- Не обратила, - честно ответила я и огляделась.

Комната Кина была просторной, чистой, не имела ничего лишнего. Но рука владельца чувствовалась. Я подошла к двум маленьким рисованным портретам, стоявшим на комоде. На одном была изображена приятная женщина, очень похожая на Кинана, у нее был даже такой же хитроватый прищур. Второе изображение тоже было женским, но девушка совсем не походила не на Нейса, не на женщину с первого портрета.

- Это мама и сестра, - пояснил он с улыбкой. - Сестра очень похожа на отца, а я на маму. А ты на кого похожа?

Я вспомнила Феньку, мы с ней были похожи только нахальными желтоватыми глазами. А Элана походила на лорда Анрэя только цветом волос. Значит, лицом была в свою покойную мать.

- На маму, - ответила я.

- Ты голодная? - спросил Кин.

- Нет, - аппетита совершенно не было.

- Моя киска не хочет есть? - он округлил глаза. - Это уже серьезно.

Я пожала плечами и прошла к изящному креслу на изогнутых ножках. Кинан подошел и присел передо мной на корточки, взяв за руки. Он некоторое время вглядывался мне в глаза, пытаясь найти ответ на какой-то вопрос.

- Что случилось, Марсия? - серьезно спросил он. - Ты на себя не похожа.

- Все хорошо, - устало улыбнулась я.

- Потому у тебя следы слез на лице? Что произошло в комнате Сильвии? - Нейс все так же вглядывался мне в лицо. - Я видел, как пришел Риманн. Он что-то сказал тебе? Оскорбил?

Почти угадал. Я невесело усмехнулась и отрицательно покачала головой. Нарв, по идее, меня обнадежил, и сейчас мне полагается прыгать от счастья, но не прыгается. Вздохнула и погладила Кина по щеке. Он поймал мою руку и прижался к ней губами. А завтра мне никто не будет целовать руки, только тискать и чесать за ушами. Невольный всхлип прорвался сквозь стиснутые зубы. Кинан поднялся, потянув меня за собой, затем сел на мое место, а я оказалась у него на коленях. А на коленях будут держать... Слезы, с которыми мне удалось справиться еще на крыльце второго общежития, снова потекли по щекам. Нейс прижал меня к себе, и стало так себя жалко, что я уже не плакала, а рыдала в голос.

- Расскажи мне, - прошептал Кин, - возможно, я смогу помочь.

Я отчаянно замотала головой.

- Марсия, любая проблема решаема, а у меня много возможностей. Расскажи, - мягко уговаривал меня он, но я лишь вздрагивала от терзающих меня рыданий.

Что я могу сказать? А что ты можешь понять из этого, Кинан Нейс? Ты примешь кошку в теле мертвой девушки? Что-то я сомневаюсь, что кто-то вообще это может принять, кроме моей хозяйки и ее дружка. Ничего я тебе не буду рассказывать, просто исчезну завтра и все. А ты, Кин, может, даже потреплешь за ухом кошку в рыжих и черных пятнах, проходя мимо нее, но никогда не узнаешь, что это та самая твоя киска. Я завыла в голос, не в силах сдерживаться.

- Марсия, да что с тобой? - воскликнул Нейс, напуганный моей истерикой.

Дверь неожиданно открылась, и на пороге появился Джар. Он вошел в комнату, закрыл дверь и подошел к нам.

- Что тебе надо, Аерн? - раздраженно спросил Кин.

- Почему Марсия плачет? - вместо ответа спросил Джар.

- Я бы тоже хотел это знать, - хмуро ответил Нейс. - Была веселая, зашла к Вилей, теперь рыдает. Мне ничего рассказывать не хочет.

- Ты узнала плохие новости? - Аерн присел перед креслом на корточки, совсем как Кинан несколько минут назад.

Я кивнула, уткнувшись в плечо Нейса.

- Из дома? Вы ведь с Сильвией из одних мест? - продолжил спрашивать Джар, и я опять кивнула. - Что-то случилось с тем, кто тебе близок?

- Да, - шепотом ответила я.

Не случилось, но завтра случится, так что Аерн почти попал в цель.

- Может, нужна помощь хороших целителей? - задал вопрос Кинан, благодарно глядя на Джара, потому что рыдать я прекратила и теперь просто судорожно всхлипывала.

- Нет, - ответила я.

- Адвоката? - я опять покачала головой. - Сыщика?

