Под конец выступления зазвучала томная, волнующая кровь музыка, и в центр залы вышла танцовщица, по обычаю Алмазного ханства закутанная во множество покрывал, которые полностью скрывали её лицо, оставляя открытыми только глаза, но позволяли видеть контуры стройной фигуры. Раскачиваясь в такт медленной, полной страсти мелодии, танцовщица закружилась по залу, сбрасывая свои покрывала одно за другим.
Корилад, который лениво наблюдал за представлением со своего почетного места на возвышении, подался вперед. Он не сводил глаз с танцовщицы. И не он один — томно извивающаяся циркачка приковала взгляды всех мужчин в зале. Однако императору казалось, что девушка танцует для него одного. И он не ошибался.
Перемещаясь в танце все ближе и ближе к возвышению, на котором стояли кресла императора и императрицы, сейнийка неожиданно оказалась в паре шагов от Корилада. Крутанувшись на месте, она сорвала с себя последнее покрывало. На мгновение перед рэ-Крином промелькнуло искаженное ненавистью лицо Юнис, а в следующий миг он ощутил, как холодная сталь её кинжала пронзает ему сердце.
Поначалу никто даже не понял, что произошло. Лишь когда тело Корилада стало сползать с высокого кресла, охрана с криками бросилась к танцовщице. Сейнийка не сделала попытки убежать, и гвардейцы зарубили ее на месте. Но даже смерть не смогла стереть удовлетворенного выражения с лица девушки.
— Юнис! — упав на колени возле трупа сестры, горестно воскликнула императрица.
Она перевела взгляд на тело мужа, в чьих глазах застыло удивление, и спрятала лицо в ладонях. Её тело содрогалось от рыданий.
— Риса! — прошептал потрясенный Мартьен, склоняясь над мертвой любовницей.
Большую залу наполнили шум и выкрики людей, но принц ничего этого не слышал, глядя на хорошо знакомое ему лицо.
— Ты и впрямь была смелее меня, — чуть слышно вымолвил он наконец и закрыл покойнице глаза.
Тем временем крики в зале сложились в одно слово. Люди выкрикивали его имя.
— Мар-ти-ан! Мар-ти-ан!
К принцу торжественно приблизился рэ-Виж:
— Люди хотят видеть вас новым императором, мой государь, — степенно промолвил он.
Мартьен выпрямился, машинальным движением поправляя упавшую ему на лоб прядь волос. В этот миг к нему подбежал заплаканный эр-Вирд.
— Ваше Высочество! — заламывая руки, простонал маленький человечек. — Я покорнейше прошу меня простить, но это очень важно. На сегодняшнюю ночь было запланировано убиение… Разумеется, со смертью императора оно теряет смысл, поэтому я должен поставить вас в известность…
— Чье убиение? — осторожно поинтересовался Мартьен, молясь про себя, чтобы подозрения рэ-Вижа не оправдались. Сейчас он вдруг осознал, что большая часть его людей рассеяна по городу. Многие, наверное, уже пьяны…
— Предполагалось уничтожить вас и всех ваших людей. По плану, всеобщая резня должна начаться через полчаса… — зачастил эр-Вирд.
— Эээ… А нельзя ли как-нибудь изменить планы? А ещё лучше — вовсе отменить их? — Мартьену вдруг захотелось кричать. — Вели объявить по всему городу о смерти императора! Пусть каждый тупой гвардеец осознает, что убивать теперь кого-то — бессмысленно! Если ты сумеешь это сделать, секретарь — клянусь, взойдя на трон, я оставлю тебя своим помощником!
Эр-Вирд с торопливым поклоном убежал.
Вырвав у одного из ошарашенных музыкантов из рук рожок, Мартьен двумя резкими гудками привлек к себе всеобщее внимание, и начал отдавать свои первые приказы в качестве нового правителя Империи.
Ночь прошла в хлопотах, но наутро стало понятно, что самое страшное удалось предотвратить. Основные силы Мартьена стройными рядами входили в город. Бунтов не было. Узнав о смерти своего императора, заговорщики единодушно складывали оружие и переходили на сторону его наследника.
И хотя нескольких человек ночью все же зарезали, принц предпочел считать, что виной тому — обычные пьяные драки, без которых не обходится ни одно празднество.
…Когда на небе занялась поздняя зимняя заря, принц послал узнать, где императрица и сможет ли она с ним поговорить. Эр-Вирда долго не было, но наконец он вернулся и доложил, что Её Величество находится в саду.
