Утрэд наконец уступил, и я заявила, что мы отправляемся немедленно.
Ночь была спокойной и светлой. Ехали мы так скоро, как было возможно по снегу, чтобы лошади не выбились из сил раньше времени. Впереди скакали несколько охранников, прокладывая тропу, за ними двигались мои носилки. Кавалькаду завершали ехавшие рядом Утрэд и Ральф. Хотя Ральф был еще слаб, но он был нужен мне в качестве свидетеля. Утрэд все время ворчал о том, что и путь предстоит неблизкий, и еще не известно, как воспримет мое появление Хорса. Признаюсь, встреча с Хорсой волновала и меня. Однако с ним и мудрый Бранд, и рассудительный, несмотря на молодость, Альрик, и иные таны, которым отнюдь не светит сложить головы и которые, если у них появится свидетель их невиновности, предпочтут отстаивать свои права мирным путем. Тем более что главный их враг, предводитель нормандских баронов Нортберт де Ласи, уже поплатился за свои злодейства.
Утрэд пояснил, что мятежники укрылись за рекой Нар, там, где начинаются заросли старого соснового бора, идущего до самого побережья на севере графства. Места там глухие, и саксы укрылись в чаще, в заброшенных руинах старой виллы еще римских времен. Ехать туда около двадцати миль, сокрушался Утрэд. Догонял время от времени мои носилки, спрашивал, как я себя чувствую. Ну чисто заботливая нянька. Я же лежала, укутавшись в теплые овчины, сжавшись, как улитка в своей ракушке, покачивание носилок действовало на меня даже успокаивающе. А вот состояние Ральфа мне не нравилось. Я то и дело слышала его кашель. В дорогу я предусмотрительно взяла мех с вином и сейчас отдала его Ральфу, чтобы пил для поддержания сил. Один раз, отогнув занавеску, я видела, как он делится вином с Утрэдом. Он все-таки был славный человек, этот молодой француз. Утрэд тоже так считал. Я слышала, как они порой переговариваются, Утрэд помогал еще слабому Ральфу на трудных участках пути, вел его лошадь под уздцы.
Под утро так похолодало, что я уже не осмеливалась поднимать занавески. У меня стали зябнуть ноги и заныла спина. Но услышав голос Утрэда, довольно грубо разговаривавшего с кем-то, я все же выглянула наружу. Уже светало. Вокруг пахло хвоей, мы находились в густом сосновом лесу. Я увидела Утрэда: он говорил с какими-то воинами, преградившими нам путь, и я поняла, что наша цель близка.
Стражи заставили моих сопровождающих отстать, подхватили пони под уздцы и повели. Следом ехали только Ральф и Утрэд. Утрэд сказал, что здесь дозоры на каждом шагу, однако на протяжении дальнейшего пути мы никого не встретили – холод загнал стражей в укрытия.
Воздух обжигал, колол щеки, снег громко скрипел. Из сумрака леса долетел какой-то звук – не то вскрик человека, не то рык зверя. Он взволновал наших провожатых, но я не обратила внимания. Огромный полузасыпанный снегом куб старой виллы с осыпавшимися зубцами был прямо перед нами. Я увидела пролом в стене, служивший входом, а сейчас для тепла занавешенный шкурой. Пройдя под нее, я различила в полумраке ведущие вниз ступени.
Стражи и Утрэд остались снаружи, а Ральф взял меня за руку и начал спускаться. Впереди стал различим проем низкой арки. Вход под ней был полузавален грудой камней. Перебираясь через нее, я едва не застонала от боли в пояснице. Поначалу ничего не могла разглядеть в полумраке, только слабо рдеющую кучу угольев посредине. Потом кто-то зажег факел и я увидела лежавших вповалку людей. Шагу нельзя было ступить, чтобы не потревожить кого-либо.
Но мое неожиданное появление быстро пробудило всех ото сна. Кто-то подбросил поленья на очаг. Я закашлялась от дыма. Господи, как они только жили здесь все это время?
Среди обступивших меня людей я различила несколько знакомых лиц. Узнала толстую физиономию Бранда – на лбу сажа, волосы всклокочены, глядит удивленно.
– Силы небесные! Гита Вейк, неужели вы проделали такой путь… Да еще в вашем положении. Зачем, ради всего святого?
Расталкивая остальных, вперед вышел Хорса.
– Никак шлюха Эдгара явилась. Что, умолять за своего соблазнителя пришла или надумала тут рожать?
Он захохотал, кто-то присоединился к нему.
