Во-первых, «много материала» оказалось благодаря тому, что разработка этой пушки в ОКБ-16 началась не со следующего дня после ареста Таубина и Бабурина, то есть с 17 мая 1941 г., как утверждал всегда Нудельман, а именно под их руководством и гораздо раньше – с 1937 г. Во-вторых, «материалом» были не только их идеи и чертежи, но и «живые» образцы этой пушки, которые по Постановлению от 4 октября 1940 г. изготавливали для предъявления 25 декабря 1940 г. Под руководством своих подлинных создателей эти пушки были не только изготовлены, но и прошли множество испытаний, в том числе на полигонах. Значит, НС-37 и была той самой БМА-37? Но кто и как через столько лет сможет это подтвердить?

Казалось, что это нереально. Однако подтверждение нашлось, и пришло оно от рабочего – одного из самых уважаемых и заслуженных ветеранов КБТ – ОКБ-16 Алексея Федоровича Сенечкина.

Рассказывает Лариса Яковлевна Таубина-Бессонова:

«Мы много лет жили с Сенечкиными в одном подъезде, они этажом выше. Мало того, еще вместе лет двадцать жили на одной даче, которую когда-то получил отец. Он Алексея Федоровича очень любил и ценил, иногда даже отдавал ему свою путевку в дом отдыха, когда сам не мог пойти в отпуск из-за перегрузки. Когда же отца не стало, Сенечкин помогал нам по содержанию дачи, а потом мы даже стали ее совладельцами, и он занимал полдачи и пол-участка. Он много рассказывал мне об отце. Однажды я задала ему вопрос, постоянно меня занимавший: “Так все же участвовала хоть одна отцовская пушка в войне, или, после того как его арестовали, в ОКБ создали другую?”

Алексей Федорович Сенечкин. 1944 г.

1970-е годы

Он как-то странно посмотрел на меня и спросил: “Если на пальто переставить пуговицы, это как будет – новое пальто или старое?” Я пожала плечами: “Наверное, старое”. А он продолжил: “Принесли мне в цех еще довоенную пушку, и новый начальник ОКБ дал команду – на станке сфрезеровать набитое на ее боку название и на это место приклепать шильдик с новым! Шлеп-шлеп – и пальто из старого стало новое! Всего делов! Фокус-покус!” Я похолодела: “Нудельман?” – “Не-а, Глухарев”. – “А это кто?” – “Да был такой после твоего отца”. Потом уж мне объяснили, что Глухарев какое-то время руководил ОКБ-16 сразу после Таубина, но пробыл очень недолго и его сменил Нудельман»[69].

А теперь обратимся к книге А. Нудельмана и посмотрим, какой же пушкой занимался в начале войны один из лучших механиков ОКБ-16 Сенечкин.

«9 сентября 1941 г. мы (А. Э. Нудельман, М. П. Бундин и слесарь-механик А. Ф. Сенечкин. – А. О.) выехали из Москвы в КБ С. А. Лавочкина, где приступили к установке первого опытного образца пушки на истребитель ЛаГГ-3. С. А. Лавочкин и весь коллектив его КБ и серийного завода… с пониманием взялись за установку пушки НС-37 на свой самолет… Установка пушки была закончена 10 октября 1941 г. Самолет был испытан стрельбой в заводском тире и подготовлен для отправки на испытания на полигон ВВС, а наша бригада 12 октября вернулась в Москву… Государственные летные испытания закончились в марте 1942 г. Для участия в них в феврале 1942 г. на полигон была направлена бригада сотрудников нашего КБ (М. П. Бундин, Г. А. Жирных, Б. Ф. Исаков, А. Э. Нудельман, А. Ф. Сенечкин)… Произошла поломка… Однако нам удалось отремонтировать… Эту наварку и ручную обработку произвел механик. Именно его стараниями, его умением и находчивостью ремонт был произведен без потери времени – этой же ночью, что дало возможность благополучно и своевременно завершить государственные испытания пушки» [60. C. 44–48].

Этот рассказ А. Нудельмана о триумфальном пути авиационной пушки НС-37, созданной в ОКБ-16, можно продолжить, и в нем не раз будет встречаться имя слесаря-механика А. Ф. Сенечкина, который начал этот ее путь с того, что, выполняя приказ начальства, сменил ее название.

