— Виктор Сергеевич? Это Кунгусов, — реши­тельно начал главный идеолог столицы Урала.

— Я в Москве. Ситуация тут непростая. Поэтому не время нам с тобой в прятки играть. Ответь мне прямо: что у ТЕБЯ с тем диском, который два года назад потерялся?

Даже по самой тишине эфира — почему-то мобильники шипят гораздо меньше, чем проводные телефоны — было слышно, как изумился Тешков.

Потом он откашлялся, и с деланным спокойс­твием произнес:

— А хреново у НАС с ним. Этот хренов моск­вич что-то затеял, а что именно — никак не пойму. А что у ТЕБЯ там?

—           А у НАС там, то есть тут, тоже хреново. Все на ниточке держится. И я считаю, что надо риск­нуть. Если выйдет, потом никто не спросит. А если погорим, то один хрен: за одно отдуваться или за все скопом.

— Я сам это решить не могу.

— Значит, согласен? — перевел дух Кунгусов. — Тогда мне с шефом переговорить, или ты сам?

— Переговори ты. Это все-таки твоя идея.

— Лады. Тогда будь наготове.

Отключившись, Кунгусов несколько мгно­вений смотрел перед собой так, точно готовился вцепиться кому-то в горло. Потом он встряхнулся, и его плосковатое, неуклюже вырубленное лицо залучилось добродушием и открытостью.

К Рыжему надо было идти с оптимизмом. Ры­жий считал, что после того, как он облагодетель­ствовал Россию, печальным лицам не место в его окружении. Поэтому все члены поддерживаемой им партии сияли и блистали. Счастливая элита счастливой страны.

Рыжий тоже, как и мчсовец, перешел прямо к делу, но деньги его не интересовали:

— Не будем лукавить. Я хочу получить всю коммуналку, водоснабжение и мои тарифы на энергию. Если вы это обеспечите, я дам ход тому, что вы приготовили на вашего губернатора. Его выкорчуют. Вы приготовили?

— Да, — решительно кивнул Кунгусов. — Но возник вопрос с вашим человеком. Вы ему дове­ряете?

— Я доверяю тому, кто его рекомендовал.

— Но, похоже, он решил попробовать роль ласкового теленка, который двух телок сосет. Вы по-прежнему настаиваете на том, чтобы именно он все нашел?

— Нет. Просто это бы... Впрочем, все решает результат. Если вы сами, без него обеспечите все, о чем мы договорились, то его судьба меня не вол­нует. Все? Спасибо, что зашли.

Рыжий вернулся к своим делам: таких гу­бернаторов, сопротивлявшихся внедрению миро­вых цен на энергию иЖКХ, в стране хватало. И уральский — хоть и самый упрямый, но не самый крепкий. У него в тылу была пятая колонна в виде Чирнецкого. Гораздо труднее было находить упра­ву на тех губернаторов, которых в борьбе за низкие тарифы поддерживали и мэры. Чирнецкий был чуть ли не единственным в стране мэром, который всегда дружил с Рыжим и его партией СПС.

Кунгусов выйдя на улицу, посмотрел на часы: получаса не понадобилось. Две с половиной мину­ты — и судьба дедушки решена.

Что же до бича и сыщика... Пешки, как и должно быть, никого не волнуют.

Кто не спрятался, тот и виноват.

Чиновничьи хитрости

Примерно также рассуждал и начальник лич­ной службы безопасности мэра Виктор Сергеевич Тешков. По жизни ведь как? Кто первый доложил, тот и прав, тот и смеяться будет последним.

Тешков созвонился с шефом, договорился о немедленной встрече, и сразу приехал в мэрию.

—                Ну, чем порадуешь? — улыбнулся ему мэр.

Тешков, уже как опытный царедворец, грамот­но выбрал момент. Шеф всегда бывал покладистее после ежедневного общеукрепляющего массажа в потайной «комнате отдыха», лишь ненамного усту­пающей в размерах кабинету на пол крыла.

— Метеор звонил. Говорит, там его прижали, — чутко наблюдая за взглядом благодетеля, доло­жил Тешков. — Он им чего-то наобещал, и теперь без нашего диска никак не обойтись. Причем сроч­но требует.

— Не любишь Метеора, да? — добродушно хо­хотнул ЧАМ.

