Имя Фанни Каплан осталось в истории в связи с покушением на Ленина. Биографы ее жизнеописание начинают с  22 декабря 1906 г., когда в Киеве  взорвалась бомба в гостинице «Купеческая» на Подоле в номере, в котором остановилась 16-летняя Дора-Нахумовна Ройд-Ройтблат-Ройдман с 18-летним молодым человеком Виктором  Гарским.  Ее арестовали с  паспортом на имя Фейги Хаимовны Каплан. Ее отец, Нахум-Нахим-Хаим Ройтблат-Ройтман, работал меламедом – учителем хедера, то есть начальной еврейской школы. Ее возлюбленный Мика, Виктор Гарский, бежал. В результате взрыва бомбы, скорее всего, случайного, осколками ранены  были  правая рука Фанни, правая ягодица и левая голень. К тому же от взрывной волны ее контузило. На допросе Фанни Каплан все отрицала, она утверждала, что взрыв произошел неожиданно для нее, когда вошла в комнату. Виктора не выдала. За участие в подготовке покушения на генерал-губернатора суд приговорил ее к смертной казни. От исполнения этого приговора девушку спасло то, что она была несовершеннолетней. Расстрел заменили бессрочной каторгой. Отправили Фанни Каплан в кандалах в далекий Нерчинский округ Забайкалья, где на Акатуйской каторге она провела  10 лет. Непосильный для нее труд  на свинцово-серебряных рудниках и суровый климат  существенно сказались на ее здоровье – переболела она неоднократно туберкулезом, ухудшилось зрение, а в начале  января 1909 она полностью ослепла. Через три  года темноты к Фанни частично вернулось зрение. Были у нее нервные срывы, попытки самоубийства.  За десять лет она так изменилась, что ее невозможно было узнать. Освобождение пришло в феврале семнадцатого. Правительство Керенского издало закон об амнистии каторжан.  Фанни Каплан приехала в Москву в апреле 1917 г., где она поселилась у своей подруги по каторге, Анны Пигит, на Большой Садовой. В мае месяце ей, как бывшей каторжанке, выделили путевку в  Евпаторию, где был  открыт «Дом каторжан».

 Свежий морской воздух, горячее солнце, надлежащий уход и питание стали возвращать к жизни  28-летнюю Каплан. И хотя со зрением по-прежнему были проблемы, по городу она могла перемещаться  только с сопровождающим лицом, но общее состояние ее значительно улучшилось. Чувство свободы, изумительная природа, приятный климат располагали к возникновению романтических отношений между постояльцами. В приемном отделении «Дома каторжан», как считают авторы романтической истории, Фанни должна была встретиться с уездным доктором Ульяновым,

 Фанни  прибыла в Евпатории в мае 1917 г., в июле она уехала в Харьков, в августе она вернулась, но Дмитрий Ильич, как следует из повествования, близкие отношения продолжать не захотел. На этом их связь оборвались. Даты пребывания Фанни в Крыму соответствуют всем справочникам и документам. Можно было бы принять предложенную версию, более того она излагается краевым историком на основе воспоминаний бывшего работника ЧК  и дополнена краеведом, экскурсоводом. Но все же, несмотря на авторитет творцов версии, проверим по справочникам и воспоминаниям соратников факты, связанные с деятельностью   Дмитрия Ильича Ульянова в Крыму и в частности в Евпатории.

 12 апреля 1911 г.  приехал вместе со своей женой, Антониной Ивановной Нещеретовой, в Крым. Губернская управа утвердила Дмитрия Ильича в должности санитарного врача в Феодосии. Местной полиции предписывалось установить за новым врачом негласный надзор. Через два месяца после приезда Дмитрий написал письмо матери и поделился своими впечатлениями о Феодосии: «Дорогая мамочка! Сейчас получил твое письмо – ездил в город на велосипеде и заезжал в Управу. Ты жалуешься на пыль и жару. У нас еще хуже, чем в Бердянске. На окраинах много немощеных улиц, дуют страшные ветры, облака пыли носятся над городом и над дачами, да же ночью мало прохлады. В комнатах мухи. Одним словом хваленая Феодосия хуже, чем Сахара 26 июня 1911 г.».  В Крыму свирепствовала холера, во врачебной хронике Таврической губернии за ноябрь 1911 г. Дмитрий Ильич привел данные, что в Феодосийском уезде только за 1911 г. «почти каждый второй (из 633 заболевших) умер от холеры. Привлеченные врачи, фельдшеры, студенты-медики практически ничего сделать не смогли». За три года до начала войны Дмитрий Ильич объездил большинство городов и уездов Таврии. Весной 1913 г. к  Дмитрию приезжали мать, Мария Александровна, и старшая сестра, Анна вместе с приемным сыном Горой.  Пробыв всего неделю у сына, Мария Александровна отправилась в Вологду, куда была сослана младшая дочь Мария.

