Лиз изо всех сил пыталась освободиться из ловушки, но проклятая босоножка нипочем не желала выходить из паза, который словно был для нее предназначен. Она разулась и пыталась по возможности тихо вытащить изящную туфельку из плена. Бросить ее здесь было решительно невозможно — тогда все сразу поймут, что мисс Смолвуд какое–то время провела за этой дверью. Да и обозначить свое присутствие теперь, когда она уже столько услышала, тоже было невозможно. Девушка чувствовала себя так, словно ее поджаривают на очень медленном огне, и больше всего боялась, что вот–вот появится кто–то из гостей или прислуги и застукает ее за подслушиванием приватной беседы хозяйки с вежливым незнакомцем — очевидно, близким другом семьи.

— Но я боюсь, что между ними что–то большее, чем просто партнерство! — приглушенно воскликнула леди Бенсингтон. — Марк иногда проявляет чудовищную небрежность в общении с девушками! И вчера он явно дал понять, что она не просто случайная подруга в его жизни!

— В нашем лесу уже осталось меньше лис, чем в этом доме побывало «неслучайных подруг» Марка, — лениво ответил мужчина. — Он ведь, надеюсь, не представил ее как спутницу жизни? Я всегда тщательно просматриваю «Таймс», но, признаться, последняя страница меня редко интересует, так что объявление там я мог и пропустить. Все–таки всегда предполагалось, что у Марка достаточно воспитания и чувства такта, чтобы известить семью об этом событии лично, а не с помощью газет.

— Роберт! — возмутилась леди Бенсингтон. — Как ты можешь шутить такими вещами?! Конечно же, до этого не дошло!

— Тогда не понимаю, почему ты так паникуешь, мама… — Элизабет мысленно застонала: нет, это не друг семьи, а сам «наследник престола», и от его бархатного голоса ее бросало в дрожь, а при мысли о том, что он или его матушка могут в любой момент застукать ее за дверью, по спине бежал неприятный холодок. — Раз не происходит ничего непоправимого, зачем так нервничать?

— Я считаю, что ты должен поговорить с ним, — серьезно заявила леди Бенсингтон. — Надеюсь, что твой отец это уже сделал, но все же несколько убедительных слов лишними не будут.

— Поговорить о чем? — скептически осведомился Роберт. — Мама, Нобби Эйхем, которая приехала со мной, поет в Друри–лейн. Ты полагаешь, что я, пригласив на уик–энд певичку, пусть даже из Королевского театра, имею моральное право попросить моего брата бросить девушку, у которой, по крайней мере, за плечами имеется оксфордское образование и диплом юриста?

— Да, но ты же не пытаешься ввести ее в семью!

— И Марк, насколько я понял, пока тоже не пытается, — непреклонно произнес старший брат. — Мама, ты, как обычно, раздуваешь пустяк до размеров вселенской трагедии! Успокойся, твой младший сын обладает здравым рассудком и вряд ли сделает в своей жизни хоть что–то неподобающее и противоречащее правилам нашего круга. Спасибо за чай!

Как раз в эту минуту Элизабет удалось наконец вытащить из тисков свой каблук, и она резко выпрямилась, подхватив босоножки. Первой мыслью было обуться и войти в малую гостиную, но, судя по приближавшимся шагам, Роберт Уотсон направлялся в ее сторону и через несколько секунд должен был заметить стоящую в коридоре девушку. Процесс переобувания за дверью должен был бы вызвать у него здоровое недоумение, а пылающее лицо Лиз — подтвердить самые худшие догадки. Мгновенно приняв решение, она вспугнутым зверьком бросилась к ближайшей двери и проскользнула в другую комнату. Когда он пройдет мимо, она сможет выйти, обуться и пройти в малую гостиную, где ее ждет лучезарная хозяйка Бенсингтон–холла.

Лиз ожидала услышать удаляющиеся шаги Роберта, но неожиданно ручка двери повернулась, и та начала открываться. Метнувшись в сторону, девушка спиной натолкнулась на какое–то препятствие, которое неожиданно подалось назад — и она с размаху села на кафельный пол. Ванная комната! Она попала в чью–то спальню, а из нее — в пристроенную ванную. Вскочив, Элизабет прикрыла за собой дверь как раз вовремя, чтобы ее не заметил вошедший хозяин спальни. Девушка приникла к оставшейся щели, чтобы уловить момент, когда он отвернется, и выскользнуть в коридор. Увидев владельца комнаты, она вздрогнула: ей вздумалось спрятаться от Роберта Уотсона в его собственной комнате!

