— Многих, — он посмотрел мне прямо в глаза, таким жестким взглядом, что я не выдержал, и отвел глаза. Мнение о веселом друге Лене, у меня поменялось раз и навсегда, теперь я понял, что здесь как среди животных. Не ты, так тебя…

Мерзко, противно, обидно, злит…

— Что еще не делать? — взяв себя в руки, спросил я.

— Эту неделю ты будешь сидеть со мной за столом, так как я наставник, но после, когда я уже перестану тебя учить, ты не сможешь так просто ко мне подойти.

— Резко зазвездишься? — криво усмехнулся я.

— Тебе просто не дадут, и сам не пробуй. Тебе придется быть рядом с новичками, и все остальное уже будет зависеть именно от тебя, или же от воли Мадам.

— А она тут причем? Хотя…

— Вот именно. Мадам может и дальше держать тебя как ценный товар, или же в перспективе, как элитную шлюху, тогда и обращение с тобой будет мягче, ведь наказание, в случае порчи такого ценного товара, страшнее. А может, отдать тебя на потеху охранникам, если надоешь, или…

— Все, хватит! Я понял, не дурак. Я никто, ничто и звать меня просто Тэре, пока еще желторотый. Ничего не пропустил? — весь этот разговор слишком раздражал. — Если это все, то может, пойдем поедим уже, а то не хочется остаться голодным?

— Соскучился по каше? — съехидничал Лен, начиная улыбаться, превращаясь снова в веселого паренька.

— А то! Сплю и вижу, как бы почавкать это серое нечто… Но… И голодным ходить желания нет.

— Знаешь, Лен, мне бы обувь не помешала какая-нибудь, а то пол просто ледяной. Я до этого мало с кровати слазил, а если и становился, то на кончик одеяла. А сейчас босым шлепать не улыбается.

Лен расплылся в довольной улыбке.

— Ну, и чего ты мне тут свои прекрасные зубы во всей красе демонстрируешь? — иронично поинтересовался я.

— А я уж думал, не спросишь, — выудив, как фокусник, откуда-то из-за пазухи, сандалии.

— Дай я тебя расцелую, спаситель!!! — кинулся я к нему, выхватывая из рук обувь и быстро целуя в щечку.

— Ох, это так трогательно нежно, — всплакнул артист. — Меня в щечку давно так не целовали.

— Да иди ты! — отмахнулся я. Настроение было просто замечательное! Оказывается как мало человеку для счастья- то надо. Штаны, да сандалии, и уже жить хочется.

— Пошли, Ваше Высочество, а то позавтракать точно не успеем, — открыл дверь моей камеры Лен.

Никогда не думал, что выйти из опостылевшей комнаты, наружу настолько будет страшно. Я словно зашуганный зверек, сначала высунул голову и осмотрел пустынный коридор, и когда услышал смешок Лена, устыдился своего дебильного поведения, вышел полностью, закрыв за собой дверь.

Коридор был длинный и извилистый. Сам бы я точно плутал бы здесь до бесконечности. Ступеньки, ведущие вверх, и большая дверь, со скрипучими петлями, перед нами.

Первым в освещенный зал входит Лен, я проскальзываю следом и замираю, как и все присутствующие в обеденном зале. Под гробовую тишину и множество любопытных взглядов, Лен тянет меня за руку за столик, который стоит чуть в стороне и рассчитан на три человека, а не как остальные на шесть. Это я успеваю отметить, пока мы идем к нему. Длинные столы с лавками с двух сторон. Серые стены с тусклыми светильниками. И сами присутствующие. Я стараюсь не глазеть, чтобы не нарваться на неприятности, но заметить, что здесь есть парни на любой цвет и вкус, успеваю.

— Ешь, — пододвигает мне тарелку Лен.

Я, молча, киваю в знак благодарности, и беру ложку. В горле все пересохло и есть совсем не хочется.

— Можно мне попить? — тихо спрашиваю я. Но это все равно, что прокричать. Мой голос, как отсчет для старта, все разом загомонили. Не поднимая головы, я замечаю четверых, направившихся к нам.

— Лен, — позвал я, глазами показывая в сторону приближающийся четверки.

— Враги… мои… — тихо оповестил он. Я сразу же подобрался. Драться я не умею, но покусать могу.

— Какую цыпочку тебе доверили, Лен. Ты его уже научил мастерству? — ехидно начал говорить черноволосый паренек с белесыми прядками, остальные трое его подхалимов тихо похихикивали рядом. Терпеть не могу таких шакалов.

