто стакан воды? Может быть, прогуляемся по улице?

— По этой улице?

— Слушай, не надо бояться. Здесь все спокойно. В самом деле. Тут дежурит в это время один мой знакомый коп. Он увлекается джазом. Во время перерыва на обед он заходит сюда и роется в джазовых пластинках. Его зовут Фил Гриняк. Этот район Манхэттена стал самым спокойным благодаря ему. Ты ни за что не догадаешься, что он предложил мне.

— А что он предложил тебе?

— Он уговорил меня поступить в полицейскую академию. Я подумывал о преподавательской работе, но Фил убедил меня. Ты знаешь, хочется помогать людям.

— Ты был довольно хулиганистым подростком, Джо, не так ли? Как это тебя звали?

— А, мы тогда были мальчишками.

— Тебя звали Змей, не так ли?