Утром ее попросили сцедить из груди молоко и приготовиться к первому кормлению.

– Отойдите от меня все, – сказала она. – Я никого не хочу видеть.

К ней пришел врач, но Вероника не захотела с ним общаться. Выпив воды, она снова отвернулась лицом к стене. К ней опять кто-то пришел. Мужчина долго о чем-то говорил, но Вероника не хотела его слушать. И только после того, как он сказал, что ее мама сейчас смотрит на нее и плачет, видя, что внук голоден, Вероника отозвалась:

– Прошу вас, оставьте меня в покое хотя бы на час. Мне надо собраться с мыслями.

– Хорошо, я уйду, – услышала она ровный тихий голос за спиной. – На столе успокоительное, выпейте его, оно не навредит младенцу.

Когда за мужчиной закрылась дверь, она проглотила пилюлю, не запивая водой. Ей нужно было что-то делать. Нельзя же вот так лежать и пропускать сквозь себя время. Но как быть?

Как жить дальше, если на душе сплошная пустота? Что такое душа? Это сосуд, который можно наполнить. И этот сосуд очень объемен. В нем помещаются и радости, и горе, и любовь, и воспоминания, и даже мечты. Здесь одновременно могут жить и прошлое, и настоящее, и будущее. В душе навеки останется жить ее мама, подруга детства Кира, Уля, ее первое свидание, Захарий, ее первая любовь, и ее муж. Вероника имеет право выбора, чем наполнить этот сосуд. И никто не помешает ей поместить туда то, что она посчитает нужным. Главное – надо определиться, понять самой, чем наполнить душу, чтобы потом не жалеть.

В этом сосуде есть мгновение, когда она увидела своего ребенка. Сынок был таким крошечным и беспомощным. Наверное, он сейчас голодный, интуитивно стремится почувствовать тепло материнского тела. Скорее всего, младенцу очень страшно вдруг очутиться вырванным из своего кокона, где ему было тепло, спокойно и надежно. Теперь он один на один с этим большим, страшным и жестоким миром. Абсолютно один. Без мамы. Как и она сейчас.

Внезапно Вероника поняла, чем заполнить пустоту своего сосуда-души. Она наполнит его материнской любовью, наполнит настолько, как не наполняла ни одна мать. Она будет безумно любить своего ребенка. Она будет делать для сына все возможное и невозможное всегда, всю жизнь, до последнего вздоха, так, как делала ее мама. Вероника почувствовала себя настолько нужной, что громко крикнула:

– Где мой ребенок?! Принесите мне его немедленно!

Вероника приложила младенца к груди. Ребенок жадно потянулся открытым ротиком к соску и причмокнул. Мать помогла поймать грудь, и малыш жадно присосался. Вероника почувствовала, как молоко приятно заструилось по протокам, давая жизненную силу новой жизни, и просияла счастливой материнской улыбкой.

Глава 15

В середине июня Вероника, как и планировала, окончила второй курс. Она накопила деньги на красивый металлический крест на могилу матери, сама разработала его дизайн и заказала в мастерской. Оставалось только забрать заказ, отвезти на кладбище и установить крест с портретом и табличкой с надписью. Назар взял отпуск, и они рассчитывали вместе провести месяц в мамином доме. Вероника попросила тетю Валю подыскать покупателя на дом, но пока желающих не нашлось, зато Уля умудрилась так засадить их огород, что теперь надо было ехать и срочно его полоть. К тому же за Звездочкой до сих пор ухаживала Уля, которая должна была вот-вот родить.

Вероника не хотела откладывать поездку в родную деревню ни на день. Когда Назар пошел получать отпускные, она уложила Никитку спать, а сама достала большой чемодан, решив собрать все вещи к приходу мужа. В первую очередь она положила машинку для выравнивания крышек. Как хорошо, что ее где-то достал Назар! Теперь можно не думать, где раздобыть крышки, чтобы сделать заготовки на зиму. Можно просто взять старые. Вероника достала из стола целый пакет крышек, бросила в сумку. За ними последовали сахар, лимонная кислота, соль и специи. Сверху Вероника сложила пустые банки. Потом она упаковала вещи Никитки, мужа и свои. Когда Назар вернулся домой, все было готово к отъезду. Они забрали готовый, еще с запахом свежей краски крест и направились в село.