Во время нашей первой беседы Лариса Яковлевна Таубина рассказала, как она, будучи уже немолодым и больным человеком, обратилась за помощью в КБ «Точмаш» (так стало называться в то время созданное ее отцом ОКБ-16). Она позвонила в приемную начальника и попросила оказать ей содействие в госпитализации в известную клинику. Ее соединили с человеком по фамилии Разговоров. «Вы поймите, – сказал он ей, – мы вам ничем не обязаны, ведь ни одна пушка вашего отца в Великой Отечественной войне не участвовала!» Идя домой, она горько плакала от обиды за отца…

Лариса Яковлевна, Виктор Михайлович! Вам сказали неправду, ибо 23-миллиметровая пушка Таубина и Бабурина МП-6 защищала Тулу, а 37-миллиметровая авиационная пушка Таубина – Бабурина с 1943 г. участвовала в войне, громя врага с самолетов ЛаГГ-3, Як-9, Ил-2, и она по праву считается одной из самых лучших авиапушек Второй мировой войны.

Пушка НС-37, она же 11-П, она же БМА-37, она же 37-миллиметровая авиационная пушка Таубина – Бабурина

«НС-37 (сокр. Нудельман-Суранов, 11-П-37 – на ранней стадии разработки) – советская авиационная пушка калибра 37-мм». Так описана эта пушка в Википедии. «11-П-37» – прозрачный намек на ее действительное происхождение, этот индекс был присвоен ей ее подлинными создателями – Я. Г. Таубиным и М. Н. Бабуриным и означал не что иное, как одиннадцатый проект авиационной пушки по таубинской нумерации (которая не прекратилась с его смертью), после чего свою многолетнюю работу по 37-мм и 23-мм авиапушкам ОКБ-16 сдавало под руководством Нудельмана и Суранова. Другие названия этой пушки – БМА-37 (пушка Бабурина моторная авиационная), 37 мм авиационная пушка Таубина (в документах Политбюро, ЦК ВКП(б) и СНК СССР). Это на нее по указанию нового начальника ОКБ-16 Глухарева механик Сенечкин нанес новое название, скорее всего «11-П-37», перед отправкой на испытания в начале сентября 1941 г.[70]

А вот вторая таубинско-бабуринская пушка, участвовавшая в Великой Отечественной. Она тоже имела много названий и вариантов: «МП-З» (мотор-пушка 300 выстр./мин.), «МП-6» (мотор-пушка 600 выстр./мин.), «ПТБ-23» (пушка Таубина – Бабурина 23-мм», «6-П» (шестой проект авиационной пушки), «23 мм пушка Таубина» (в документах Политбюро, ЦК ВКП(б) и СНК СССР) – отсутствие слова «авиационная» означает, что руководство страны имело в виду ее использование и для самолетов, и в качестве зенитки, и как противотанковую. На чудом сохранившемся фото этой пушки изображен вариант МП-6 с магазинным питанием (ведь Таубин и Бабурин все же успели заменить его в ПТБ-23 на непрерывное с рассыпным патроном).

Пушка МП-6 с магазинным питанием

Очевидно, что отличие между МП-6 и ПТБ-23, названной позже НС-23, лишь в одном – способе питания, то есть подачи в нее патронов. В ПТБ-23 (НС-23) патроны подавались непрерывной лентой, но ведь в других таубинско-бабуринских пушках этого калибра также использовалось непрерывное питание. Если бы сохранилось фото ПТБ-23, то вообще никакого бы различия не было (может, потому оно и не сохранилось).

Пушка НС-23, она же ПТБ-23

Вместо заключения – о Таубине

В этой главе я подробно рассказал о Якове Григорьевиче Таубине, потому что обнаружил его на кинокадрах берлинского приема в честь делегации Молотова. Моя находка дала возможность проследить весь жизненный путь талантливого конструктора, установить истинные причины его молниеносного награждения, а затем попытаться понять причины его ареста и расстрела, а также арестов в мае-июне 1941 г. и расстрелов и гибели в лагерях еще нескольких верных сынов Отечества, которые своим талантом и умением могли бы надежно его защитить.