— Похоже — солдаты вчера считали по-другому… — не хотели успокаиваться в зале.

— Солдаты просто не разобрались, — широко улыбнулся чернявый. — За что Ее высочеству уже десятки раз принесли самые искренние извинения…

Сергей молча ждал, когда закончится весь этот балаган. Спина невыносимо зудела — он чувствовал себя дико и неуютно, в этом обтягивающем роскошном платье, на этих высоких каблуках…

Но этот день не хотел останавливаться. Лента фильма уже набрала обороты.

Они еще не раз встречались с разными представителями различных структур этого мира — структур, о которых не имел ни малейшего представления. Какие-то королевства, княжества, пределы, вотчины, корпорации, организации, содружества, сообщества — мир был сложен и невыносимо запутан. Чреда лиц — где-то любопытных и взволнованных, как у журналистов, где-то надменных или раздраженных, где-то — абсолютно равнодушных… Аристократия, политики, лидеры, руководители, начальники, вожди — военные, гражданские, женщины, мужчины — костюмы, сюртуки, платья, мундиры… Один раз мелькнули генерал и капитан — он отвернулся в сторону. Не мог заставить себя напрямую встретиться глазами с теми, кто помнил его прежним. И даже возлагали какие-то былые надежды…

Он полностью потерял представление об этом мире. Как и о времени. Манекен, истукан — вперивший пустые глаза в потолок. Они получили, что хотели… 'Улыбайся, скотина… — зло зашипел в ухо молодой Улих на одном из приемов. — Изобрази, что ты дико счастлива!' Он промолчал. Тупые вопросы не требуют ответов…

Ближе к вечеру его отвел в сторону лысый представительный вице-канцлер. 'Ты еще ничего не поняла, да? — ровный и спокойный голос, старинные очки смотрят куда-то в окно. — Не дошло?' Сергей тоже смотрел в окно — верхушки деревьев, свободные птицы в небе… 'Не хочешь отвечать? — очки развернулись к нему, блеклые глаза обежали с головы до ног. — Ладно. Тогда скажи, — в толстых линзах отражается какое-то нереальное спокойствие и равнодушие. — Тебя никогда не пропускала через себя рота солдат?' Сергей стиснул челюсть и побледнел. '…Здоровых, потных, тупых солдат, — продолжал вице-канцлер. — Которые полгода не видели баб? — немного помолчал, дожидаясь ответа, потом мягко похлопал по плечу: — не шути с королем, девочка. Он не понимает юмора…'

Сергей молча смотрел ему вслед. Ты друг или враг? Какая разница… Они получили его тело. Но никогда не получат душу…

День закончился также внезапно, как и начался — без четких границ и очертаний. Он вдруг обнаружил себя в пустой комнате — за сопровождавшими закрылась дверь, и он — наконец-то один…

Просторная комната до боли напоминала ту, откуда сбежал — постель, цветы, гардеробная, столик с едой… Он с облегчением скинул туфли, повалился на диван и закинул ноги на спинку. Это конец, или только начало?

Что дальше? Что готовит завтрашний день? Или ночь?

'Вице-канцлер шутил? — обреченный взгляд остановился на ногах, ровных и стройных, обтянутых тонкой паутиной капрона. — Пусть будет, что будет. Только одно… — глаза привычно взметнулись к потолку. — Дай силы выдержать. И остаться прежним…'

Он медленно поднялся и прошел в душевую — мрачно глянула красавица из зеркала, пряча затаенную боль. Он нагнулся ближе — ярко-синие выразительные глаза, пушистые ресницы, длинный изгиб бровей… матовая гладкая кожа, ослепительные зубы в призывно приоткрытом ротике… тонкий изящный подбородок, ровная шея… Как они умудрились? Откуда это возможно? Разве вмешательство в генетику… тем более в ДНК — основу любой жизни… не показало преступность мнить себя богами?

'Пошли бы вы… — не выдержала красавица в отражении и с силой треснула прямо в зеркало. — Сволочи! Гады, подонки, ублюдки…'

'Тихо-тихо-тихо, — Сергей закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Без истерик. Не дождетесь…'

С минуту постоял, приходя в себя, затем спокойно снял драгоценности. Нагнулся к раковине — вниз скатилась волна волос (придется привыкать), — и тщательно вымыл лицо и шею. Выпрямился — волосы снова упали на плечи, — и снова взглянул в отражение: 'Ладно, красавица… Мы выдержим, верно?'

