— Конечно, я понимал, что его увлечение радикальными идеями ни к чему хорошему не приведет. Но меня мучила моя тайна. Вы ведь как профессионал знаете — человек склонен преувеличивать опасность, грозящую лично ему, и недооценивать беды, которые могут обрушиться на его близких.

— Если говорить честно, то я вынужден в интересах дела пойти с вами на небольшой шантаж, — начал Виджей, поняв, что с хозяином дома надо сейчас вести разговор в открытую. — Материалы, собранные нами, дают прокурору основание не только привлечь вас к ответственности за принятие фальшивой личности, но и считать вас вероятным убийцей Бенджамина Смита и вашего секретаря. И думаю, что их действительные убийцы с удовольствием воспользуются таким случаем освободиться от лишнего свидетеля.

— Так в чем же состоит ваше предложение, если, как вы выразились, это — шантаж? — спросил банкир.

— В сейфе «Ориент бэнк» хранится компьютерный диск корпорации «Биохим», на котором записана технология изготовления «сомы». Мне необходим этот диск, — ответил Виджей.

Смит усмехнулся:

— Дело в том, что я только могу проводить вас в помещение, где находится наш главный сейф. Если это вас устроит, я готов. Но ведь диск лежит в сейфе, а весь код замка сейфа я, увы, не знаю, никакими другими способами его открыть нельзя.

— Допускаю это. Но вы, скажем, сегодня вечером могли бы провести меня к сейфу? — спросил Виджей.

— Когда вам будет угодно, — ответил банкир.

Он замолчал. Инспектор, видя, как заходили желваки на его скулах, быстрее заморгали глаза, понял — тот чем-то озабочен. Наконец он заговорил вновь:

— Вы же понимаете, мои друзья не оставят меня в покое после того, как узнают о пропаже компьютерного диска. Вилли Смит должен будет окончательно уйти со сцены — его найдут в любом уголке Земли.

— Да, я тоже думал об этом и, кажется, нашел выход. Ваши друзья из Общества наследников Ост-Индских компаний скоро узнают, что Вилли Смит погиб в автомобильной катастрофе, а вы наконец станете носить свое настоящее имя. Я помогу вам получить новый паспорт на имя Джона Голифакса. Так что для вас это будет началом новой жизни.

— Что ж, если вы действительно сможете все это сделать, я согласен помочь вам, — после небольшой паузы ответил банкир.

— Значит, тогда будем считать, что мы договорились. А материалы из вашего досье получите сразу же после успешного окончания своей миссии. — Инспектор поднялся с кресла. — Давайте только условимся — ровно в восемь вечера я буду в банке.

— Нет, давайте лучше условимся встретиться чуть позже, скажем в девять — половине десятого, когда все сотрудники кончат работу и нам никто не будет мешать. Заходите прямо ко мне в кабинет — вы знаете дорогу, — ответил банкир.

Уже в машине, выезжая на залитую водой дорогу, Виджей отметил про себя, что банкиру нельзя отказать в присутствии духа.

В управлении его ждали помощники. По их кислому виду Виджей понял — они опечалены его переводом. Инспектор их хорошо понимал: люди в криминальной полиции трудно срабатывались друг с другом.

— Так что же будет с делом об убийстве Бенджамина Смита? — спросил Рамиз.

— Вероятнее всего, придется сдать его, хотя бы на время, в архив, а там видно будет. Ведь не будем же мы арестовывать покойника? — ответил инспектор.

Зазвонил телефон. Услышав голос Агарвала, инспектор коротко произнес:

— Жду тебя через полчаса там же, — и повесил трубку.

За ними сейчас вновь могли следить агенты службы безопасности, и поэтому нельзя было дать им возможность установить, откуда звонит журналист.

— Мне надо отлучиться ненадолго. Я вас вот о чем попрошу, — обратился он к своим помощникам. — Проследите еще раз, чтобы за мной не было «хвоста» до площади Республики, и, если что, «отцепите» его. Договорились?

Сержанты многозначительно переглянулись и, ни о чем не спрашивая шефа, дружно закивали головами в знак согласия. Так они и вышли из здания полицейского управления — Виджей впереди, а за ним метрах в двадцати — его помощники.

«Хвост» опытные полицейские заметили сразу. Теперь для них было делом только техники его «отцепить». Дарни подошел сзади к бородачу, довольно нагло, почти тенью, шедшему за инспектором, и потребовал у того предъявить документы. Агент начал протестовать, но Дарни это было только на руку. Не обращая внимания на протесты, сержант ловко заломил агенту руку, приставил к стене дома и обыскал. Обнаружив складной нож, он быстро защелкнул наручники на руке агента и, моргнув на прощание Рамизу, направился с незадачливым «хвостом» в полицейское управление.

