23.03. Все закончилось. Моя кожа еще помнит его поцелуи. Дня через три и этих следов не останется. Вчера с особо изощренным цинизмом он мучил меня вопросами о моих сексуальных впечатлениях и предпочтениях, обзывал ханжой. «Зачем ты со мной встречаешься, если не хочешь?» Вот, прозвучало наконец-то. Я не виновата, что ему понадобились одни одноразовые, а у меня мозги устроены так, что я не умею так цинично и одноразово. Очень циничный мальчик, испорченный своей фамилией. Привык, что она безотказно работает. И это заменяет многие усилия. Говорит, что не любит светскую жизнь. А сам «купается» в ней, ловит кайф от этого. Кокетничает, что надоела реакция на его фамилию, а сам к месту и не к месту выставляет ее напоказ. Мне все равно и это в нем нравится. Закроем тему.

Универ запущен безнадежно. Я вообще туда не хожу. Уже давно.

Никогда еще я не выбивалась из жизненного ритма так отчаянно. Ни одна из влюбленностей не уводила меня в такие дебри безумия. Мы были знакомы дня 3-4, а меня уже мучили страшнейшие истерики. Я уж не говорю о чудовищном срыве, случившемся в Казани. Рыдания меня измотали. А ведь тогда это было самое начало. То ли предчувствия какие-то, то ли действительно такая роковая любовь, то ли блажь, то ли болезнь. Но я впервые в такой коме.

24.03. Илья звонит всякий раз из ВГИКа, почему-то постоянно отпросившись с мастерства. Упрек мне в моей бездеятельности.

Глубочайшая ночь. Последнее время плохой сон. Преследуют бессонницы. А день сегодня был такой светский.

Я до того мертвая, что в этой «мертвости» уже нахожу какие-то приятности. Надо обустраиваться в новом качестве.

26.03. Опять ночь. Только что вернулась. Пропадаю и делаю глупости. Рискую и остаюсь целой. Хотя все до времени. Но уже все равно.

Ситуация на сегодня примерно такая: одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, а четвертая мерещится.

В этом марте идут самые безмозглые записи моего дневника. Сплошное опошление.

27.03. Сейчас надо выходить из дома и ехать на встречу с Ильей. Я дурею и болею от мысли, что мы должны расстаться. Сколько можно тянуть? Сколько можно мучить пространство своей невнятной жизнью? Мне так невыносимо сейчас. Я держусь. Ежедневно кое-как провожу жизнь, провожу свое сердце через нее на поводке. Бывает хорошо, славно. Бывает усталость. Успех. Даже довольна я бываю. Даже! Но гибель грустит уже у дверей. Ведь мы расстаемся. Пора. Между зануднейшей хандрой и всепоглощающей надеждой мечусь. А кино – мой бог, неужели смотрит на меня? Неужели слышит меня?

Почему я не умерла маленькой?

Мы расстались ]

Траурная рамка для моей надежды и любви. Мы расстались.

Мы расстались навсегда.

Боже, как я люблю его!

Его цинизм, издевки, его глаза, его сумасшедшие губы. Его. Все кончено.

Почему я не умираю? Почему я живу?

Я себе даю слово, что выдержу и не позвоню ему. Не позвоню ему.

Неужели я это переживу? Я тогда – чудовище. После смерти души не живут. У меня нет будущего. Я мертвая. Я не могу без него. Я буду без него.

Он меня, ну, ни капельки не любит. Ему просто нравится, что красивая девочка с ним. Я все убила между нами. Все пропало. Боже, как я люблю его.

Он гордый, самолюбивый и циничный. В таких только и влюбляюсь.

Никогда ничего не просить.

Почему я чужая жизни?

Почему я не умею быть счастливой с мужчинами?

Почему я боюсь их?

Так страшно. Навсегда разойтись. Это смертельное слово – навсегда. Никогда больше не созваниваться, не встречаться, разве что случайно.

Мы расстались.

Почему я не умираю немедленно?

Почему меня не любят любимые?

Почему я не седая до сих пор?

Почему я не хочу жить?

Почему я все воспринимаю слишком всерьез, слишком болезненно, всегда слишком? И жизнь меня мучает неосуществимостью любви?

Нет, нет простора, нет ничего для меня. Я пустая, как гроб без покойника. И я в то же время покойник без гроба.

Не хочу умирать.

Но и жить в этом мраке не могу.

