он. Поэтому не относись ко мне так же, как к нему.

– Ты ненавидишь меня, – говорит она вяло. – Он ненавидит меня. Я считаю, что лучше

вырезать из своей жизни людей, которые меня ненавидят.

Все во мне кричит, чтобы я задержал ее. Обнял ее. Показал ей, что я не ненавижу ее. Но тот

Джек, которого она едва помнит, не сделал бы этого.

– Ты раздражаешь меня, – говорю я холодно. – Но я не ненавижу тебя. Есть разница.

– Не большая, – смеется она.

– Я уважаю тебя. Я не согласен с тобой в большинстве вещей, но я уважаю тебя. – Она

усмехается. – Меня не волнует, веришь ты или нет, но это правда. До того, как Лео на тебя напал, мы

уважали друг друга. Надеюсь, однажды ты сможешь вспомнить больше.

– Все, что я могу вспомнить, это тот дурацкий поцелуй.

– Который? – выпаливаю я, прежде чем успеваю остановиться. Я очень хотел знать, о каком

именно поцелуе она вспомнила с тех пор, как она заговорила о нем в больнице. Ее глаза

расширяются, пока не становятся размером с янтарные монеты.

– Который? О чем ты гово...

Пронзительно звенит звонок. Она вздрагивает от шума, и я пользуюсь возможностью нырнуть

на лестничный пролет, оставляя ее позади. Математический анализ и близко не может проникнуть

сквозь легкий туман неверия. Я нервно покачиваю ногой на протяжении всего занятия и стучу

карандашом по бумаге. Что, черт возьми, я только что сделал? Я не могу контролировать себя рядом

с ней. Я думал, что смогу. Я обещал, что буду. Но представление ее присутствия и ее фактическое

присутствие – две очень, очень разные вещи. Я выбалтываю лишнее. Позволяю пропустить

изменение языка тела.

Я не контролирую себя, когда она физически находится рядом со мной.

И это пугает меня. Поскольку то, что ей больше всего нужно от меня, нет, от любого

мужчины – это чтобы они контролировали себя.

Когда заканчивается математический анализ, я смотрю в окно. Она как раз проходит прямо

подо мной, с Кайлой. Она выглядит счастливее: улыбка на ее лице сменила хмурый взгляд, который

я ранее вызвал. И именно тогда я вижу это. Там, на ее голове, бледно-белый шрам. Он не большой,

но и не маленький. Он неровный и розовый по краям. И только начал затягиваться. Едва-едва

заживающий. Вид этого шрама посылает волну гнева в мое горло и легкие.

Она пострадала, потому что я был недостаточно быстр.

Как и с Софией, все повторяется.

Я хватаю книги и толкаю дверь. Мне нужен воздух. Мне нужен не воздух. Мне нужна тишина

и отсутствие Айсис. Стена за кафетерием – единственное место в школе, где можно покурить, не

будучи пойманным. Здесь несколько человек, которые тоже смеются. Я прислоняюсь к стене и

прикуриваю сигарету. Дым устремляется вверх по спирали, и ожог в горле соответствует горящей

вине в моей груди.

– Эй, – раздается рядом со мной голос. Мальчик-нож.

– Что тебе надо? – ворчу я. Он пожимает плечами.

– Ты неважно выглядишь. Поэтому я решил спросить, не собираешься ли ты блевать. Ну,

знаешь, просто, чтобы не стоять слишком близко к тебе, если что.

48

LOVE IN BOOKS|ЛЮБОВЬ В КНИГАХ

– Сейчас ты стоишь близко.

– Если ты можешь разговаривать, значит, ты не собираешься блевать. Так что я могу стоять

здесь.

Он раздражающий, но весьма честный.

– Когда ты начал курить? – спрашивает он. – Я думал, ты весь такой совершенный и

собираешься в Гарвард, ну и всякое подобное дерьмо.

– А ты? – отстреливаюсь я.

– Когда мой старик сказал мне, что я слишком слаб, чтобы курить. Назло ему, думаю.

– Где он сейчас? – спрашиваю я.

– В тюрьме.

После длительной тишины, Мальчик-нож тушит сигарету.

– Ты ведь заметил это, не так ли? – смотрит он на меня.

– Заметил что?

– То, что на руке у Айсис.