— Она никого не желает видеть, ибо оплакивает погибшего супруга и сестру, — осторожно добавил секретарь. — Но с Вашим Высочеством, я думаю, госпожа не откажется побеседовать…
— Я тоже так думаю, — кивнул Мартьен. — Отведи меня к ней.
Он знал, что невежливо отвлекать императрицу в момент её скорби, но он понимал и то, что нельзя позволять человеку замыкаться в своем горе.
Он нашел Лэйсу у фонтана в виде скорбящей девы. Закутавшись в меховую накидку, императрица в одиночестве стояла среди заметенных снегом деревьев, устемив невидящий взгляд на полузанесённые снегом листья на дне каменной чаши.
Мартьен окликнул её, но молодая женщина не ответила. Погруженная в свои печальные мысли, она не слышала ни его голоса, ни скрипа снега под сапогами. Когда принц подошел поближе и осторожно тронул её за плечо, императрица вздрогнула.
— А, это ты, Мартьен… — слабая улыбка исчезла, едва тронув ее губы. Она снова повернулась к молчащему фонтану.
— Лэйса… Я хочу спросить у тебя кое-что, — тихо проговорил молодой человек. — Я знаю, сейчас это может показаться тебе неуместным, но…
— Я не собираюсь становиться между тобой и троном, — Лэйса обернулась к нему всё с тем же отрешённым выражением на лице. — Да, пока что я — законная императрица, но к тому времени, когда ты соберешься короноваться, я уже покину мир смертных…
— Лэйса, о чем ты говоришь? — Мартьен почувствовал, как холодок пробежал у него по спине. — Даже не думай, я не позволю тебе наложить на себя руки!..
— Я не об этом, — тень былой улыбки, которая когда-то так красила её, вновь промелькнула на губах молодой женщины. — Я всего лишь хотела сказать, что собираюсь уйти к мэллинам…
— Нет! Или мне придется уйти вместе с тобой!
На лице у Лэйсы отразилось искреннее удивление.
— Что ты такое говоришь? Ты не можешь…
— Раз можешь ты, могу и я, — отрезал Мартьен.
Внезапно он схватил её за плечи и притянул к себе.
— Лэйса, неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя, и если тебя рядом со мной не будет, моя жизнь потеряет всякий смысл? Трон, Империя, коронация — это все не более, чем пыль, слепящая глаза. Я начал эту войну ради тебя, и если сейчас я тебя потеряю — это будет значит, что я проиграл. Псу в пасть такую жизнь!
Императрица смотрела на него округлившимися от изумления глазами.
— Ты… ты все ещё любишь меня? — запинаясь, пробормотала она.
— Да, моя милая! Никого и никогда я не любил так, как тебя! С той минуты, когда я тебя впервые увидел, не было и дня, чтобы я не вспоминал о тебе! Ты — моя радость, моя надежда, моя жизнь! В твоих силах сделать меня счастливым или низвергнуть в пропасть! Прошу тебя, не отказывай мне сейчас — согласись стать моей женой!
Он опустился перед ней на колени прямо в снег, держа её ладони в своих и молча ожидая её решения.
Лэйса помолчала. Тело её мужа едва успело остыть, и скорбь от ужасной потери сразу двух близких людей терзала её сердце, но она понимала, что не посмеет сейчас оставить без ответа вопрос Мартьена. Она опустилась на колени рядом с ним, и их глаза оказались на одном уровне.
— Я люблю тебя, Мартьен, — нежно проговорила она, и вдруг почувствовала, как в её замерзшей душе начинает распускаться хрупкий цветок тепла. — Я люблю тебя с того самого дня, когда мы познакомились, и ты спас меня от бандитов. Я буду счастлива стать твоей женой!
Мартьен притянул её голову к себе, и их губы сомкнулись в древнем волшебном танце, которому нисколько не мешали падающие с неба снежинки.
Двумя неделями позже они поженились.
Это решение принца для многих стало неожиданностью, кое-кто из соратников молодого рэ-Кора сокрушенно качал головой, говоря, что государь мог бы найти себе и лучшую партию — но принц никого не пожелал слушать. А на следующий день Мартиан рэ-Кор был коронован золотым венцом и взошел на трон своего отца как законный властитель Империи. Колокола звенели во всех храмах страны, и незнакомые люди обнимались на улицах. Для Империи наступили времена мира и благоденствия.