29.03. Я так люблю его. И не боюсь повторять это. Он не любит меня. Он меня хочет. И злится, что не получает. Я не знаю, нужна ли я ему, но я не могу без него.

Говорили опять по телефону. Лучше бы не говорили. Он язвителен и колок, невыносимо обижает и просит прощения. И тут же обижает снова. Сегодня не увиделись, завтра не увидимся. Я мучаю себя бесконечно. Все же нам нужно расстаться. Я не могу жить в состоянии постоянной забавы, жить с ощущением, что я утомляю своей любовью. Все время сомневаться в своей нужности, в своей ценности невозможно. Я вымучила себя. Чувства другие атрофировались. Я люблю его. А он только и делает, что издевается. Где моя гордость? Я не могу так жить.

31.03. Последний день первого месяца весны.

Я устала от всего, что со мной. Но маниакально продолжаю твердить о любви. Нет ее для меня. Я у нее одна, видимо. Так же, как у судьбы и у печали. У судьбы печали.

Он меня не любит. У нас нет будущего.

У вас есть твоя любовь. Это немало.

Все должно уплыть вниз по течению надежды. Все должно вернуться изменившим свои очертания и взгляды.

Привычней общаться с взрослыми мужчинами, которые старше меня на 6-7 лет. Меня раздражает, что разница в возрасте мешает нам спокойнее друг к другу относиться. Это все условности. Но это мешает нам, просто сидит напоминанием. И он действительно мальчик, а я действительно девочка, но мы оба видим себя взрослыми.

Лучше думать о чем угодно, кроме него, но ни о чем другом не думается. Свих продолжается. Что может быть абсурдней того, что мы, возможно, расстанемся.

Сонная истома забрала меня к себе. Строгие взгляды небесных богов уже не пугают погрузившуюся в сон забаву.

Только легенда имеет право на великие ошибки. Только легенда ошибается, будто грезит наяву, ошибается, будто творит. Да, все ее проявления – творение судьбы. Творение образа, ожидаемого и неожиданного, одинокого и прекрасного.

Он не хочет больше знать обо мне? Он разочарован в себе, ставшим сентиментальным со мной? Ему не нужны те легкость и свет, когда я смотрю на него? Он хочет отмучить меня разлукой, думая, что она убьет любовь?

Его нет рядом. Мне уже не отчаянно. А просто пусто. Дальше некуда. Просто пусто. Ничего не болит. Но ничего не осталось. Я не осознаю себя. Я – сама пустота, воздух, нежизнь. Это граничит с вечностью. Границы двух измерений. Одно – души, другое – тела. Мы не умеем быть живыми вне этой замкнутости. Я и не живу. Я стала гранью. Но я и не умерла. Я смотрю на небытие. Я молчу им. Меня нет там. Меня нет с вами. Я не чувствую. Я люблю.

Этот вечер мой. И пуст. Этот вечер мне не сможет Наизусть весь век простуд Рассказать. Улыбкой прожит Каждый вздох его. Игра. Это тоже города, улетающие В «пусть когда-нибудь ты тоже…» Ты полюбишь вечность дня И сюжет моих тревожных Песен-притч. Тебя не я Обижала этой ложью. И не я рвала слова На пощечины рассвета. Это тоже города, Улетающие в лето. Мы листали листопад Непрощенных изменений. И измена с дрожью в ряд Мается в весны твореньях Я простила всем богам, Даже тем, кто проклят болью, Городов немых стада, Разоренные любовью. Этот вечер мне никто. Он убил твое лицо В отраженье моего. Он устал смотреть в окно. Мы расстались. Вечность дня, Не разгадывай меня.

Пощечины тишины – самые болезненные. Телефон умер. Нет, он не разучился говорить. Но в нем умер твой голос. А для меня это настоящая смерть. Тишина влюбилась в мое одиночество. И лелеет ошибки, и томима вечностью. Она пытается вернуть меня к жизни. Телефон разговаривает голосами знакомых, но чужих теперь. Призраками из другой реальности, из живой жизни. Мне холодно с ними, они не ощущают моего тепла. Они не видят моего отражения в зеркале. Для них я – призрак, забава. Они злятся, что не умеют дотронуться до меня. Я прозрачна и легка. Я не чувствительна к человеческому теплу. Я долго, так долго жаждала его. Но эта жажда, не превратясь в состояние души, стала отсутствием тела. Имитация и страсти, и страдания. Нулевое время судьбы. Каждое мгновение – нулевое.