Накинув на полянку ловчую сеть, Торис открыл нам с оборотнем портал в центр.

Утирая слезы от хохота, мы ввалились в центр, чем порядком напугали встретивших нас людей. Некромант притих, прикинувшись трупом, так что пришлось волочить его на себе. Хорист, себя не утруждал, свободно идя впереди периодически икая.

— Это еще что? — возмутился Йорил — начальник карцера.

— Некромант! — выдохнул оборотень и сполз по стенке от хохота. А я уж думал, что успокоился.

— Не понял. Это тот самый, что вам неделю покоя не давал? — наш кивок. — А что вы ржоте?

Одним взмахом руки Хор воспроизвел картину, что происходила на кладбище. Теперь хохотал Йорил, а некромант, сидя в уголочке недовольно сопел.

— Идите, отдыхайте, этого я устрою!

Кивнув, мы вышли в коридор и направились в жилой корпус.

— Ты все продолжаешь заниматься? — спросил я.

— Да. С каждым разом все лучше и лучше. Даже не знал, что иллюзия может быть настолько подвластна мне.

— Может ты и не оборотень?

— Скажешь тоже! Ты меня еще джинном назови!

Стиснув зубы, я промолчал. Благо отвечать уже не надо — Хор попрощавшись скрылся в своей комнате.

Сколько бы ни ворчал на работу и выматывающий график я благодарен ей, что она не позволяет думать о Ри. Хотя если бы не эта работа, мне и не надо было бы искать способы заставить себя забыться. Я потерял не просто друга, я потерял гораздо больше, чем мог позволить себе. Риклас был прав — Я слишком юн и глуп был, чтобы сразу понять, о том, что было в руках. Согласился, как думал на волшебный дар, а потерял настоящее сокровище. Почему я не сразу понял, что Эль стала чем-то большим, чем просто друг? Почему мне пришлось потерять ее полностью, чтобы что-то осознать? Я ведь уже испытывал боль от потери, но тогда получилось исправить все и вернуть ее…. Видно ничему меня жизнь не учит.

За своими мыслями я не заметил, как провалился в сон. Ничего хорошего я уже давно не вижу в сновидениях — поиски, погони, сражения и страх. Страх не найти! Он проникает вовнутрь и разъедает все. Хотя есть еще один более ужасный страх, который просто парализует тело, заставляет застыть кровь — страх найти и отказаться не нужным, бесполезным. Рейнджеры умеют отключать все эмоции и чувства, но этот страх никогда не оставит меня в покое. Он не поддается внушению!

Проснулся я как всегда за час до рассвета и снова от внутренней боли. Боль не была физическая, она эмоциональная — ото сна. Уже в который раз я просыпался в холодном поту, руки сжатые в кулаки. Хотя там, во сне, я держал на руках Рию. Моя малышка умирала на моих руках, а сделать ничего было нельзя….

Холодный душ немного привел в себя, но этого было мало. Я знал, что смогу думать о чем-то другом только после изнурительной тренировки. Быстро одевшись, направился в тренажерный зал. Плавные, отточенные движения, холодный металл, который послушно погружается в фантом врага. Каждое утро после кошмаром одно и то же!

— Я знала, что найду тебя здесь!

Обернувшись на голос, я увидел Мираду. Черные волосы, затянутые в высокий хвост, плавные черты лица, раскосые глаза цвета сапфира в опушке длинных ресниц и пухлые губы в натянутой улыбке. На точеной фигурке привычная форма рейнджеров.

— Хм, предсказуемый стал…

— Не язви! Я вообще помочь пришла!

Чуть наклонив голову, я внимательно посмотрел на девушку. Мирада так же внимательно смотрела на меня.

— С чем? — прервал я тишину.

— С поиском…

— Ты же сказала, что ее защиту тебе не пробить! — уже неоднократно Мирада пыталась выяснить месторасположения Элирии, но каждый раз натыкалась на глухую стену. Что могло измениться в этот раз?

— У тебя есть какая-нибудь вещь принадлежащая ей?

— Нет, — я опустил голову, вспоминая, что на позапрошлом задании потерял кулон Эль.

— Совсем ничего?

— Совсем!

