Рахид родился и вырос в Хаммие. Самые ранние воспоминания, которые у него сохранились — это чувство постоянного голода. Отец имел земельный надел, но ведь его надо постоянно обрабатывать. Полоть сорняки, таскать в кожаных ведрах воду, а пруд находился далеко — далеко. Одним словом, работать без устали от зари до зари. И тогда плодородная земля и жаркое солнце тебя отблагодарят сторицей. Но разве их семья — рабы? Нет. А в их деревне на полях так работали только рабы. Но они были лишь у богатых и зажиточных крестьян. Чтобы купить раба, нужны были деньги. А где их взять? Продать часть урожая? Так тех крох, что давал почти не обработанный надел, хватало только чтобы не умереть с голода. Хотя два брата и три сестры Рахида умерли в детстве. Кто от болезней, а кто и от голода. Но две сестры умерли, скорее, от тяжелой работы. Умерла и мать, надорвавшись на поле. Они, конечно, не рабыни, но ведь не мужчины? А удел хаммийских женщин — рожать детей и работать по дому и в поле на земле.
А мальчики — они будущие мужчины и они не рабы. Им зазорно работать на поле. Хотя сеять — то надо? И урожай, какой — никакой собирать тоже надо. Тогда отец выгонял всю семью и заставлял работать. Но сам и мальчишки работали кое — как, как говорят про рабов — из — под палки. Нерадивые рабы постоянно получали наказание, когда палками, а когда и плетью. Рахид видел, как их сосед богатый Фатрах постоянно наказывал своих четверых рабов. Рабы должны бояться своего хозяина и постоянно помнить, что они ничтожные и жалкие рабы. А плеть и палки — лучшее напоминание об этом.
Свободный хаммиец почти не знает этого. Хотя несколько раз тот же сосед пребольно лупил Рахида. Да и других мальчишек тоже. А его старший брат Хатиб после основательной взбучки палками серьезно заболел и через пару месяцев умер. Но он сам виноват. Надо же так попасться! Мальчишки, постоянно голодая, добывали пищу воровством. А у кого полные амбары зерна и овощей? Только у богатых крестьян, как их сосед. Вот и лазали в амбары. Ведь воровать не зазорно, в отличие от труда на земле. Время от времени их ловили и били. Так прошло голодное детство Рахида, и настала юность, такая же голодная. Отец уже основательно сдал, их поле все больше и больше зарастало сорняками, а небольшие кустики, выросшие после весеннего сева, чахли и засыхали без поливки на жарком хаммийском солнце.
Как только Рахиду исполнилось семнадцать лет, он ушел в соседний город, наниматься на работу. Конечно же, не водовозом и не грузчиком в порту, для этого существовали рабы, которых регулярно пригоняли с севера Атлантиса купцы. Ему повезло с работой. В город пришел караван, принадлежащий купцу Асмеду. В дороге с караваном приключилась беда — напали разбойники. Погибли трое охранников и два надсмотрщика. Вот и образовалось пять вакансий. Охранником Рахида не взяли — слишком молод, да и мечом владеть не умеет. А вот в надсмотрщики вполне пригоден, тем более по молодости ему положили лишь треть жалованья от обычного. На эти два места претендовало больше десятка человек. И все старше и солиднее Рахида. Только таким нужно платить две трети, а то и полную сумму. Потому — то Асмед и выбрал молоденького юношу, польстившись на хорошую экономию в жалованье.
А для Рахида, никогда не державшего денег в руках, одна серебрянка в месяц показалось громадной суммой. И он несколько дней ходил, витая в облаках от счастья, пока не узнал, сколько получают охранники. Шесть серебрянок в месяц! То есть почти два золотых в год! Сумасшедшие деньги! Через десять лет работы охранником в купеческом караване, можно было жениться, приобрести надел с домишком и прикупить полдесятка рабов. И даже одну — две рабыни. Жена — женой, но разве смуглые хаммийки смогут сравниться с рабынями — северянками с белой и нежной кожей? А через год — полтора рабыни стали бы рожать, принося хозяину бастардов. Девочек можно было неплохо продать, а мальчишек — бастардов, когда те подрастут и если выживут после обязательной кастрации, отправляли работать на поля.
