А тут сама позвонила. Что-то тут нечисто. Да и шут с ним. Главное: лишнее знакомство с женщи­ной при квартире никогда не помешает.

С такой программой Быков, заскочив в «Звез­дный», и зацепив шампанское и абрикосовый тор­тик «Семь желаний», отправился в гости.

Он бодрым шагом двинулся к автовокзалу, чтобы оттуда ехать уже без пересадок. Проходя мимо нескончаемого ряда палаток и торговцев цве­тами — он насчитал двадцать прилавков и сбился со счета — спохватился, что надо бы и цветочков прикупить. Возле благоухающих многоцветьем ки­осков курили скучающие продавщицы, ни одного покупателя не наблюдалось. Быков зашел наугад и обнаружил продавца — мужчину.

— Мне бы букетик скромненький, но со вку­сом, — попросил Василий.

— На первую встречу? — уточнил грузный продавец южных кровей.

Быков кивнул. Южанин участливо оглядел Василия и начал собирать букет, приговаривая:

— Вот белый цветок, он покажет женщине, как чисты ваши помыслы. Вот желтый цветок

— цвет надежды, не разлуки, это неправильно люди придумали, а именно надежды на глубокие отношения, — пронзительно глянув на покупателя, и поняв, что попал в самую точку, продолжил.

— Добавим красных цветов, чтобы дала сразу и не продинамила.

— Покупателей-то у вас маловато, — чтобы поддержать разговор, подал голос Василий.

— Да, сейчас совсем никого нет, — согласился словоохотливый продавец, — это в выходные, или на 8 Марта, а так — пусто.

— А что ж вас тут так много, вы б рассредото­чились по городу, авось торговля пошла бы бойчее,

— посоветовал Василий.

— Да нас, наоборот, в одно место согнали, чтобы мзду было легче собирать. А если хочешь в другое место — плати, и очень много плати.

— Так в другом месте, может, прибыль будет больше?

— А мне какое дело, пускай у хозяина голова болит. — Закончил цветочник и вручил Быкову со вкусом составленный и упакованный букет.

Проскочив бурлящий перекресток и следуя указаниям Нины, он стал ждать автобуса№17, сле­дующего в Рудный, на Опытный завод. Терпеливо прождав полчаса, он понял, что с транспортным хозяйством в Катеринбурге тоже не слава богу. Ва­силий сел в услужливо притормозившую машину, и сторговавшись за полтинник до Артиллерийского института, отправился на встречу... Но помечтать ему не дал чересчур болтливый водитель. Лихо свернув со Щорса на Белинского, и прямиком направившись в сторону Химмаша, он без умолку завел песню каюра: что вижу, о том и ною. Его болтовня забавляла и помогала Василию рассла­биться.

Ехали по Щербакова, мимо огромного при­земистого здания, похожего на присевшего паука. «Туловищем» ему служил круглый павильон не­имоверных размеров со стеклянной крышей. Быков прочел: торгово-развлекательный центр «Екатери­нинский».

Бомбила заметил его взгляд и прокомменти­ровал:

— Живут же люди! Недавно зашел в «Мо­нетку», хотел посмотреть, чего там нового. Мать честная, чего там только нет! Купил — всего ничего

— кусманчик колбаски, мягкий сырок в крыночке, чего-то сладкого к чаю — пятьсот рублей отвалил. А что купил-то? Только понюхать!

— Почему «Монетка»?

— А черт его знает, почему так народ обозвал. Может потому, что круглая стеклянная крыша, напоминающая денежку, а может, с намеком, что денег нужно сюда брать немеряно, и все подчистую можно истратить. А что не потратил — так проиг­рать в азартные игры.

— Тут что, казино?

— И казино, и бар, и ресторан, и боулинг, и бассейн, чего тут только нет для услады души и тела. Тут, знаешь, недавно такой фейерверк был, как в Москве в честь 850-летия. Оказывается, наш местный большой человек, начальник по торговле, Кантеев, справлял тут свой юбилей. Гостей было

—пруд пруди, целый ресторан снял на всю ночь. Яства невиданные, вина — до тысячи долларов за бутылку, короче, колбасились по полной програм­ме — я только фейерверк видел, зрелище, скажу тебе, грандиозное. Вот бы там потусоваться! Го­ворят, он за каждого приглашенного по триста баксов отвалил, да гостей было человек триста, не меньше. Но все свои денежки он отбил, в накладе не остался. Ему такие подарки отвалили, мама не горюй, и конверты, и печатка с брюликами. Представляешь, мэр с широкого плеча даже мерс подарил!

