В самом деле, подчиненные ему солдаты никогда не роптали, несмотря на то, что он заставлял их напряженно обучаться военному делу.

Стержнем обучения являлась штыковая атака. Это наиболее трудный вид боя, требующий предельного волевого напряжения. Под влиянием Фридриха II, особенно усовершенствовавшего ружейную и артиллерийскую стрельбу, большинство военных специалистов стали пренебрегать штыком.

Тем не менее скромный командир Суздальского полка решился пойти против общего мнения всей Европы. Делая штыковую атаку своим важнейшим тактическим приемом, Суворов руководствовался многочисленными соображениями.

Прежде всего он следовал здесь своим принципам, основным установкам, зрело обдуманным, принявшим уже отчетливые формы и прочно укоренившимся в нем. Принципы эти, из совокупности которых складывалась стратегия сокрушения, требовали гораздо более эффективных методов поражения врага, чем стрельба. В условиях тогдашней техники огонь вообще был мало действителен: огневых средств было мало, прицельность была неудовлетворительной, прицельная дальнобойность небольшая (ружья – на 80 шагов, пушки– до 300 сажен), боезапас невелик (около 50 пуль на стрелка) и т. д. Посредством стрельбы можно было заставить противника отступить, но не обратить его в беспорядочное бегство. А Суворов стремился именно к этому.

К тому же, если русская артиллерия стояла на высоком уровне, то находившиеся на вооружении в русской армии ружья, не имевшие нарезов, уступали, например, прусским. Рассчитывать же на то, что правительство проведет в близком времени перевооружение войск, было трудно.

Третья причина состояла в том, что Суворов с прозорливостью гения учитывал национальные особенности русского солдата, делавшие его лучшим в мире выполнителем штыкового удара – этого труднейшего вида боя, требующего максимальной силы, храбрости и крепости нервов.

Далее, Суворов учитывал, что в западноевропейских армиях не изучают техники штыкового боя, и, следовательно, обучив этой технике своих солдат, он даст им дополнительное крупное преимущество перед всеми прочими.

По всем этим причинам он и придал такое значение штыковому удару.

Было бы, однако, глубокой ошибкой думать, что Суворов недооценивал значение огня.

Известны его крылатые высказывания: «пехотные огни открывают победу», или «надлежит соблюдать всюду крестные (перекрестные. – К. О.) огни». На заре своей полководческой деятельности, в приказе, отданном в июне 1770 года, Суворов требовал: «в деле… хотя бы весьма скоро заряжать, но скоро стрелять отнюдь не надлежит, а верно целить, в лутчих стрелять, что называетца в утку, и пули напрасно не терять».

В результате усиленного и систематического обучения, суворовские солдаты становились меткими стрелками. «У нас пропадает тридцатая пуля», – с гордостью говорил Суворов (то-есть из 30 выпущенных пуль только одна не попадает в цель). С целью сделать огневую подготовку наиболее эффективной Суворов выделял особые стрелковые команды, проходившие усиленный курс обучения стрельбе. Эти команды комплектовались из егерей. Егеря – стреляют, гренадеры и мушкетеры – «рвут на штыках», – таково было установленное Суворовым распределение ролей; разумеется, это не исключало того, что в случае надобности все роды войск привлекались к исполнению той или другой функции.

Суздальскому полку пришлось пройти самую усиленную походную тренировку. Суворов заставлял его совершать переходы по 40–50 верст в день, в зной и мороз, по непролазной грязи, переходя вброд, а то и вплавь встречавшиеся реки. При этом по пути производились боевые ученья; для этого командир умел использовать всякий предлог. Много шума наделал случай, когда Суворов, проходя во время учебного похода мимо монастыря, приказал полку взять его штурмом. Суворову грозили крупные неприятности, но благодаря вмешательству Екатерины дело было замято.

Хотя в подчинении у Суворова был только пехотный полк, он не упускал из виду и другие роды оружия. Через несколько лет, получив под свое начало отряд из всех родов оружия, он обратился к нему с целой серией наставлений, начиная с указаний, как действовать палашами, и кончая советом при карьере[19] приподниматься на стременах и нагибаться на конскую шею.

Много усилий приложил Суворов к тому, чтобы подготовить свой полк не только для дневных, но и для ночных действий. В ночном бою смелость и внезапность нападения приобретают особенно большое значение; действие огня здесь минимально. Поэтому Суворов не мог не тяготеть к ночным операциям.

Суворова иногда обвиняли в том, что он чрезмерно изнурял людей.

Он не отрицал трудностей своей системы, но категорически настаивал на том, что они окупаются стократ; «тяжко в ученьи – легко в походе», повторял он. Трудность маневренного ученья создавала, по его убеждению, «на себя надежность – основание храбрости».

Что же касается «изнурения», то не учитывали того обстоятельства, что наряду с утомительными упражнениями Суворов проявлял большую заботу о здоровье солдат. Со свойственной ему простотой и желанием во все вникнуть, он лично учил солдат чистоте и соблюдению правил гигиены. «И был человек здоров и бодр, – писал он, – знают офицеры, что я сам то делать не стыдился… Суворов был майор, и адъютант, до ефрейтора; сам везде видел, каждого выучить мог».

Суворов часто с удовлетворением говорил о себе, что учи показом, а не рассказом.

Суворов заботился не только об обучении своего полка, но – что было очень редко в его время – и о воспитании. Он организовал две школы – для дворянских и для солдатских детей– и сам сделался преподавателем в обеих. Это свидетельствует о подлинном демократизме и колоссальной энергии Суворова, при всей своей разносторонней деятельности находившего время для преподавания.

Кроме школы, были выстроены полковые конюшни и разбит сад. Любопытно, что Суворов заботился также об эстетическом воспитании, и школьники-дворяне однажды разучили и поставили пьесу. Довольно крупные издержки, связанные со всеми перечисленными мероприятиями, покрывались главным образом за счет сбережений в хозяйстве полка. Часть их, однако, Суворов покрывал и из собственных средств.

Таким образом, во всей системе обучения Суздальского полка тесно переплетались элементы воспитания духа (в смысле развития высших боевых качеств) и тщательного обучения военной технике. Свои взгляды на боевую подготовку войск, Суворов изложил в особом наставлении, которое до сих пор было известно в литературе под названием «Суздальское учреждение».

В настоящее время, однако, имеются значительно более точные и подробные сведения об этом чрезвычайно интересном документе, так как в Артиллерийском музее (г. Ленинград) отыскан экземпляр его. Исследовавшие рукопись историки пришли к выводу, что она написана зимой 1764/65 г.г. Общее название рукописи: «Полковое учреждение».

Этот документ – размером свыше 50 рукописных страниц – представляет собою свод правил по управлению и обучению полка. В нем имеются следующие главы: 1) О караулах, 2) О экзерцировании, 3) О убранстве и чистоте, 4) О воинском послушании, распорядке и должностях, 5) О лагере, 6) О непременных квартирах.

Неся караульную службу в столице, солдаты и офицеры Суздальского полка должны были в совершенстве знать все церемониалы. Между тем, петровский устав не заключал в себе подробностей несения этой службы. Содержащаяся в «Полковом учреждении» инструкция явилась в этом смысле как бы дополнением к уставу Петра I; ряд пунктов этой инструкции вошел впоследствии в воинские уставы. Предусмотренные инструкцией Суворова церемониалы преследуют цель развить чувство ответственности, побудить караульного проникнуться сознанием важности порученного ему дела.

Важнейшей главой «Полкового учреждения» является вторая, посвященная строевому обучению. Особое внимание здесь уделено обучению рекрут. Наставление дает офицеру указание, как нужно обучать и чему уделять наибольшее внимание. Оно требует придания рекруту хорошей выправки, «чтоб оные имели на себе смелой военный вид», главное же, освоения им основных правил солдатского ремесла: «дабы солдат ко всякому движению и постановлению фронта против неприятеля искусен был», а также был бы обучен «скорой и исправной стрельбе». Таким образом, в центре внимания стоит не парадная сторона, а обучение боевым построениям и меткой стрельбе.