Не менее величественной была и дворцовая архитектура. Города месопотамских цивилизаций имели вид крепостей с мощными стенами и оборонительными башнями, окруженными рвом. Над городом возвышался дворец, построенный обычно на искусственной платформе из сырцового кирпича. Многочисленные дворцовые помещения удовлетворяли самые разные потребности и располагались вокруг открытых дворцов. Примером дворцовой архитектуры может служить дворец в городе Кише, один из самых древних в Передней Азии. Подобно другим дворцам, он воспроизводил в своем плане тип светского жилого дома с рядом глухих, лишенных окон жилых помещений, сгруппированных вокруг двора. Он отличался размерами, количеством комнат, богатством отделки. Высокая наружная парадная лестница, на вершине которой подобно божеству появлялся правитель, выходила в открытый двор, предназначенный для собраний.
Архитектурных памятников месопотамской культуры до нашего времени почти не дошло. Это объясняется отсутствием на территории Месопотамии строительного камня. Основным строительным материалом был необожженный кирпич, который очень недолговечен. Тем не менее, отдельные сохранившиеся постройки позволили искусствоведам установить, что именно месопотамские зодчие явились создателями тех архитектурных форм, которые легли в основу строительного искусства Греции, Рима.
Другим достижением искусства месопотамских цивилизаций стала разработка различных способов передачи информации в виде пиктографического и клинописного письма.
Клинописное письмо также постепенно развилось из рисуночного. Свое название оно получило из-за сходства формы его знаков с горизонтальными, вертикальными и угловыми клиньями, комбинации которых сперва изображали слова, потом — знаки-слоги, состоящие из двух или трех звуков. Клинопись не была алфавитом, то есть звуковым письмом, а содержала идеограммы, которые обозначали либо целые слова, либо гласные, либо слоги. Сложность заключалась в их многозначности. Чтение таких текстов было крайне затруднительным, и только опытный писец после многолетнего обучения мог читать и писать без ошибок. Чаще всего писцы пользовались специальными детерминативами (определителями), которые должны были исключить ошибки при чтении, поскольку один и тот же знак имел множество разных значений и способов прочтения.
Создателями клинописи были шумеры, позже ее заимствовали вавилоняне, а затем, благодаря развитию торговли, из Вавилона она распространилась по всей Передней Азии. К середине II тыс. до н. э. клинопись стала международной системой письменности и сыграла большую роль в становлении месопотамской литературы.
Благодаря клинописи сохранилось много памятников месопотамской литературы — они были записаны на глиняных табличках, и почти все из них удалось прочесть. В основном это гимны богам, религиозные мифы и легенды, в частности о возникновении цивилизации и земледелия. В своих самых глубоких истоках щумеро-вавилонская литература восходит к устному народному творчеству, которое составляли народные песни, древний «звериный» эпос и басни. Однако особое место в месопотамской литературе занимал эпос, возникновение которого восходит к шумерийской эпохе. Сюжеты шумерийских эпических поэм тесно связаны с мифами, в которых описывается «золотой век» седой древности, появление богов, создание мира и человека.
Наиболее выдающимся произведением вавилонской литературы является «Поэма о Гильгамеше», в которой с большой художественной силой поставлен извечный вопрос о смысле жизни и неизбежности смерти человека, даже прославленного героя. Содержание этой поэмы восходит к глубокой шумерийской древности, поскольку имя Гильгамеша, полулегендарного царя Урука, сохранилось в списках древнейших царей Шумера.
«Поэма о Гильгамеше» занимает особое место в месопотамской литературе как по своим художественным достоинствам, так и по своеобразию выраженных в ней мыслей. Так, в высокохудожественную форму облечена мысль о вечном стремлении человека познать «закон земли», тайну жизни и смерти. Глубоким пессимизмом проникнуты слова автора поэмы там, где будущая жизнь рисуется как обитель страдания и печали. Даже знаменитый Гильгамеш, несмотря на свое божественное происхождение, не может заслужить у богов высшей милости и добиться бессмертия.
Кроме того, месопотамская литература была представлена поэмами, лирикой, мифами, гимнами и легендами, эпическими сказаниями и другими жанрами. Особый жанр представляли так называемые плачи — произведения о гибели городов в результате набегов соседних племен. В литературном творчестве народов Древней Месопотамии были поставлены проблемы жизни и смерти, любви и ненависти, дружбы и вражды, богатства и бедности, которые были характерны для литературного творчества всех последующих культур и народов.
Искусство Месопотамии, первоначально связанное с ритуалом, пройдя несколько этапов, во II тыс. до н. э. приобрело облик, в котором современный человек уже угадывает знакомые черты. Многообразие жанров, поэтический язык, эмоциональная мотивировка действий героев, оригинальная форма художественных произведений свидетельствуют о существовании настоящих художников.
Для понимания месопотамского искусства типичной моделью может служить ассирийское искусство и история его формирования. Ассирийское искусство I тыс. до н.э. прославляло мощь и победы завоевателей. Характерны изображения грозных и высокомерных крылатых быков с надменными человеческими лицами и сверкающими глазами. Знаменитые рельефы ассирийских дворцов всегда славили царя — могущественного, грозного и беспощадного. Таковыми были ассирийские владыки. Такой была и ассирийская действительность. Не случайно поэтому особенностью ассирийского искусства являются беспримерные изображения царской жестокости: сажание на кол, вырывание у пленных языка и т.п. Жестокость нравов ассирийского общества сочеталось, видимо, с его невысокой религиозностью. В городах Ассирии преобладали не культовые сооружения, а дворцы и светские постройки, так же как и в рельефах и росписях ассирийских дворцов — не культовые, а светские сюжеты.
Ha ассирийских рельефах царь охотится не вообще, а в горах или в степи, пирует не «абстрактно», а во дворце или в саду. На ассирийских рельефах позднего времени передана и последовательность событий: отдельные эпизоды составляют единое повествование, иногда довольно длинное, а ход времени задан расположением сцен.
Создание таких барельефов было под силу только целой армии художников-профессионалов, которые работали по строго заданной установке. Единые правила изображения фигуры царя, место ее расположения, размеры строго лаконичны и целиком подчинены идее — показать мощь и силу царя-героя и его великие деяния. При этом изображение многих конкретных деталей на разных рисунках и рельефах оказывалось совершенно одинаковым. Даже изображения животных, как правило, «составлены» из стандартных деталей. Свобода творчества художника состояла лишь в том, чтобы изобразить как можно больше персонажей, показать несколько планов, совместить начало действия и его результат и т. п.
Состояние изученности древневосточных цивилизаций позволяет, как было отмечено выше, составить лишь самое общее представление об основных вехах на пути развития их художественной культуры. Приблизительность воссоздаваемой картины ощущается еще сильнее, если учесть, что выбор изобразительного искусства в качестве доминирующего вида определяется наличием имеющихся в нашем распоряжении памятников, из которых большую часть составляют произведения изобразительного искусства.
Сопоставляя и сравнивая доступные нам памятники культуры и особенности рассматриваемой эпохи, мы можем определить те правила и нормы, которыми руководствовались древние мастера в своем творчестве. Первый вывод, который наиболее очевидно напрашивается в этом анализе, состоит в том, что художественный смысл предметов был неотделим от их утилитарного назначения и от магической (или религиозной) функции. Поскольку именно назначение предмета определяло его магические и художественные особенности, то мы имеем основание выделить такую черту месопотамского искусства, как утилитарность. Вполне очевидно, что эта черта на разных этапах культуры Месопотамии проявлялась в различной степени, но присуща она ей была всегда.