 В это время  в Симферополе, в здании губернской земской управы, работал заведующим санитарным отделом управы его друг врач А. А. Дзевановский. Совместно с  ним  Дмитрий Ильич написал несколько научных статей, в частности «К вопросу об участии губернского земства в борьбе с эпидемиями». Статья была опубликована в «Трудах XI губернского съезда врачей и представителей земств Таврической губернии», в 1913 г.

 28 июля 1914 г. началась Первая мировая война, Дмитрий Ильич был мобилизован в армию и направлен служить старшим ординатором в севастопольский крепостной временный госпиталь. Родным Дмитрий сообщил о себе коротко: «Дорогая мамочка! Я призван на войну и назначен врачом в Севастополь…. Вчера и сегодня сижу и осматриваю запасных у воинского начальника…Крепко тебя целую и Маню, пишите. Врачей забрали почти наполовину. Твой Д.У.»

 .

 Ольга Дмитриевна Ульянова писала об этом периоде жизни своего отца: «В конце июля 1914 года он поехал навстречу судьбе. Прожив несколько дней в гостинице  Ставропольского гарнизона, он, наконец, снял недорогую комнату у присяжного поверенного М.Н.Гавриша. Там он встретился с Александрой Федоровной, в девичестве Карповой, чтобы не расставаться всю жизнь.  У него в первом браке с Антониной Ивановной Нещеретовой детей не было. У нее в первом браке с М.Н.Гавришем — тоже, Дмитрий Ильич не сообщал родным о Шурочке  только потому, что мама его, Мария Александровна, нежно относилась к “милой Тонечке”, его законной супруге». По сути дела Дмитрий увел жену у своего квартиродателя.  Разводы Дмитрия с Антониной и Александры с Гармашем затянулись.

 В начале 1916 г. Дмитрия Ильича за революционную деятельность вновь арестовали и сослали под надзор полиции в деревню Кравцово Серпуховского уезда Московской губернии. Врачебной практикой ему предписали заниматься в  селе Домодедово. Здесь он познакомился с  медсестрой Евдокией Михайловной Червяковой, работавшей в больнице близ станции Михеево. Дмитрий увлекся молодой, симпатичной девушкой, но их служебный роман продлился недолго. Его срок ссылки был сокращен, и он был вновь отправлен в Севастополь, где в госпитале не хватало врачей, а поток раненых все увеличивался.  4 июня 1916 года на Юго-Западном фронте началась вспомогательная наступательная операция русской армии, получившая название Брусиловский прорыв. Юго-Западный фронт нанес тяжелое поражение германским и австро-венгерским войскам в Галиции и Буковине,  потери с двух сторон превышали сотни тысяч.

 В середине 1916 г. Дмитрий получил согласие на развод от своей жены, Антонины Ивановны Нещеретовой, она в своем заявлении отметила, что «их отношения стали формальными, поэтому нет смысла считать себя мужем и женой». Они развелись, и  Дмитрий Ильич смог в конце 1916 г оформить свой брак  с Александрой Федоровной Карповой. 

 30 января 1917 г. в деревеньке Кравцово Московской губернии (недалеко от Серпухова), где проживала Евдокия Червякова  с мамой, появился на свет мальчик, которого назвали  Виктором.  Мальчику было около двух лет, когда внезапно умерла его мать от тифа - она ухаживала за больными тифом и заразилась.  Виктор остался на попечении старшей сестры Евдокии и  бабушки.  Вполне вероятно, что Дмитрий Ильич  не знал ничего ни о беременности Евдокии, ни о рождении сына – связи, кроме телеграфной, никакой не было, да и телеграф в деревне отсутствовал.

 В апреле 1917 г. состоялось первое собрание большевиков севастопольской крепости. Был создан горком, Дмитрий Ильич вошел в агитационную группу. Появление Ленина в Петрограде и его активность вызвали острую реакцию у нового правительства, Были предприняты шаги по нейтрализации деятельности большевиков. Над Дмитрием Ильичем нависла угроза нового ареста, По рекомендации главного военно-санитарного инспектора, друга Дмитрия, А.А. Дзевановского и профессора Бурденко Дмитрий Ильич был переведен из Севастополя «поближе к фронту», в Одессу, в штаб Румынского фронта. Он был назначен делопроизводителем управления санитарной части. В начале июня 1917 г.  Дмитрий Ильич выехал в Одессу.  В июле партия большевиков была вынуждена уйти в подполье. В это время Дмитрий писал Марку Елизарову из Одессы: «Пока я сижу за бумажными делами делопроизводителя врачебно-клинического отдела, но, возможно, что в скором времени Дзевановский даст мне место врача для поручений».