Шесть серебрянок против его одной! А на севере, в землях Атлантиса можно было устроиться наемником в войско местного герцога или графа. Наемники и вовсе получали баснословные деньги — до пятнадцати серебрянок в месяц! Но хаммийцев северные аристократы к себе не брали. Нос воротили, считали слабыми и трусливыми. Так — то оно так, но ведь обидно, что кто — то там получает по четыре с половиной золотых в год.
Все изменилось два года назад, когда в Лоэрне королем стал Пургес Первый. Тот сразу обратил внимание на хаммийцев. Местным он не очень доверял. Как, впрочем, и те ему. Ведь, говорят, что Пургес пришел к власти незаконно. Но разве Рахиду это интересно? Пургес платит неплохие деньги, а главное, дает возможность прилично заработать помимо основного жалованья.
Два года назад Рахид стал получать две серебрянки в месяц, но для этого пришлось проработать на купца Асмеда целых пять лет. Зато после третьего года работы, когда умер один из надсмотрщиков от укуса ядовитой змеи, частенько попадающихся в пустынях к северу от Хаммия, которые разделяют его от остального Атлантиса, Рахид упросил купца взять на работу своего младшего брата Исасу. Тоже на одну серебрянку в месяц. Купец еще долго ломался, всем своим видом показывая, что он делает великое одолжение, принимая брата Рахида на работу. А ведь купцу было очень даже выгодно. Умерший получал три серебрянки, а сейчас будет тратиться только одна. Рахиду после того, как купец соблаговолил согласиться, пришлось целовать туфли купца в знак благодарности за оказанную милость.
Милость называется! Хотя работа Рахиду нравилась. Ему было по душе вести купленных на севере рабов в Хаммий. Нравилось смотреть, как вздрагивают эти ничтожества, когда его хлыст громко щелкает. А когда время от времени можно было наказывать нерадивых за то, что они плохо идут или падают от усталости на землю, то Рахид с удовольствием щелкал своим бичом, стараясь попасть в наиболее болезненные места пленников. Жаль, что разрешалось это делать только в отношении мужчин, да мальчиков. А вот девушек можно было бить только по спине. Груди трогать запрещалось категорически — нельзя портить товар.
Так Рахид проработал семь лет. А потом, узнав, что в Лоэрне можно устроиться на работу стражником, он, получив расчет, вместе с юным Исасой отправился в столицу королевства. И действительно, слухи подтвердились, стражники получали в месяц пятнадцать серебрянок — в полтора раза больше, чем в других землях Атлантиса. Конечно, это разорительно для казны, но Пургес Первый сознательно шел на это, ведь они, стражники из хаммийцев были опорой трона его величества. Даже Исасу, по молодости лет вряд ли бы куда устроенного, взяли на ту же работу и жалованье.
Братья, проработав пару месяцев, быстренько смекнули, где и как можно неплохо заработать на стороне. Для этого надо лишь почаще арестовывать местных жителей, да найти общий язык с судьей. И тогда потекут к тебе рабы, купленные за полцены и тобой, кстати, арестованные. А еще Пургес Первый давал разрешение на покупку преступников с рассрочкой платежа. Здесь продавались не только люди, но и их дома и имущество. Братья как раз успели выгодно прикупить местного портного вместе со всем его семейством. Уже полгода спустя все лакомые кусочки в Лоэрне были распроданы. Конечно, в королевстве еще оставалась свободной большая часть местных жителей, но и эти аборигены тоже не сидели в ожидании своей участи стать рабами. Те, кто был чуть побогаче, нашли заступников из числа тех, кто оказался на королевской службе.
Когда Рахид и Исаса подстроили так, что удалось схватить и отправить в суд по стандартному обвинению одного из местных трактирщиков, оказалось, что это была их ошибка. Трактирщика опекал один из десятников личной королевской сотни. Судье, конечно же, не захотелось портить отношение со столь влиятельным человеком, и он быстренько признал трактирщика невиновным. Поэтому вместо ожидаемого весомого прибытка, братьям пришлось раскошелиться на целый золотой, отдав его в руки десятника, да еще и принеся извинения.