Рамиз сопровождал Виджея до самой площади, но ничего подозрительного не заметил и встал в сторонке, у газетного киоска, пока инспектор беседовал со ждавшим уже его на площади Агарвалом.

— Будем ночью банк «брать», — с усмешкой произнес инспектор и кратко рассказал о своей беседе с банкиром.

— Значит, тогда до вечера, — выслушав внимательно инспектора, сказал Агарвал.

Виджей посмотрел чуть в сторону, туда, где, казалось, весь поглощенный чтением газеты стоял Рамиз, и сказал:

— Будь предельно осторожен. За мной они опять попытались слежку установить, мои сержанты сейчас «хвост» сняли, но, думаю, ненадолго.

Друзья простились и разошлись в разные стороны.

Агарвал, помня предупреждение инспектора, сменил два такси и еще долго петлял переулками, прежде чем ступил в подъезд своей гостиницы. Хозяин гостиницы держал в руке трубку и был необычайно взволнован. Агарвалу пришлось несколько минут подождать, пока тот не положил наконец трубку, достал ключ от комнаты, протянул его Агарвалу и, вздохнув, сказал:

— Полиция. Ищут какого-то Агарвала, журналиста, говорят, связан с террористами. Но я сказал, что у меня вообще новых постояльцев с прошлой недели нет, а по фамилии Агарвал тем более.

Агарвал молча взял из рук хозяина ключ, а про себя порадовался своей предусмотрительности — сейчас все, кто только въехал в гостиницы вчера или сегодня, будут находиться под подозрением. В его комнате было сыро и темно. Он подошел к окну, раскрыл створки ставень — с улицы дохнуло бензиновой гарью, комната наполнилась звуками улицы. Агарвал забрался в кровать, натянул на себя плед и начал вновь читать листки, исписанные знакомым ровным почерком Бенджамина Смита.

«История моего интереса к «соме» и «кундалини» началась с письма, которое я получил три года назад в Лондоне. Первое, что меня удивило, был сам конверт — желтый, с маркой, на которой был изображен наш последний король. Правда, рядом с ней была приклеена современная марка, поскольку иначе письмо вряд ли могло дойти до меня без дополнительной оплаты. Я с интересом перевернул конверт, посмотрел на обратный адрес — и чуть было не выронил письмо из рук. Там значилось: «Анандпур, Франклин Смит-эсквайр».

Именно так подписывал мой отец свои письма, которые лежали сейчас перевязанные голубой ленточкой где-то в моем шкафу. Я быстро вскрыл конверт и начал читать небольшое письмо — последнее обращение ко мне отца, датированное днем накануне его гибели. В нем он просил меня как можно скорее приехать в Анандпур, с тем чтобы помочь ему в одном очень важном деле, от которого зависит его жизнь. Отец писал о какой-то опасности, угрожающей ему, вспоминал смерть деда, обстоятельства которой были так до конца и не раскрыты. Прочитав письмо, я начал размышлять — кто бы мог отправить мне его сейчас, почти через 30 лет после гибели отца. Тогда я решил, что кто-то хочет, чтобы я вновь вернулся на Восток и занялся расследованием обстоятельств гибели моих предков. Разве мог я тогда подозревать, что это письмо отправил мне не кто иной, как сам Джай-баба, решивший таким образом использовать меня в качестве ищейки, для того чтобы найти утерянные следы рецепта «напитка богов». Я давно хотел поехать в эту страну. Уже тогда я собрал большой материал о корпорациях «Биохим» и «Кэпитал корпорейшн» и здесь хотел дополнить его. Кроме того, после смерти матери мне было как-то неуютно жить одному в нашем большом полупустом лондонском доме, и я решил ехать. Сначала я почти полгода жил в столице и собирал необходимые мне материалы в Национальном архиве, но во время этой первой своей поездки в город, где я родился, в надежде раскрыть тайну смерти отца я встретился со старым викарием. Я показал священнику письмо отца, он прочитал его, потом вышел куда-то и долго не возвращался. Наконец, когда я уже стал беспокоиться, не заснул ли старец где-нибудь, или не случилась ли с ним беда, он вновь появился на пороге своей маленькой гостиной. В руках он держал какую-то небольшую шкатулку.