Заканчивая пламенную речь об умеющих жить и отдыхать чиновниках родного Катеринбурга, водила поделился самым сокровенным:

— У меня дружбан возит одного большого человека в мэрии, как сыр в масле катается, так он пообещал посодействовать в трудоустройстве. Я теперь сам за мэра голосовать буду, и друзей угова­риваю, а то уплывет от меня хлебное местечко, если мэра на новый срок не выберут,

— Ну, это как сказать, — мягко возразил Бы­ков.

— Почему?

— У этих все уже схвачено, хватает и любим­чиков, и водителей тех же. А новые придут, им новые любимчики и водители понадобятся. Старых такие не любят. Ну, а если больше мест, то и боль­ше шансов.

— Да? Это ж... Надо подумать. Может, и в самом деле? — водила почесал затылок и переклю­чился:

— А вот Уктусские горы! Уксус — наша гор­дость.

— Горы? — заозирался Василий. — Где горы?

— Да вот же, вот, — кивнул водитель на не­большой холмик справа. — Тут два трамплина с искусственным покрытием. Раньше спортсмены со всего СССР приезжали на тренировки и соревно­вания. Здесь прекрасная лыжная база, чудесная гостиница, опытные врачи.

— А сейчас?

— Все похерили! — весело констатировал без умолку трекающий водитель и подрулил к бордю­ру. — Вот танк, куда просили подвести, вот артил­лерийское училище, нынче по-модному называется институт.

Рандеву

Василий расплатился и направился к башне-двенадцатиэтажке, вызывающе торчавшей среди пятиэтажек. На дверях единственного подъезда бе­лело объявление о том, что холодной воды не будет ни сегодня, ни завтра.

Да, Нина предупреждала, что горячей воды часто не бывает, но что и холодной нет — это уже явный перебор. Войдя в полутемный холл, Васи­лий безуспешно попытался вызвать лифт. Тишина — значит, лифт тоже не работает. Пошарив глазами в сумеречных потемках, и не найдя лестницы, Ва­силий нерешительно вышел из подъезда.

Угнездившись на лавочке впятером, шумно гомонили бабушки, выгуливающие внуков на детской площадке на зеленом пригорочке рядом с подъездом. Увидев незнакомое лицо, они пре­кратили ворковать и воззрились на растерянного Василия.

— Лифт не работает, а как попасть ... — Васи­лий показал пальцем вверх, не находя слов.

— Милок, так вот, рядом вход на черную лестницу. — Резво откликнулась самая бойкая из бабешек. *

«Цветы — улика, подкинул я бабушкам тему для разговора, ну не идти же первый раз к женщи­не без цветов». — Подумал он, и ломанулся вверх по лестнице.

Та была узкая-узкая и темная-темная. Ды­халки хватило до пятого этажа. Ступеньки ста­новились все круче и круче. Как же по таким карабкаются дети, у них же ножки коротенькие, а как же старушки, с их больными ногами? Со­чувственные мысли прервал топот несущегося по естественным надобностям ротвейлера. Пришлось вжаться в угол и пропустить собаку и хозяйку, еле удерживающую поводок. Передохнув таким обра­зом, и поукоряя себя за манкирование физкульту­рой, Василий одолел еще два пролета и оказался на нужном шестом этаже.

Через открытую железную дверь и узкий светлый коридор он увидел номер вожделенной квартиры.

Нажав на звонок два раза, и услышав мело­дичный голос хозяйки, Василий вошел в гостепри­имно незапертую дверь.

Попав в небольшой коридорчик и переобув­шись в уютные тапочки, Василий прошествовал через светлый холл на кухню, где заканчивала с кулинарными хлопотами Нина. Передав цветы и нехитрые подарки в виде шампанского и тортика, он наткнулся на смущенный взгляд Нины:

— Ну что вы, Василий Денисович, не стоило так тратиться! Торты у нас дорогие, хотя очень вкусные. У нас вся выпечка прекрасная! Я себе иногда позволяю по большим праздникам тор­тиками «Семь желаний», или «Девять островов» побаловаться.