Злость волнами накатывала на меня ища выход. Подхватив с пола ятаган, я кинулся к фантому. Наносив удар, за ударом, которые не были ни правильными, ни грациозными я чувствовал, как злость медленно отступает. Еще один удар и тело трансформировалось. Опустившись на четыре лапы, я пустил вход не менее опасное и острое оружие — когти.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем фантом рассыпался беловатой пыльцой, не выдержав нагрузки. Мышцы приятно тянуло, сердце лихорадочно стучало в груди. Вдох, выдох и обратный переворот…

— Шан, что это? — ко мне подлетела Мирада и указала на небольшие, радужные следы лап на груди.

— А я и забыл, про них…

— Что это? — повторила девушка свой вопрос. — Этого раньше не было!

— Всегда было Мир, просто видно эти следы небольшой промежуток времени после трансформации!

— Откуда у тебя это? И что значит?

— Подарок прошлого…

… темное сырое помещение. Солнечные лучи падают сквозь решетку, а мне все равно. Все равно, сколько я здесь и когда все закончиться. Шею сдавливает ошейник, не позволяя принять человеческий вид. Все тело в ранах, которые уже не хотят затягиваться. Белые полосы на шкуре в крови — моей и чужой.

Плевать на все! Сам виноват!

Сначала бои, адреналин, деньги, слава, а потом… продали, как щенка! Продали охотникам на оборотней!

Даже на это плевать! Но Эль… я обидел ее! Она же предупреждала! Как я мог так поступить с ней? Я не доверился ей…. Предал…. Бросил….

Противный скрип двери заставил поморщиться.

— Подъем полосатик! Тебя ждет интересный соперник!

Стиснув зубы, я поднялся на лапы, не обращая внимания выкручивающую все мышцы и кости боль. Плевать! Сам виноват!

Охотник вывел меня на арену заполненную народом. Яркое солнце после тусклых коридоров ослепило глаза. Встряхнув головой отгоняя белые блики, я попытался понять, откуда донесся до боли знакомый запах. Водя головой в попытке уловить самый важный для меня запах. Она не могла оказаться тут!

— Вперед! — сильный толчок и грозное рычание вырвалось из горла.

Привычно сделав несколько шагов к центру арены, я пораженно замер. Нет! Этого не может быть! Нет! Пожалуйста, Хранители, пускай это просто мираж, предсмертный глюк, только не она!

В центре арены стояла забитая маленькая самка Тирниса. Только вот это был не оборотень! Черная шкурка с белыми полосками блистала на солнце, словно ее посыпали алмазной пыльцой. Радуга играла на коротком мехе не желая исчезать. Цветные глаза смотрели на меня со смесью страха, боли, отчаянья и радости.

Опустив голову вниз, я замотал головой, отходя назад. Нет! Нет! НЕТ! Она не должна быть здесь! Я не буду с ней драться!

Раздирающий воздух свист и удар по спине. Крик — 'дерись'! Снова удар. Народ недовольно вопит, а мне все равно. Я вижу радужные глаза, которые боятся…

Удар. Крик. Удар. Крик. Удар…

Я не выдержал. Ноги подогнулись, и тело сломанной куклой упало на сухую, красную землю. Боль?… ее нет! Только страх, за Элирию! Она не должна быть тут!

На следующие удары тело уже не реагирует, только разум, будто подсчитывает их. Пять, шесть, семь…. Глаза застилает серая дымка, в которой лишь одно яркое пятно — глаза джинни.

Еще один удар и Эль срывается. Тело джинни окутывает искрящаяся дымка, она бросается ко мне и срывает клыками ошейник. Дальше происходит то, что я мечтал никогда не видеть!

'Она губит себя!' — в голове стучит мысль, заставляя подняться на ноги.

Резкий удар в грудь выбивает так трудно добытый воздух, я падаю на спину. Грудь начинает нещадно жечь, а вокруг бушует огненный вихрь. Ветер сминает все на своем пути. Играючи подбрасывает вверх тела, камни, деревья и сжигает. Заставив себя сфокусировать взгляд на Эль — вижу, как радужные глаза тускнеют, из них пропадает жизненный блеск, оставляя холодное равнодушие.

— Эль! Эль! Рия, очнись! — радужные глаза смотрят на меня и словно не узнают.

Пытаюсь подняться, но лапы, звериные лапы сильно прижимают к земле. Тело наполовину трансформированное ломит и горит.

Минута, две, пять, десять….

Джинни падает без сознания на мою грудь. Я живой. Здоровый. А она?