И тут откуда-то из-за спин выскочила Элдра. Такая же грязная, как и остальные, растрепанная, но, к своему удивлению, я увидела топор у нее за поясом. Она прикрикнула на них, усадила меня на выступ стены.
– Вы что, не понимаете – только крайняя нужда могла вынудить леди Гиту пуститься в путь в ее состоянии? – гневно говорила она, даже отталкивала столпившихся саксов.
Я постаралась говорить как можно увереннее. Сказала, что люди короля Генриха рано или поздно выкурят их отсюда, как охотники выкуривают барсуков из нор. Однако у мятежников еще есть надежда закончить все миром. В разжигании мятежа нет вины саксов, его начали нормандские рыцари графини Бэртрады, и у меня есть свидетель, который может подтвердить мои слова. Причем он готов это сделать не только перед саксами, но и в присутствии посланцев короля. Поэтому им лучше все же поехать в Гронвуд, как им предлагал эрл Эдгар, и только так этот мятеж останется без роковых последствий.
Мне трудно было подбирать нужные слова, я была сильно утомлена. Но они все же прислушались, стали расспрашивать. И тут Хорса велел всем заткнуться, сказал, что, видимо, сам Эдгар послал меня сюда с этой ложью, что я хочу заманить их в ловушку, так как предана Армстронгу, как собака. Они же свободные саксы, они познали свою силу и не сдадутся без боя.
Я словно слышала его давнишние речи в башне Тауэр-Вейк. Хорса оставался верен своим воинственным понятиям о чести и свободе, добытой в бою. Ему нужна была слава, даже ценой жизни. Своей или этих людей – не важно. Мне это казалось абсурдным. Но я не могла не заметить, что его речи зажигательно действуют на людей. И многие из саксов, особенно самые молодые, поддались его влиянию, воинственно зашумели, стали греметь оружием.
Но отчего вдруг они умолкли все разом? Я удивилась вмиг наступившей тишине, заметила, как все застыли, устремив взгляды на что-то за моей спиной. Отведя в сторону меховой капюшон, я оглянулась. Сначала различила лишь силуэт вновь прибывшего за низкой аркой, видела богатый плащ светлого меха, блеск застежек у горла. Потом он, склонясь под низким сводом, вошел, поднялся на груду камней у входа. Перед нами был Эдгар.
В первый миг никто не мог вымолвить ни слова. Потом с резким лязгом люди повыхватывали оружие. Но Эдгар быстро протянул руки ладонями вперед – старинный жесть упреждения, что он без оружия и у него мирные намерения. И никто не тронулся с места.
Я смотрела на Эдгара во все глаза. Как давно мы не виделись! Я узнавала эту гордую посадку головы, падающую на глаза волнистую прядь отросших каштановых волос, твердый рисунок подбородка. И вдруг, испугавшись, шарахнулась в сторону, стремясь спрятаться за спинами.
Эдгар не заметил меня.
– Я пришел поговорить с вами, саксы, потому что иного пути остановить кровопролитие нет. Неужели вы думали, что я не найду, где ваше укрытие, по следам на снегу? Неужели считали, что у меня мало сил, чтобы совладать с вами? Но теперь ваше логово окружено. Со мной войска короля, а это опытные воины и рыцари. Они сняли ваши дозоры и теперь стоят за каждым деревом с луками и мечами, готовые ворваться сюда в любой миг. Но я велел им оставаться на местах, пока не переговорю с вами.
Он говорил властно и спокойно. Сказал, что если саксы согласятся добровольно выйти из укрытия и сдадут оружие, им не причинят вреда. Но им придется отправиться в Гронвуд, где состоится разбирательство, как и намечалось вначале. В его замке граф Стефан Блуа, представитель короля, и епископ Генри Винчестер, представитель Церкви, будут готовы выслушать их доводы и постараются разобраться, кто повинен в мятеже, кто первым поднял оружие.
– Так ты готов предать свой народ? – зло прервал его Хорса.
– Мой народ – это подвластные мне люди Норфолкшира, без разницы, норманны они или саксы. Преступниками же я считаю только тех, кто сеет смуту. Поэтому я договорился со Стефаном Блуа, что первым войду к вам и постараюсь решить дело полюбовно. Вы все воины и должны понимать, что войску короля ничего не стоило захватить вас врасплох и перебить, как сонных детенышей рыси в темном логове. Но повторяю – кто добровольно подчинится, тому ничего не грозит. Кару понесут только те, кого суд сочтет виновными.