Дорогой Вероника все думала, как она проживет этот месяц в доме матери, – ведь воспоминания еще живы. Ей очень хотелось провести последние дни в родном доме. Рано или поздно найдется покупатель, который навсегда займет место ее и матери. Он завезет свои вещи, расставит свою мебель, наверное, сделает ремонт по своему вкусу, и из дома навсегда исчезнет запах бывших хозяев. Возможно, он срубит их старую яблоню в саду и посадит новую. Интересно, оставит ли березку около калитки или срубит? От таких мыслей у Вероники заныло в груди, болью отдалось в висках. Их дом навсегда станет чужим. Она никогда больше не переступит его порог.

Вероника уже давно смирилась с мыслью, что в их доме появится новый хозяин. Разум утверждал: «Так должно быть. Таков закон жизни. Люди умирают, их дома продают, в них селятся другие люди, и жизнь продолжается». Но сердце такие мысли упрямо не хотело воспринимать. В этом доме навсегда останется частица ее самой, ее родителей, их любви, надежд и потерь. И как же трудно было с этим смириться! Месяц последнего лета в родной деревне, в своем доме Вероника была настроена провести не в печали и тоске, а в удовольствии, которое уже не повторится…

Вероника вошла в дом с ребенком на руках и остановилась перед портретом матери и отца.

– Вот, мои хорошие, полюбуйтесь, это ваш внук, – сказала она, и спазм сжал ей горло.

– Дорогая, мы же с тобой договорились, – обратился к ней Назар. – Тебе нельзя волноваться, может пропасть молоко.

Тот же поучительный тон, словно учитель дает рекомендации своей ученице.

– Все будет хорошо, – сказала Вероника то ли мужу, то ли портретам на стене.

Они разобрали сумки и поспешили нанять людей для установки креста. Когда те ушли с кладбища, Вероника задержалась. В одной ограде были две могилки – отца и матери. Вероника была еще подростком, когда мама сказала: «Это я оставила себе место рядом со своим мужем». Тогда Вероника обиделась на маму. Казалось, впереди такая долгая жизнь, старость мамы где-то очень-очень далеко, а она говорит такие глупости. Не все ли равно, где лежать после смерти? Теперь Вероника думала иначе. Мама была права, оставив для себя место рядом с могилой отца, который был ее единственным мужчиной, ее вечной любовью и болью одновременно. Теперь они навсегда вместе. Тела` – здесь, а ду´ши – там. Вероника подняла голову, словно пытаясь отыскать в безоблачной голубизне неба души родных людей.

– Идем домой, – позвал Назар, обняв ее за плечи.

Вероника поцеловала портреты мамы и папы. Хотелось упасть на могилы и разрыдаться, но она сдержалась. На руках мужа спал ее сын, внук ее родителей, нуждающийся в ее заботе и молоке.

– Вы всегда со мной, – сказала Вероника, закрывая оградку.

Она на миг задержалась и нашла в себе силы улыбнуться. Если родители ее видят, не хотелось бы, чтобы они заметили слезы, заблестевшие в ее глазах.

…Вечером Звездочку впустила во двор тетя Валя.

– А-а-а, вы уже приехали, – сказала она и поцеловала Веронику. – А я думаю, кто это открыл калитку?

– А где же Уля? Я ее еще не видела, – спросила Вероника.

– Я уже три недели хозяйничаю у вас, – вздохнула соседка.

– А где же Уля? – встревожившись, повторила Вероника.

– Не хотела тебе говорить, да, видно, придется. – Женщина вытерла передником пот на лице. – Поехала Уля, чтобы выписаться и забрать медицинскую карточку, а потом позвонила и сказала, что приболела и попала в больницу. Вот уже третью неделю от нее ни слуху ни духу. Может, родила уже? – Тетя Валя пожала плечами.

– А я и думаю, что-то не видно ее, – задумчиво проговорила Вероника.

– Приедет. Куда ей деваться? Кроме тети Тони, у нее никого нет, – сказала соседка.

Тетя Валя заторопилась домой, а Вероника пошла доить Звездочку. Корова не забыла ее. Она доверчиво потерлась мордой о плечо Вероники. Девушка обняла корову за шею, чмокнула ее в «звездочку» на лбу и сказала: