Уезжая, я высказал пожелание, чтобы Крючков и Язов находились на месте, так как этим людям я доверял полностью. В этот раз я, словно что-то предчувствуя (но это так, к слову), попросил быть на месте и Ельцина.

Вопрос:

— Непосредственно перед отъездом в Крым у Вас были контакты с кем-либо из будущих членов ГКЧП? Не показалось ли Вам их поведение необычным?

Ответ:

— Да, встречи были, но самого обычного рабочего порядка. Кроме того, они практически все провожали меня на отдых.

Вопрос:

— Ваш отдых в Форосе был организован как всегда?

Ответ:

— В Форос со мной прилетел Плеханов. Пробыл два дня, проверял, как объяснил, организацию охраны. Это бывает каждый год. На второй день Медведев мне сказал, что Плеханов свою работу окончил и ждет моих указаний. Я пригласил его вечером. Втроем — я, он и Раиса Максимовна — попили чай на балконе. Я расспросил, как и что. Я особенно в эти дела не вникал. Есть Медведев, Плеханов — люди, которым поручено. Ничего не заметил. Никаких подозрений не было.

Вопрос:

— В Форосе, до 18 августа, разговаривали Вы с будущими членами ГКЧП? Не поступало ли от них предложений о введении чрезвычайного положения?

Ответ:

— Разговаривал по нескольку раз, а с Крючковым, по-моему, каждый день.

Вопрос:

— А каково было Ваше здоровье?

Ответ:

— У нас с Раисой Максимовной такой порядок: каждый день, независимо от погоды, мы проходим до шести километров в хорошем темпе. И в один из походов вдруг меня дернуло с левой стороны. Обычный радикулит. Сделали укол — вот и все.

Вопрос:

— Как проходила встреча с представителями ГКЧП?

Ответ:

— Они поднялись на второй этаж сами — сидят, ходят весьма бесцеремонно…

Первым, по плану заговорщиков, разговор с Горбачевым должен был начать секретарь ЦК КПСС Олег Шенин, а потом каждый добавил бы свое. Но Горбачев перехватил инициативу. Решив, что Бакланов здесь старший, спросил его, с чего они объявились в Форосе?

Задуманный порядок нарушился. Бакланову пришлось начинать первым. Он, а вслед за ним Олег Шенин, от имени ГКЧП предложили президенту передать временно свои функции вице-президенту Геннадию Янаеву «с целью навести порядок в стране».

Из протокола допроса М. Горбачева:

…Вопрос:

— Они документов никаких не представили?

Ответ:

— Нет, документы мне не предъявлялись. Чувствовали они себя неуютно. Я определился — это же предатели. Разговор с моей стороны шел с ними жесткий, эмоциональный. Начали уговаривать, что я устал, у меня много работы, заговорили о здоровье — эту тему продолжил Бакланов.

Я напомнил, что на 20 августа назначено подписание Союзного договора. Последовал ответ: — «Подписания не будет».

Вопрос:

— Это сказал Бакланов?

Ответ:

— Да, Бакланов. Он же сказал: «Ельцин арестован». Потом поправился: «Будет арестован в пути». Это был, наверное, элемент шантажа, давления. Бакланов мне заявил примерно следующее: «Михаил Сергеевич, да от Вас ничего не потребуется. Побудьте здесь. Мы за Вас сделаем всю грязную работу».

Молчал долго Болдин. Стоял у окна, у меня за спиной, а затем тоже вышел вперед, высказался. Вижу: договоренность была — все должны сказать, все должны быть повязаны.

Я еще раз повторил, что ни на какие авантюры не пойду, никому полномочий не передам, никакого Указа не подпишу.

Варенников сидел напротив меня: — «Подайте в отставку!» Я ответил, что этого не будет. Он стал кричать…

Свидетельствует Валентин Варенников:

— …Беседа, с нашей стороны, проходила корректно. Михаил Сергеевич же допускал в своей лексике непарламентские выражения. Для меня это было странным. Но затем я все это отнес на счет того, что беседующие люди были близки друг к другу, хорошо усвоили традиции и поэтому общались так, как это было заведено.

Мною первоначально было принято решение — отсидеться и отмолчаться, тем более, что мне никто никаких конкретных задач по этой встрече не ставил, но беседа сложилась так, что я был вынужден подать реплику, а затем и предоставить президенту широкую информацию о высказываниях офицерского состава. Офицеры, в частности, спрашивают, почему проект Союзного договора не отражает результаты референдума, проведенного в стране, а также требования съезда народных депутатов СССР о сохранении Союза? Почему сепаратистским, националистическим и всех видов экстремистским силам позволено действовать так, как они считают нужным? Почему военнослужащие во всем ущемлены, особенно в связи с выводом наших войск из Восточной Германии? Почему у нас не выполняется Конституция СССР, хотя президент на ней присягал перед всем советским народом?

Михаил Сергеевич сказал: — «Я все это уже слышал»…

Вопрос:

— Уточните, при каких обстоятельствах закончилась встреча в Форосе?

Ответ:

— Когда встреча закончилась, Горбачев сказал, и эта фраза была обращена ко всем членам группы, что «работа с вами вместе после того, что случилось, невозможна.»...

Из протокола допроса М. Горбачева:

— …Мое итоговое суждение было таким: — «Возвращайтесь и доложите мою точку зрения. И передайте, что если возникла такая ситуация, то немедленно надо собирать Верховный Совет или съезд. Они поняли, что задуманное не проходит. Стали прощаться. Я еще раз повторил: «Уезжайте и доложите немедленно мою точку зрения».

Вопрос:

— Вы попрощались с ними за руку?

Ответ:

— Да. Я все же считал, что после такой встречи, после этого «душа», доложат все и взвесят, обдумают. Потому что разговор мой с ними был очень резкий…

На выходе им встретилась Раиса Максимовна. «С чем пожаловали?» — поинтересовалась она. «Мы ваши друзья.» — не вдаваясь в подробности, ответил Бакланов и протянул на прощанье руку. Но Раиса Максимовна руки не подала…

СВЯЗЬ ТОЛЬКО ПО ПАРОЛЮ

СПРАВКА НА ЛИЦО, ПРОХОДЯЩЕЕ ПО ДЕЛУ О ЗАГОВОРЕ С ЦЕЛЬЮ ЗАХВАТА ВЛАСТИ.

Сторожить Горбачева на «Заре» оставили Генералова. Трудно было найти более подходящую фигуру. Генералов знал «Зарю» как свои пять пальцев, каждый год готовя дачу для отдыха Горбачева.

По характеру служака. Выступая перед сотрудниками охраны «Зари» после отъезда заговорщиков, он так выразил свое отношение к случившемуся: «Если мне скажут: «Стоять смирно!» — буду стоять смирно. Если скажут: «Стоять еще смирнее!» — буду стоять еще смирнее». Он умел угождать начальству. Сотрудники охраны рассказывают, что не раз становились свидетелями такой картины: шеф Службы охраны Плеханов ходит, покуривая, по своему кабинету, а следом за ним с пепельницей семенит Генералов.