- Нет. Прекратите этот допрос, - попросила я. - Мне не нравится.

- А мне не нравится, что ты плачешь, а я не знаю почему, - немного сердито сказал Нейс. - Спасибо, Джар, дальше мы сами разберемся.

Аерн посмотрел на меня, затем перевел взгляд на друга и встал. У двери он снова обернулся, разглядывая меня, попрощался и вышел. Кинан повернул меня к себе лицом, осторожно вытер слезы, улыбнулся и начал целовать, шепча, что он рядом, что не позволит никому меня обидеть, что я должна доверять, потому что дорога ему. Я слушала и кивала, но вслух так ничего и не сказала. Кин встал, снова подняв меня, затем усадил обратно в кресло и пошел в дальний угол комнаты, где у него висел небольшой шкафчик. Он достал пузырек, взял ложку и подошел ко мне.

- Открой ротик, киска, - сказал Кин.

- Что это? - спросила я, потому что нос от моих страданий заложило, и определить по запаху не получилось..

- Успокоительное зелье, - улыбнулся он. - Тебе легче станет.

Я послушно открыла рот и выпила зелье, запоздало вспоминая, что в состав успокоительного зелья входит корень валерианы. Ой, мамочки, лишь бы не накрыло... Я очень понадеялась, что человек во мне уже сильней кошки. Зелье начало действовать почти сразу. Сначала появилась пустота и небольшая апатия, потом апатия схлынула, а пустота заполнилась чувством покоя. Стало уютно, тепло, приятно... Кин с одобрительной улыбкой смотрел на перемены в моем состоянии.

- И что у нас с аппетитом? - спросил он.

Я прислушалась к себе.

- Аппетит есть, - кивнула я и встала с кресла, так захотелось обнять Нейса. - Ты такой хорошенький, - промурлыкала я, обвивая его шею руками.

- Ты лучше, - ответил он, прижимая к себе. - Киска.

- Мур-р, - улыбнулась я и потерлась о его плечо.

Побочный эффект бродил где-то за спиной, и я поняла, если сейчас не выйти на воздух, то я точно решу узнать, как человеческое тело чувствует то, чего мне так хотелось в некоторые моменты моей кошачьей жизни. Но Сильвия говорила, что это можно делать только с тем, кого любишь. И должно быть еще одно условие, он тоже должен любить меня. О том, что такое любовь, я имела смутные представления. Недотепа объяснила, что любовь - это когда надышаться не можешь, если любимого нет рядом. А еще хочешь его постоянно видеть, думаешь о нем и мечтаешь. Ничего подобного я не чувствовала, значит, это не любовь.

- Кин, ты меня любишь? - спросила я на всякий случай. Может достаточно половины условия?

Кинан немного смутился.

- Ты мне очень нравишься, - ответил он.

- А это любовь или нет? - поинтересовалась я. Сильвии-то рядом нет, чтобы спросить.

- Это очень близко к любви, - улыбнулся Кин.

Ну, вот. Значит, надо на воздух. Я расстроилась. Нейс по-своему истолковал мое вытянувшееся лицо.

- Киска, то, что я чувствую, называется влюбленностью, - сказал он. - А что чувствуешь ты?

И вот тут я задумалась, что ответить моему кавалеру. Как-то до этого момента я даже не задумывалась о своем отношении к нему. Есть человек, который ухаживает за кошкой. Это нормально, это правильно. Кошка платит ему лаской и своим вниманием, это тоже правильно. А если подумать, как человек?

- Киска? - Кин выжидающе смотрел на меня.

- Мне с тобой хорошо, - нашла я, наконец, ответ. А сейчас хочется, чтобы было особенно хорошо, но людям это делать без любви нельзя, ну, так говорит Сильвия. А спросить больше не у кого, приходится полагаться на слова моей дурехи.

- Ну, хоть немного я тебе нравлюсь? - спросил Кинан.

- Нравишься, - кивнула я.

А как мне может не нравится тот, кто кормит, поит и заботится? А еще он симпатичный, это уже с человеческой точки зрения. Нейс опять усмехнулся, но уже как-то невесело. Он поцеловал меня в щеку.

- Идем ужинать? - спросил он.

- Идем, - с готовностью кивнула я, изо всех сил, стараясь отлепиться от Кина.

Но прежде, чем мы покинули комнату, я попросила:

- Сними действие зелья.

- Почему? - он удивленно посмотрел на меня.