— Он вполне сможет стать номером вторым, после меня, — словно небрежно заметил Лен. Черноволосый, аж зашипел от злости.

А он очень даже ничего, этот паренек, но вот всю красоту портили глаза, с головой выдавая гнидистый характер хозяина.

— Тебе недолго быть первым, — зло сказал парень, обращаясь к Лену. — Говорят, ты слишком часто стал отказывать клиентам. Мадам недовольна.

— Если Мадам решит, что я не соответствую номеру один, то она и станет решать, что делать со мной, но никак не ты.

— Я вполне могу нашептать ей, что-нибудь интересное, — гаденько захихикал паренек.

— Шепчи, Тури, шепчи, — усмехнулся Лен. — Тебе так не терпится забрать всех моих клиентов?

Парень испуганно отшатнулся.

— Мне твои не нужны, у меня и своих хватает, — высокомерно ответил он Лену, и, развернувшись, ушел.

— Лен, — спросил я, когда этот ненормальный отошел, — а чего ему неймется? Тоже хочет привилегии иметь?

— Они у него и так есть, — ответил Лен.

— Не понял? — искрине удивился я. — Тогда чего ему надо было?

— Скучно ему, вот и устроил своего рода соревнования между нами. Кто больше обслужит клиентов. Все никак меня догнать не может.

Вроде Лен и усмехается, а я вижу, что в глазах нет ни грамма веселья, одна сплошная стена отчаяния и грусти.

— Тебе ничего не будет за то, что часто отказываешь клиентам? — обеспокоенно спросил я.

— Пока нет. — Тяжело вздохнул Лен. — Но с этим мне действительно пора завязывать, а то Мадам вспылить может.

— Сколько ты здесь? — неожиданно для себя задал я вопрос.

Лен заинтересованно посмотрел на меня.

— Двадцать лет.

— Сколько?! — заорал я, на весь зал.

— Тише, ненормальный, — шикнул он на меня.

— Извини. Просто я не могу понять, как это? Ты же выглядишь на лет восемнадцать, в крайнем случае двадцать, и такое… Шутишь, да?

— Я полукровка.

— А чей полу- полу? — ошарашено спросил я.

— Полуэльф я — ответил он рассмеявшись.

— А уши острые где? — спросил я, чувствуя себя обманутым в своих представлениях об эльфах, и полукровках.

— Мама человеком была, так, что ушей не получилось. Остроухость, это своего рода чистота крови. Мне от отца только долголетие перепало.

— Жаль, конечно, что с ушами мне не повезло, но долгожительство это классно.

— Тебе не повезло?! — удивился Лен. — А причем тут мои уши и ты?

— Можно подумать я каждый день эльфов встречаю. Уши пощупать хотел, а тут такой облом. — Пояснил я, под заразительный смех Лена.

— Ты — это нечто! — ржал этот полуэльф неправильный.

— У вас так весело! — появился рыженький невысокий парнишка с безобидной детской мордашкой, расплывшийся в радостной улыбке. — Можно присоединиться?

— Конечно, — согласно закивал я, поддавшись обаянию рыжика.

— Я Змей, — протянул он мне руку, не переставая обезоруживающе улыбаться, и смотря на меня своими большими карими глазами.

— Тэре, — пожал я протянутую руку. — Ой!

Меня что-то больно кольнуло прямо в ладонь, и я резко одернув руку, затряс ею.

— Змей!!! — рявкнул сразу же преставший смеяться Лен. И подскочил ко мне, хватаясь за покалывающую ладонь.

— Одним меньше, — показал два длинных тонких клычка под верхней губой рыжик, не переставая все еще улыбаться невинной улыбочкой.

— Он должен был быть продан через неделю! — резко сказал Лен, Змей побледнел. — Дурак ты, Змей.

Не пойму, Лен кого жалеет меня или его. Кажется, это я вслух спросил, потому что мне ответили.

— И его и тебя. Его, за то, что подписал себе смертный приговор, а тебя, за то, что ты уже практически мертв. От яда Змея противоядия нет.

— Спасибо, обрадовал, — съехидничал я, ощущая, как покалывание уже распространилось по всей руке.

— Змей, тебе от этого легче хоть стало? — с горькой усмешкой спросил я.

— Не совсем, — ответил он, понуро опустив голову. Улыбку задорного мальчишки как дождем смыло.