Лэйсе ужасно не хотелось окончить свою жизнь, свернув шею при падении с лошади, поэтому она выбрала из двух кобыл ту, которая казалась посмирнее. Тихая крестьянская лошадка не должна проявлять характер, раз уж так легко последовала за самоуверенной девчонкой… И все-таки, как ей это удалось?

Взобравшись на лошадь (это удалось ей лишь с третьей попытки, несмотря на помощь фрейлины), Лэйса искоса взглянула на Алиену. Любовница ее мужа не переставала удивлять императрицу то своей наивностью и невежеством, то безрассудством и сноровкой в самых странных для благородной девушки делах. Впрочем, чему она удивляется — девочка выросла в деревне, строгий отец, должно быть, безуспешно пытался охранять ее честь, запирая дочку на ночь в комнате и не разрешая брать лошадь… Вот и пришлось ей научиться неподобающим вещам. А грамота и науки остались в стороне…

Кобыла под молодой женщиной нетерпеливо переступила и мотнула головой, и Лэйса, осторожно тронув бока животного коленями, послала ее вперед, сосредоточившись на том, чтобы не соскользнуть вниз. Алиена последовала за ней.

Женщины ехали легкой рысью, стараясь держаться на обочине, чтобы далеко разносившийся в ночной тишине стук копыт по плитам старой, еще мэллинской, дороги не выдал их возможным врагам. Мерная поступь кобылы успокаивала Лэйсу, лошадка и впрямь оказалась очень смирной, и вскоре молодая женщина позволила себе немного расслабиться. Раз или два она даже ловила себя на том, что ее глаза сонно закрываются, и решительно мотала головой, прогоняя опасную сонливость. По прикидкам императрицы, они уже преодолели две или три лиги, но этого было еще недостаточно, чтобы почувствовать себя в безопасности. С наступлением утра им придется укрыться в лесу и провести день в страхе, что люди повстанцев, шаря по окрестностям в поисков беглецов, наткнутся на них, или неразумные животные вдруг выдадут их местонахождение своим ржанием. Однако передвигаться верхом было гораздо легче, чем пешим ходом, и Лэйса не жалела, что позволила Алиене украсть лошадей.

Под утро, когда небо на востоке начало медленно светлеть, от земли поднялся молочно-белый туман, такой густой, что ехавшая впереди императрица едва различала деревья на противоположной стороне дороги. Когда сквозь туман начали пробиваться первые лучи солнца, Лэйса, внимательно оглядывавшая зеленую стену леса, различила широкую тропу, уводящую под темные своды.

— Нам лучше свернуть, Алиена! — окликнула она свою спутницу. — Скоро рассвет, лучше укрыться до вечера в лесу.

С этими словами молодая женщина лёгким движением колена направила свою лошадь на лесную тропу и сосредоточила все свое внимание на дороге. Под сводами леса было еще темно, и Лэйса опасалась, как бы ее кобыла не споткнулась. По легкому хрусту веток за спиной она сделала вывод, что Алиена едет следом, и не оборачивалась.

Между тем туман сгустился еще больше, и Лэйса уже едва различала то место, куда ступали копыта ее лошади. Туман окружал ее плотной стеной, деревья, росшие по сторонам от тропы, полностью тонули в нем, и лишь изредка из него вдруг выныривала зеленеющая молодой листвой ветка, заставляя всадницу пригибаться к самой шее лошади.

В какой-то момент Лэйса обратила внимание, что уже не слышит сзади шагов второй кобылы. Вокруг было тихо, слишком тихо даже для леса. Ни шелеста листвы, ни птичьего крика — казалось, все звуки утонули в тумане.

Мельком оглянувшись, Лэйса не увидела сзади ничего, кроме плотной молочно-белой стены.

Забеспокоившись из-за того, что ее спутница отстала, и в то же время опасаясь, что идущая следом лошадь врежется в ее кобылу, если она внезапно остановит ее, Лэйса еще несколько раз оглядывалась, но сзади по-прежнему не было видно ничего, кроме колеблющейся пелены тумана.

— Алиена! — громко окликнула императрица.

Ей никто не ответил, и сами звуки ее голоса мгновенно стихли, словно бы испугавшись потревоженной ими мёртвой тишины.