Вернулся в комнату и раздвинул дверь гардеробной. Платья, платья, юбки, платья… Стопки женской одежды и белья — живодер Дагон хорошо знал свое дело. Хрен с ним — все удобней, чем в обтягивающем платье — снял короткую черную юбку и что-то, напоминающее гольф — и переоделся. Немного не рассчитал — мягкая ткань сразу обрисовала бесстыдно выпирающую грудь, — махнул рукой и снова упал на диван. И снова уставился в потолок…

Минуты сменяли минуты — жизнь течет своим чередом. Кто-то сейчас смотрит телевизор, готовит ужин, укладывает спать детей. Выбирает вечернее кино или отправляется на свидание с девушкой. Едет в транспорте или летит в самолете. Ругается с начальством или мирится с женой…

Издалека донесся хлесткий стук, как будто постучали указкой по столу — Сергей поднял голову и посмотрел на дверь, — послышалось? И только тогда осознал — что-то давно не так… Какой-то непонятный шум на этаже. Какие-то странные звуки — кто-то торопливо бегал по коридору, где-то хлопали двери, откуда-то доносились чуть различимые крики… Здесь это нормально?

Резко открывшаяся дверь не дала домыслить мысль — в комнату заглянуло двое верзил в полной боевой экипировке:

— Ваше высочество? — пластиковые шлемы, черные броне-костюмы, автоматы в руках. — Никуда не выходите, сидите тихо, хорошо?

Сергей похолодел. Дверь захлопнулась, и два раза провернулся дверной замок. Снаружи зашуршало — верзилы расположились по бокам дверей…

Сергей медленно опустил ноги на пол — колени автоматически испуганно прижались к друг дружке, — гладкие коленки, обтянутые тонким капроном… Это начинается? То, о чем предупреждал вице-канцлер? Мазохист Дагон хочет очередную сцену психического лома именно сегодня? Рота бойцов? Боже… — он почувствовал, как с таким трудом притянутое спокойствие стремительно покидает голову, и в виски ломится грубый примитивный ужас…

Снаружи донесся дробный топот множества ног, приглушенные крики и шумная возня — в дверь шумно ударилось что-то тяжелое, потом еще… Сергей побледнел. Толстое дерево с грохотом распахнулось и жалобно повисло на одной петле — в комнату вломилось несколько солдат — здоровых, потных, тупых…

— Ваше высочество? — с шумом перевел дух ближайший. — Бегите! Скорее, у нас нет времени…

До упора натянутая пружина вибрировала на самой высокой ноте, в груди все колотилось, руки не могли найти места…

— Прошу вас, — умоляюще моргнул другой. — Сюда уже спешит подкрепление…

Пружина со звоном сорвалась — Сергей вскочил и кинулся к гардеробу. Лихорадочно натянул на ноги маленькие сапоги с самым низким каблуком, схватил короткую кожаную куртку и кинулся за бойцами — насильники не умоляют. В коридоре перепрыгнул через валяющиеся тела давешних верзил и постарался не отстать от ребят…

По дороге, прыгая с этажа на этаж (лифты были отключены) нежданные бойцы-спасители немного высветили ситуацию — вчерашняя казнь подстегнула беспорядки в городских кварталах ашеров в столице — районах Бессарии. Улицы заполнены народом — на каждом перекрестке столкновения с полицией. К столице срочно выдвигались боевые регулярные соединения. Взбунтовалась часть охраны — среди военных муниципалитета, и даже королевской гвардии — много ашеров… В данный момент — выходы и часть здания в их руках. Но — ненадолго…

Сергей не знал, что сказать — не знал, что ответить… Лавина событий сыпалась, как снег на голову. Он ничего не понимал — причем здесь он? Генерал в прошлом не оставил за собой недоговорок… Еще пара коридоров, небольшой задний запасной выход — у стекла пара хмурых бойцов с оружием. Почтительно вскочили, дверь распахнулась — на лицах счастливые улыбки: 'Ваше высочество? Вы как? Берегите себя, ладно?'

Снова свежий ветер в лицо. Снова темное небо над головой. Сергей обернулся: 'Как вы сами, ребята?' Толпа здоровых, потных… друзей на крыльце — успокаивающе машут руками: 'Не беспокойтесь! Удачи…'