Стоило только вспомнить о сне, как глаза начали буквально слипаться. Агата внезапно увяла. За окном тоже стало как-то кисло — то ли дождь собирается, то ли природа внезапно вспомнила, что еще не разгар лета, а практически весна… Келдыш, весь вечер подливавший в Агатину кружку то чай, то тоник, поглядел-поглядел и выдал разрешение:

— Можете ненадолго прилечь.

…И правда получилось недолго: только-только глаза закрыла, а ее уже будят:

— Пока достаточно, вставайте, к нам Борис пришел!

— Угу, — согласилась Агата, повернулась на другой бок и тут же уснула, да так крепко, что пришлось тормошить ее уже вдвоем.

С приходом Бориса стало легче. Потому что, поглядев на «все это безобразие», Дегтяр предложил задействовать Плетельщика снов.

— Долго так ни ты, ни Агата не продержитесь!

Келдыш с силой потер лицо, отозвался раздраженно:

— Продержимся, сколько сможем! Амфетамин…

— Хорошо, тогда сформулирую по-другому! Ты продержишься. И на психостимуляторах и на энергетиках, и на кофе и на собственной магии. Не говоря уже о твоем ослином упрямстве. Да еще ты можешь поспать, пока я здесь… Ты об Агате подумай.

Агата сидела, из всех сил тараща глаза и стараясь не терять нить разговора, но то и дело уплывала в забытье: все-таки пары часов сна за пару дней оказалось маловато. Так после почти бессонной ночи (они с девочками гадали под Вальпургиеву ночь) она пыталась конспектировать лекцию Тельмы. Вроде пишет-пишет-пишет, вздрогнула, очнулась, глядь: а ручка уже выписывает странные вензеля на самой парте…

Агата опять вынырнула из пелены дремоты, услышав необычное название: Плетельщик снов. Красиво.

— Кроме профи я к ней никого не подпущу! А профессионал обязательно потребует отчета в том, что здесь происходит.

— Ну да…

Борис ненадолго задумался. Келдыш, засунув руки в карманы, бродил туда-сюда. Раньше Агата не замечала у него такой привычки: он просто наматывал километры по комнате. Наверное, так куратор борется со своей сонливостью. Или со своим беспокойством…

— Насколько ты мне доверяешь? — спросил Дегтяр таким странным тоном, что Агата резко взбодрилась. Келдыш остановился, глядя на друга исподлобья. Сказал через паузу:

— Ты о чем?

— Отвечай на вопрос.

— Я верю только Лизке и тебе. Достаточно? И что дальше?

— Я мог бы сам заняться ее сновидениями.

— И что, я могу теперь спать? — с надеждой спросила Агата. — Это так просто — вы изменяете мой сон, и мне больше ничего уже не грозит?

Игорь негромко рассмеялся, Дегтяр поцокал языком.

— Просто! Девочка моя, да ты меня переоцениваешь! Эти способности, конечно, свойственны нашей природе, но я ведь не настоящий Плетельщик снов.

— Не плетельщик он, — проворчал Келдыш. Он сидел у камина с рюмкой в руке — все-таки огонь разожгли, потому что Агата очень теперь мерзла. Игорь и ей плеснул немного красного вина — сказал, надо расслабиться: — А кто на первом курсе всю декаду перед каникулами насылал на меня кладбищенские сны?

— А нечего было поджаривать мою любимую летучую мышь!

— А чего она запуталась в моих волосах? Еще и оцарапала до крови!

— А кто тебя заставлял отращивать такие длинные волосы?

Агата переводила глаза с одного на другого. Да, кажется, друзья весело проводили свои студенческие годы! Просто позавидуешь.

— Думаешь, Агата, только тебе приходится… лихо? Ты вон на Игоря погляди.

Агата послушно поглядела. Сидевший в кресле Келдыш скрестил на груди руки и поудобнее вытянул ноги.

— Сколько ему прилетало от своей собственной магии! Это как гормоны: бушуют, и как ты их не подавляй, не контролируй, взбрыкивают в самый неподходящий момент. Я тебе про него такого бы мог порассказать — волосы дыбом!

Келдыш поморщился.

— Вот только давай без натуралистических подробностей!

Дегтяр подмигнул Агате — совсем не веселым глазом.

— Мы очень не любим делиться своими юношескими проблемами! Хотим выглядеть в глазах прекрасных девушек супербезупречными. Но поверь мне на слово — было-было. Вот, например…

— Бори-ис…

— Что?