– И что это?

– Для такого умного и наблюдательного, ты очень медленный, – посмеивается он.

У меня ни на что не осталось энергии, кроме как изогнуть губы в его сторону.

– Было весело, – наконец заговаривает он. – Наблюдать за вами двумя – самое забавное, что я

когда-либо видел в этой сраной дыре. Так что я дам тебе один совет: не кури рядом с Айсис.

– Что заставило тебя думать...

– Ей это не понравится. Поверь мне.

– Она сказала тебе, что ненавидит это?

– Она и не должна.

Мальчик-нож щурится и, прежде чем я смогу допросить его дальше, уходит. Я несколько

минут обдумываю все это, ломая мозг, чтобы сложить все кусочки вместе. А затем до меня доходит.

Как только звенит звонок на следующее занятие, все складывается воедино.

Мои внутренности начинают кипеть.

Если я когда-нибудь встречусь лицом к лицу с Уиллом Кавано, то это будет его смертная

казнь.

***

Директор Эванс просто в восторге видеть меня снова. И говоря это, я имею в виду, что он

бродит по офису, глотая аспирин, как конфетки.

– Эванс! – кричу я, раскрывая объятия. – Давно не виделись, приятель!

– Айсис, пожалуйста, у меня болит голова...

– КАК ЖЕНА? КАК ДЕТИ?

– Тебе нравится меня мучить, – стонет он.

– Мне нравится все, что не скучно, – плюхаюсь я в кресло напротив его стола. – Итак? Чем

обязана этому славному вызову?

Он осторожно убирает руки от своих ушей и подходит к своему столу, затем достает конверт

с роскошными, чернильными словами на нем и эмблемой какого-то здания.

– Это то, что я думаю? – спрашиваю я.

– Стэнфорд, – спокойно отвечает Эванс. – Пришло тебе сегодня.

– И вы проявили достаточно сдержанности, чтобы его не открыть! Вы изумительный, Эванс!

Действительно. Вы выросли из маленького мальчика, который везде расклеил мои фотографии, где я

толстая.

Он вздрагивает.

– Как насчет того, чтобы ты его открыла?

– А как насчет того, чтобы я заменила ваш яблочный сок мочой?

– Айсис...

– Послушайте, Эванс, – вздыхаю я. – У моей мамы суд на носу. Не знаю, слышали ли вы об

этом. Я ей нужна. Вероятно, очень надолго. Я, конечно, могу делать всю эту ерунду с

наверстыванием домашнего задания и окончить школу или что-то еще, но правда в том, что я не

49

LOVE IN BOOKS|ЛЮБОВЬ В КНИГАХ

лучший ученик. Безусловно. И очевидно, вы это знаете. Я хороша на бумаге, но я создаю много

проблем и я незрелая, и говорю глупые вещи. Так что, я действительно не заслужила это. То есть,

конечно, заслужила, но мне не место в колледже. Особенно не в Лиге Плюща. Лучше бы они отдали

это место, хм, кому-то из Китая? Кому-то действительно увлеченному и зрелому. Кому-то, кто не я, –

отталкиваю я письмо обратно ему. – Итак, знаете, вы можете его открыть. Или выбросить в мусорку.

Мне без разницы. Но я не поеду туда.

Эванс молчит. Когда он, наконец, смотрит на меня, кажется, что он выглядит гораздо старше.

Морщинки под его глазами глубже, а его лоб в складках от дюжин лет усталости.

– Ты делаешь то же самое, что и Джек.

– Что?

– Отказываешься поступать из-за людей, которых любишь. Отказываешься... стать

выдающейся. У тебя такой потенциал, Айсис. И ты выкидываешь его.

– Что вы имеете в виду, отказался? Он отказался?

– Ты не помнишь? Он хотел остаться здесь, в Огайо, чтобы заботиться об этой девочке,

Софии. Он получил предложения практически со всей Лиги Плюща.

– Но сейчас он собирается в Гарвард. Люди не затыкаются насчет этого.

– Да. Только он изменил свое решение после… на самом деле, я не знаю, из-за чего он

передумал. Но я не могу позволить тебе сделать то же самое. Пожалуйста. Знаю, я сказал, что это

будет твое решение, но, пожалуйста, просто открой письмо, прочти и подумай над этим. И если ты