Он неторопливо развязал галстук, скинул пиджак и расстегнул рубашку. От вида его обнаженного торса Лиз бросило в жар. Роберт, открыв высокий двустворчатый шкаф, очевидно, выбирал вечерний костюм, а его незваная гостья молила небо, чтобы ему не вздумалось прямо сейчас принять ванну или душ. Если бы он хоть на пару минут отвлекся на свои чемоданы или хотя бы посмотрел в окно и отвернулся от выхода, Элизабет немедленно выскочила бы наружу. Но пока ей приходилось сидеть в темной ванной, бдительно следя за своим невольным «пленителем».

Дверь в спальню Роберта Уотсона мягко щелкнула, открываясь, и мисс Смолвуд едва сдержала огорченное восклицание, услышав еще один незнакомый голос — на этот раз, для разнообразия, женский.

— Берт, милый! — Обладательница голоса сделала несколько шагов, и Элизабет в щель двери из ванной комнаты увидела подругу Роберта — эффектную блондинку в вызывающе минимизированном наряде, состоявшем из ультракороткого халатика, который сама Лиз постеснялась бы надеть в чужом доме, не говоря уже о том, чтобы ходить в нем по коридору или показаться другим гостям. — Мне скучно! Ты обещал показать мне дом!

— Мы слишком задержались, а скоро обед. — По лицу мужчины, как показалось Лиз, скользнуло легкое недовольство. — Тебе лучше переодеться. Конечно, гости мужского пола будут в восторге от твоих ножек, но, боюсь, их жены тебя не оценят по достоинству.

— Берт, дорогой, можно я не буду строить из себя леди из высшего общества? Ты же знаешь, что я не терплю эти снобские штучки, — капризно протянула красавица.

— Здесь тебе придется соблюдать их все до единой, — отрезал Роберт. — За леди из высшего общества тебя, боюсь, не примут ни при каком раскладе, но ты можешь хотя бы сделать вид, что тебе интересно сыграть эту роль. А дом посмотрим завтра днем.

— Ты бука! — Воркующий тон блондинки резко контрастировал с ее фразами, но она явно получала удовольствие от этой маленькой перепалки. — Хочешь, чтобы я скучала?

— Разве мое общество так уж утомительно? — Брови Роберта Уотсона снова насмешливо взлетели от переносицы. — В таком случае за обедом ты встретишь множество весьма забавных персонажей. Только не вздумай расхохотаться за столом, дорогуша, — меня с детства учили, что это дурной тон.

Вместо ответа девушка прильнула к нему с поцелуем. Сильные мужские руки тут же притянули ее ближе. Пародия на халатик с готовностью соскользнула вниз по стройным девичьим ногам, обнажив хрупкое тело с молочно–белой кожей. Не в силах оторваться от этого зрелища, Элизабет видела из своего укрытия, как Роберт осыпает подругу поцелуями. Никогда не подозревавшая в себе пристрастия к подглядыванию, девушка была сама поражена своей реакцией на восхитительно непристойное зрелище. Она невольно чувствовала себя и сторонним наблюдателем, и почти участницей разворачивающегося действа.

Руки Роберта неторопливо скользили по гладкой коже девушки. Та тихо застонала, прикусив губку. Лиз не могла отвести глаз от этого завораживающего зрелища, а ласки становились все более и более страстными. Обнаженная девушка прижималась к мужчине всем телом, терлась о его грудь с темными завитками волос потемневшими от возбуждения сосками, направляла его ладони вниз по своему животу. Пока его рот поочередно захватывал в плен то одну, то другую маленькую грудку, руки Роберта ритмично сжимали тугие ягодицы партнерши. Он медленно опустился на колени и принялся ртом ласкать треугольник волос внизу живота девушки. Его язык забирался все глубже и глубже, светловолосая красотка тихо вскрикивала, изгибаясь всем телом. Ее пальцы зарывались в густой короткий «ежик» его волос, словно умоляя не прекращать ласки. Ее тело судорожно извивалось, и было очевидно, что девушка с трудом сдерживается, чтобы не закричать…