В голове у Лэйсы невольно всплыли легенды о Великом Лесе, которого так боялись в Лилании, что на несколько лиг вокруг него не было людского жилья. Местные жители верили, что в этом лесу еще живут древние мэллины, но у образаванных людей эти верования вызывали сомнения, так как живого мэллина уже много-много десятков лет никто не видел. Да и мёртвого, впрочем тоже.

Молодая женщина остановила кобылу, и с тревогой обернулась.

— Алиена! Ты где? Алие-е-ена!

Словно бы испугавшись криков всадницы, лошадь под Лэйсой вдруг заржала и дернулась вперед. От её резкого движения Лэйса, сидевшая без седла, потеряла равновесие и соскользнула вниз. Пытаясь удержаться, она судорожно взмахнула рукой и в то же мгновение шлепнулась на землю, не успев даже вскрикнуть от неожиданности.

А бывшая до того покорнейшим существом лошадка резко взмахнула хвостом и ускакала куда-то в туман.

— Ах ты, Пёсья дочь! — глядя ей вслед, яростно выругалась императрица.

Машинально отряхиваясь, молодая женщина поднялась на ноги. Кажется, её падение было удачным, и она всего лишь ушибла предплечье о какую-то ветку. Но куда же пропала Алиена?

Еще раз окликнув свою спутницу и не получив никакого ответа, Лэйса, поколебавшись мгновение, отправилась в ту сторону, куда, как ей показалось, ускакала ее лошадь, с намерением найти её и затем искать Алиену.

Буквально через несколько шагов Лэйса обнаружила, что не знает, куда идти. Никаких следов лошади видно не было. Повернув обратно, молодая женщина вскоре оказалась на развилке — тропинка расходилась на две, и понять, по которой из них она пришла сюда, было невозможно. Лэйса ощутила, как внутри нее нарастает неуправляемая паника. В изнеможении опустившись на покрытый мхом ствол упавшего дерева, императрица закрыла лицо ладонями и расплакалась. Это было глупо — преодолеть все испытания, спастись почти из самых лап мятежников, выбраться из каменного лабиринта — и все для того, чтобы быть сброшенной лошадью и заблудиться в туманном лесу? Что ж, впору порадоваться, что при падении с лошади она не сломала себе шею! Лэйса подавила истеричный смешок, сердито вытерла глаза и попыталась собраться с мыслями.

Она помнила, что дорога, по которой они ночью ехали с Алиеной, проходила с запада на восток. Тропинка увела их в лес — на юг. Очевидно, что они не успели углубиться далеко, а значит, как только развеется этот проклятый туман, ей надо будет двигаться на север или северо-запад, и она вновь окажется у дороги к форту Кариен. Наверняка Алиена, потеряв ее из виду, так и поступила, и будет ждать неподалеку от той развилки, где они свернули в лес — по крайней мере, так бы поступила на ее месте сама Лэйса. Непонятно, почему девушка отстала и не подала никакого сигнала, но наверняка все объяснится простыми причинами. Основная проблема — это убежавшая лошадь, без нее будет очень тяжело продолжать путь, но Лэйса была убеждена, что подло сбросившее ее животное объедает ветки деревьев где-то неподалеку. Ведь это была спокойная кобылка, проделавшая за ночь изрядный путь и проголодавшаяся.

Лэйса поднялась на ноги и, время от времени негромко посвистывая, в надежде, что каурая ее услышит, направилась по левой тропинке, внимательно глядя по сторонам в поисках сломанных или пожеванных веток. Туман так и не рассеялся, но вокруг стало как будто светлее, словно жемчужно-белый купол стал пропускать больше света. Однако этот свет не делал краски мира ярче, не играл бликами на молодой листве и не зажигал искорки в каплях росы, а просто позволял видеть то, что было раньше скрыто молочной пеленой. Неожиданно Лэйса ощутила, что тропинка под ее ногами стала как будто тверже и, бросив взгляд под ноги, заметила, что сквозь траву виднеются замшелые камни старого тракта. Древние, выщербленные камни, старая дорога, уходящая вдаль… Лэйса не успела додумать мысль, кому могло понадобиться прокладывать дорогу в лесу, а сердце ее уже сжали ледяные когти страха.

Ибо, едва кинув взгляд вперед, она увидела три серые фигуры в бесформенных плащах, медленно и бесшумно приближающиеся к ней по древней дороге.