— Рот закрой.

— Закрыл, — послушно сказал Дегтяр. — А если еще вспомнить…

И отбил рукой полетевшую в него диванную подушку. Довольно крякнул и затих, глядя на Келдыша. Продолжил неожиданно:

— А знаешь, как трудно мне было стать хирургом?

— Почему? — отозвалась Агата, стараясь зевать не слишком откровенно. — По баллам в медицинский не прошли?

— По баллам, — повторил Борис, глядя на нее странно. — По баллам, это да. Быть вампиром — и одновременно человечьим лекарем — ну что может быть проще и естественней?

Агата начала понимать. Села попрямее.

— Вам не разрешали быть хирургом, потому что вы… не человек?

— Нескончаемые шуточки насчет тяги вампиров к крови. Насчет того, что я наверняка съедаю после операции то, что ампутирую, — улыбка, точно оскал крупного злобного пса. — Нет, юмор я, конечно, понимаю… Но не весь. И не всегда.

Келдыш шевельнулся:

— Кое-кто потом больше так не шутил.

— Но всем ведь не набьешь морду, а? А сколько было тех, кто промолчал, хотя думал так же?

Агата задумалась.

— А как вам вообще… живется? Среди нас? Среди людей?

— Глобальненький вопросец, — прокомментировал Игорь вполголоса. Вопросительно посмотрел на молчащего Дегтяра: — А? Мне тоже очень интересно.

Борис послал ему непонятный взгляд и сказал Агате:

— Поговорим в другой раз — на свежую голову. Не хочешь ли уже поспать?

— Да, конечно! — она с готовностью улеглась на диван, подбив под голову подушку. Нашарила и натянула на себя плед. — А я буду чувствовать, как вы… плетете?

— Вот ты нам потом и расскажешь. Игорян, а ты, — спросил Борис, не оглядываясь, — соснуть не желаешь?

— Желаю, но мне наведенные сны уж точно ни к чему.

— Формулирую доступнее: вали к себе в спальню, ты будешь мне мешать!

— Дяденька, не гоните меня, я же только посмотрю-ю… — проныл Игорь от камина.

Дегтяр развернулся к нему всем корпусом.

— Ты же говорил, что мне доверяешь?!

— Доверяю, — подтвердил Келдыш и не сдвинулся с места. Вытянул ноги на соседнее кресло, поставил рюмку на живот. — Приступай, хватит филонить!

Глава 5

Странные стоят нынче погоды

— Скверно, — услышала Агата.

Кажется, она проспала всего мгновение, но за отодвинутой оконной шторой уже ощутимо светлело. Агата поглядела сквозь ресницы. Мужчины стояли над ней, переговариваясь негромко. Келдыш — выспавшийся, в свежей майке, обтягивающей широкие плечи. Дегтяр, впервые за все агатино с ним знакомство выглядевший усталым, говорил:

— …сопротивляется изо всех сил. Я ей петлю — она мне десять. Виток — она его расправляет. Я ее вытягиваю из Пустыни — она меня хвать за ноги — и я уже в песке по щиколотку… Хреново дело, Игорь!

— Скажи чего поновее, — пробурчал Келдыш.

— Я к тому, что ее Пустыня затягивает, а здесь ей и зацепиться не за что. Она сама туда уходит, понимаешь?

— Чего тут не понять, не ори! Да за этот год любой взрослый с катушек слетит. Все ее достали. Начиная с меня… Она хоть поспала?

— Немного. Но тебе придется следить хорошенько, пока меня не будет. Я посоветуюсь со своими… Да и отдохнуть, знаешь, мне тоже теперь не мешает. Я ж тебе не профессионал все-таки!

Келдыш ухмыльнулся:

— Что, сильна?

— И чему это ты так радуешься? Что не ты один мучаешься? Кстати, если сокращается продолжительность самого сна, то и фаза сновидений наступает быстрее, учти это.

— Учту.

Агата поспешно зажмурилась — Келдыш склонился над ней: запах влажной мужской кожи, аромат то ли одеколона то ли средства для бритья… Услышала негромкое:

— Мортимер, а подслушивать нехорошо!

Разоблаченная Агата распахнула глаза. Виновато похлопала ресницами.

— Доброе утро?

— Встаем! — скомандовал Келдыш. — Утренняя зарядка! Холодный душ!