— А чего мне его любить? Не баба же! — по-солдатски рубанул Тешков. — Но что лезет попе­рек, всю операцию ломает, мне — да, не нравится. Вот как он самовольно влез, с этим москвичом по­балакал, так у нас все и пошло наперекосяк.

Первым доложить мало. Надо суметь еще и стрелку грамотно перевести. Подчеркнуть свой приоритет, на случай успеха, и назначить крайнего на случай провала — большое дело.

— Что ты предлагаешь? — пожевав слова широкогубым ртом, склонил голову к плечу мэр. Все его большое, рыхлое и тяжелое тело еще блаженс­твовало после ласково-суровых пальцев.

— Придется педалировать, раз Метеор там под­ставился. Но это вызовет и дополнительные траты и бОльший риск.

—                Ты о чем?

— Москвича пора брать на крюк. Значит, при­дется зажать его бабу.

—                Ты про которую? Медсестру, что ли?

— Да нет. Эта все правильно поняла и лишнего уже болтать не станет. Я про ту, из НИИ.

— А-аа, гнилая интеллигенция, — благодушно припомнил мэр. — Зря ты с ними возишься. Пусть себе болтают. А что до бабы, так на то они и бабы, чтобы их зажимать. Да? Мы еще кое-что можем, старичок!

—                Так я приступаю?

— Слушай, я в твоих делах ничего не смыслю. У меня и без тебя забот — знаешь сколько? Какой город на шее. Так что, сам соображай.

ЧАМ филигранно владел искусством не да­вать приказов, за которые придется отвечать. Но Тешков просто обязан был попытаться. У старого мента особое чутье. И оно подсказывало: самое время подстраховаться. Если мэр зарывается и балансирует на краю, его подручным надо искать запасной выход.

Нет, конечно, Тешков надеялся на прочность положения и выверенность перспектив ЧАМа. Го­лоса на будущих выборах уже были у того в кар­мане. Хотя бы по той простой причине, что в городе не было никаких достаточно известных политиков, пожелавших и способных конкурировать с ЧА-Мом. Семь телеканалов — это семь телеканалов. При умелом руководстве они не только освещают и подают под нужным соусом своих, но и загоня­ют в глухую тень возможных конкурентов.

К тому же и от переговоров, которые Кунгу­сов вел в Москве, многое зависело. Известное дело: кто в столице лучше всех подмажет, того в провин­ции и выберут.

Но... Плох тот солдат, который не заботится о путях для отступления. Такие генералами не ста­новятся. Не успевают.

ГЛАВА X. НЕ БОЙСЯ! По коням!

Пока Влад Никрасов с позволения Шеремеха собирал команду для поиска загадочного бича Абсента, Василий Быков ждал в скверике возле перекрестка улиц Восточной и Ленина.

Он сидел, уперши локти в колени и закрыв лицо руками. В голове у него, как на экране ком­пьютера, мельтешили лица, имена и факты. Фата­листом он был еще и в силу профессии. Сыщик просто обязан понимать, что все происходящее непременно взаимоувязано. Хотя не всегда по воле и замыслу людей. Не всегда причина опережает следствие. И нечасто удается понять весь меха­низм... Затем и нужен сыщик, чтобы распутывать эти взаимосвязи. А сделать это качественно, не веря, что они есть — невозможно. Все равно, что молиться за других, не веря в Бога.

Быков верил. Вот и пытался по известным ему событиям высчитать цепочку, которая обус­ловила, что вместо одного искомого мэром диска

—           обнаружилось три. И к тому, что приходится искать Абсента, загадочно пострадавшего не при захвате, а именно при штурме Химмаша! И к тому, что лихой хакер Гремлин, служивший мэру, вдруг решил довольно дешево продать его политическим конкурентам.

«Нет, по смыслу все это пока не стыкуется,  —       вздохнул Быков. — Надо попробовать по хроно­логии».

Почему именно сейчас, спустя два года, смерть Артема Затовского вызвала такой жгучий, но тщательно скрываемый интерес?

Потому что бабуся Данилова вернулась в Катеринбург.

Но может быть дело не в самой смерти Затов­ского, а в том, что было до нее?

Ладно. А что было такого интересного в Ека­бе до его гибели?

Захват и штурм Химмаша.

А что было до этого штурма, мероприятия настолько существенного, что об этом помнят и говорят до сих пор? Поездка мэра в Монте-Карло и, вроде бы, его там крупный проигрыш.