Пережитые вчера гнев, страх, боль и печаль обрушились на меня с новой силой. Так вот почему Лорен упомянула о сексуальном домогательстве. Но насколько я знала, Дэвиду вряд ли требовалось преследовать женщину, чтобы добиться ее внимания. За время, проведенное вместе, мы все делали по взаимному согласию. Но он был таким непосредственным, импульсивным. Я чувствовала, что недавно готова была втюриться в него по уши во второй раз.

Кто убил его? За что? Связано преступление с Хемингуэем или с тем делом о домогательстве? Или с чем-то еще? Лорен права: копы рассматривают Ди Ди Макгил как основного подозреваемого, хотя и отпустили меня. Как выражается тетя Элизабет, «разумная вещь всегда обнаружится сама собой».

Я переключила канал. Везде обсуждали убийство Дэвида Барнса, даже жара отошла на второй план. И как положено СМИ, дело о сексуальном домогательстве затмевало литературные открытия. Еще я знала, что раз мое имя упомянуто в связи с обнаружением тела, этот водоворот затянет и меня. Послушав немного, я, охваченная тоской, вырубила телевизор.

Кавалер терся о мои ноги, все еще выслуживаясь за вчерашнее. Я с досадой вспомнила о Митче Синклере, в глубине души соглашаясь с ним, что не справлюсь с тем делом для Барри.

— Пытаюсь прыгнуть выше головы, — поделилась я с Кавалером, который в этот раз выражал готовность послушать.

Побуждаемая необходимостью выглядеть на сегодняшней встрече более эффектной, чем на самом деле, я выбрала кофейного оттенка шелковую блузу от Эллен Трейси и шелковую же юбку цвета сливочного масла. Чтобы умилостивить богов моды, добавила широкий пояс и дорогущую брошь в виде прыгающего ягуара, подаренную тетей Элизабет на прошлый день рождения. Когда я разворачивала упаковку, ma tante[17] высказывала пожелания. «И одно из них, — объявила она, — это подцепить хорошего жениха. За окном двадцать первый век, Ди Ди, мужчины сейчас не приветствуют женщин, которые беспрестанно дерзят и спорят». Я улыбнулась, но ничего не сказала. Тетя прекрасно знала, что привычку стоять на своем я восприняла от отца, который наставлял меня никогда и ни при каких обстоятельствах не занимать позицию жертвы. Знала Элизабет и то, что дерзость выработалась во мне по жизни сама собой, как рождается умение кататься на велосипеде, управлять авто или заниматься любовью.

Завершила гардероб пара моих любимых «Найн Уэст» на высоких каблуках. Единственной плохо смотрящейся в зеркале вещью теперь оказалась я сама. Даже так выглядела я намного лучше, чем чувствовала себя. Вечером «Уайлд Тарки» помогло заглушить боль, зато утром пробил час расплаты.

На автоответчике мигал красный огонек. Нажав «воспроизведение», я услышала не слишком жизнерадостный голос Фила. Он выразил надежду, что мне стало лучше, потому как в два часа ждет меня в своем офисе на срочное совещание. «Мэтт вернулся, — сообщил напоследок Фил. — И желает обсудить с тобой кое-что».

Супер, Фил. Только этого мне не хватало.

Заглатывая три таблетки аспирина и мультивитамин, я дослушала остальные сообщения. Помимо шести репортеров, просивших интервью, был звонок от Дона, еще одного поверенного, дававшего мне заказы, мамы и Тома Джойса. Тетя Элизабет, слава богам, видно, еще не в курсе.

Я набрала номер Дона.

— Слышал о случившемся, — без преамбулы начал он. — Ходят слухи, что тебя назначат козлом отпущения, поэтому будь начеку.

— Спасибо, Дон. Со мной все в порядке.

— Отлично. Если что понадобится, дай знать. А тем временем мне нужна твоя помощь.

— Даже не знаю, Дон, у меня и так уже дел по горло.

— Послушай, все, о чем я тебя прошу, это съездить на мельницу Грауэ[18] в Оук-Брук и оценить тамошнюю охранную систему.

Дон помолчал немного.

— Я не стал бы надоедать тебе, — как бы извиняясь продолжил он, — но пообещал Энн. Она у них в совете директоров, и нехорошо получится, если ты не приедешь.

Энн — красивая, состоятельная и имеющая исключительно большие политические связи супруга Дона. Она, что очень мудро с ее стороны, поддерживает целый ряд благотворительных организаций и прекрасно знает, на какие кнопки надо нажать. Но самое главное, мне Энн нравится.

— Ты имеешь в виду, что это будет нехорошо для тебя, Дон, не так ли? — рассмеялась я.

— Ну же, Ди Ди, не подведи меня. Это действительно очень важно для нас обоих. К тому же займешься полезным делом, это отвлечет тебя от забот с расследованием этого убийства.

— О'кей, очко за изобретательность. Скажи, что от меня требуется, я постараюсь. Так что там за проблема?

— Я знал, что могу рассчитывать на тебя. Дело вот в чем: за последние несколько месяцев на Мельницу было три проникновения со взломом. Страховщики грозят разорвать договор, если музей не модернизирует свою охранную систему. Насколько я слышал, она там допотопная.

— Похоже, работа по мне.

— Это легкие деньги, Ди Ди. От тебя требуется только дать оценку и рекомендации. Проверишь действующую систему, потом подготовишь для меня предложения по улучшению, чтобы мы могли удовлетворить страховую компанию. Только сделать это надо до конца недели. Если действующую страховку аннулируют, музей нигде больше не застрахуют, разве что за баснословные денежки. Поверь, я оказываю тебе услугу.

Мельница Грауэ, как я где-то читала, является старейшей из работающих мельниц Иллинойса и знаменита тем, что выполняла роль одной из станций Подземной железной дороги — тайной системы транспортировки беглых рабов на Север. Дон прав, работы там, скорее всего, кот наплакал.

— О'кей, я займусь этим ради тебя и Энн.

— Отлично. Музей работает до девяти, а срок до конца недели. Отправь свой отчет на электронную почту моего офиса, о'кей? А ты слышала про сумасшедшее дело, в которое ввязался Фил Ричи?

— Не мне судить о сумасшедших случаях. Расскажи.

— Так вот. У некоей дамочки внезапно умирает муж. Один к пяти, что тут не обошлось без предумышленного убийства. А потом она берет и подает в суд на работодателя покойника за то, что тот отказывается выплатить ей страховку по смерти мужа. Боже, обожаю закон! Ну, так не забудь, Ди Ди: жду от тебя вестей к концу недели. Да, Энн шлет тебе горячий привет.

Я повесила трубку и сделала пометку в своей верной черной записной книжечке, наряду с намеченным на два часа совещанием у Фила. Потом перезвонила маме.

— Мы волновались за тебя, Ди Ди, — сказала та, в привычной для себя манере беря быка за рога.

— Волновались из-за того, что меня могут арестовать за убийство, или из-за того, что это я могла осуществить его?

Неужели моя мама, по совместительству самый лучший мой друг, способна поверить, что я причастна?

— Эй, Ди Ди, так нечестно. Мне ли не знать, сколько боли причинил тебе этот подлец Дэвид Барнс. Так же как и то, что ты способна натворить, когда бьюкененовская упертость берет верх. Ты так похожа на свою тетю Элизабет.

Яблочко от яблони недалеко падает. Мы с тетей Элизабет похожи, на мой взгляд, даже слишком. Но тут ничего не поделаешь.

— Послушай, Ди Ди, это может помочь тебе. Я только что закончила читать про Второй закон Успеха, закон Дарения. Он гласит, что, соприкасаясь с другими людьми, человек что-то отдает и что-то получает взамен. Что поднимается, то должно опуститься. Что уходит, то должно вернуться. Получать — это одно и то же, что отдавать. Поразмысли над этим, ладно? Если ты усвоишь эти принципы, то сможешь прожить дольше, так говорит Учитель.

Мне пришлось прикусить язык, дабы не ляпнуть, что увеличение средней продолжительности жизни с 49 лет в 1900 году до 77,9 лет в наши дни объясняется улучшением питания и развитием медицины, а вовсе не заслугами нынешнего героя матушки, Дипака Чопра.[19] Но я не из тех, кто указывает другим во что верить. Но и не хочу, чтобы другие указывали мне. Не так давно мама вместе с Гленди и Люсиль взялись изучать книгу Дипака Чопра «Семь духовных законов Успеха». Конечно, целью маленьких интриганок было достижение жизненного успеха. Не для себя — для меня. Их беспокоит моя личная жизнь, вернее, ее отсутствие, и они верят, что Семь законов способны помочь мне «развернуть все вокруг». Заговорщицы используют любую возможность, чтобы вставить в разговор отрывки из «Законов». Меня уже посвятили в № 1, «Закон Чистой Потенциальности», требующий от меня просвещаться «квантовым супом»[20] и понять свою истинную природу, чтобы никогда не ощущать вины, страха или беспокойства. А впереди еще законы с Третьего по Седьмой, жуть! Но хорошо они хотя бы завязали с феншуем.