А еще эта гора голов, которая спустя сутки выглядит еще более тошнотворно. Кто это будет разбирать? Почему-то Кравц был уверен, что никто. К этому памятнику жестокости и беспощадности никто не осмелиться притронуться. В том числе и он.

Да уж, он многое повидал на своем веку, но такое?…

Пройдя чуть вперед, Клэймор стянул мокрую от пота футболку через голову, откидывая ее в сторону. Все что ему надо — сон. Забыть хотя бы на пару часов обо всей этой гребаной реальной жизни.

Проведя рукой по лицу, словно пытаясь снять с него маску напряжения и усталости, мужчина взялся за пряжку ремня, когда услышал тактичное покашливание. Резко выпрямившись, Кравц оглядел палатку, погруженную в темноту, после чего быстро прошел в угол, срывая с лежащей фигуры собственный китель, которым та нагло укрылась.

— Михаэль? — Выдохнул мужчина шокировано, отступая на шаг.

— Клэймор. — Простонала девушка, как от боли. — Отдай… Боги, я, конечно, понимала, что в пустыне ночью холодно, но не настолько же.

— Ты… что тут делаешь? — Выдохнул сержант, выпуская из рук китель.

— Выгоняешь меня, да? — Грустно протянула Миша, приподнимаясь. — Мне некуда было пойти.

— А как же Дэймос…

— Молчать! — Рявкнула она, после чего добавила спокойно: — Что Дэймос?

— У него там очень много места. Хватит на вас двоих с головой.

— Что значит «нас» и «двоих»?

— А… Нет. Я просто… просто подумал, что ты предпочтешь остаться со своим темным. — Произнес он сбивчиво, потирая шею.

— С чего это? Или ты думаешь, что мне будет спокойно спаться под одной крышей с тем, кто сложил пирамиду из людских голов?

— Но тебя-то он не тронет. К тому же, у тебя есть еще один… ну тот, Ромео.

— Энгер сегодня занят с ранеными. — Вздохнула Миша. — Если я тебе мешаю, так и скажи.

— Ты…нет, просто я… — Сержант тряхнул головой, после чего сел с ней рядом. — Я чертовски устал.

— Как и я.

— Просто это немного… странно. Ты могла попросить императора…

— Спокойной ночи. — Оборвала его Миша, вновь заворачиваясь в китель. — Я много места не займу. Можешь считать, что меня здесь нет.

— Как будто это так просто. — Пробормотал мужчина, поднимаясь и вновь выходя наружу.

Оказавшись на прохладном вечернем воздухе, Клэймор достал из кармана брюк помятую пачку сигарет, доставая одну из оставшихся трех. Шумно вздохнув, он чиркнул зажигалкой, после чего глубоко затянулся терпким дымом.

Ну и как это расценивать? Единственная женщина, которая ему не безразлична, считай, залезла в его кровать. Конечно, она думает иначе, однако для него это выглядит… как предложение. Черт! Она вообще когда-нибудь думает о последствиях?

Кравц обреченно покачал головой, печально усмехаясь.

И на что он надеется? Она изначально была недоступна, являясь его курсантом. А теперь она носит звание генерала, что делает ее совершенно недосягаемой. К тому же он…

Мужчина медленно провел рукой по своему шраму на лице.

Он никогда не нравился женщинам, и разве их можно за это осуждать? Особенно если учесть, что он сам ненавидел свое отражение, хотя уже давно смирился с тем, что таким останется на всю свою долбанную жизнь. А сейчас он хотел быть другим…

Ха. Кто бы мог подумать, старший сержант сходит с ума по женщине. Любовь? Для него это было не более чем простым пушистым словом, звучащим из уст сопляков.

Он не верил в любовь, потому что никогда ее не встречал. И в этом нет ничего удивительного: он мог отпугнуть кого угодно.

29 глава

Энгер кинул очередной взгляд на парня, за которым должен был присматривать. Сейчас сынок аскарийского императора был погружен в глубокий оздоровительный сон. Собственно, больше всего этому искалеченному телу нужен был отдых.

Да, мальчику определенно повезло, — госпожа подоспела, когда Дэймос только за него взялся. И это ее поведение… эта жалость к врагу абсолютно необъяснима и неоправданна.

Осмотрев своего пациента в последний раз, Энгер вышел из палатки лазарета, уходя дальше от лагеря. Холодная ночь с тонким серпом месяца была поистине прекрасна здесь, где голая, пустынная земля не могла соперничать с небом в красоте.

Медленно прогуливаясь по быстро остывшей каменистой земле, Энгер уже через десять минут заметил на возвышении одинокую фигуру. Пройдя чуть ближе, Ворон узнал в сидящем мужчине своего друга.

— Дэймос. — Позвал его Энгер, садясь рядом, но тот никак не отреагировал. — Что с тобой, друг мой? Ты говорил с госпожой?

— А разве по мне не видно?

Энгер понимающе покивал, устремляя взгляд к горизонту.

— Не понимаю я тебя. — Проговорил он через пару секунд. — С каких пор разговоры для тебя стали такой необходимой вещью? Не припомню, чтобы ты очень жаждал поболтать со своими господами. А это твое поведение… она не наказывает тебя, спускает все с рук, но ты выглядишь на удивление потрепанным. Меня все это основательно волнует…

— Тебя это точно касаться не должно. — Бросил мрачно Дэймос, продолжая изучать пустым взглядом темноту.

— И тем не менее, меня это касается! — Прошипел Энгер. — Мы повязаны, Дэймос. Мы в одной лодке, которую ты, между прочим, начинаешь раскачивать. И мне это не нравится.

— Обожаю, когда ты говоришь метафорами. — Хохотнул Дракон.

— Твоя несерьезность и ирония — тоже ничего в определенных ситуациях. Но не сейчас! Пора бы уже посмотреть на ситуацию трезво, друг мой.

— Намек на то, что я несерьезен? Свобода — все чего я хочу, тебе ли не знать…

— Да, я тут кое-что новое о тебе узнал. И о твоих желаниях.

— А вот это тебя не касается тем более.

— Она моя госпожа…

— Она моя женщина.

— Ч…чего? — Отпрянул Энгер. — Прости, я ослышался?

— А что именно тебя так удивляет?

— И то правда! — Воскликнул Ворон, поспешно перейдя на тихий говор: — Ты ее раб, хотя бы это. Она человек, кроме прочего.

— Но она все же женщина, не так ли? — Усмехнулся криво Дэймос.

— Еще совсем девочка! Ей восемнадцать.

— Насколько мне известно, совершеннолетие у них наступает с шестнадцати.

— Я не об этом, и ты меня понял.

— Я тебя понял, можешь проваливать. — Кивнул Дракон, слыша как Энгер грубо выругался.

— Слушай, ты что, совсем забыл, за что мы называли тебя командиром? Работай головой, Дэймос, думай. Она твоя госпожа, ты ее по определению должен ненавидеть. Согласен, случай не тот, но это не дает тебе право испытывать к ней что-то помимо здорового уважения. Я ее уважаю, как человека, и отношусь к ней как к ребенку. Черт, тебе что, захотелось острых ощущений? Хотя какие к черту острые ощущения?! Ей ведь всего восемнадцать!

— Знаешь, Энгер. — Невесело рассмеялся Дракон. — Ты говоришь в точности то, что я говорил себе все это время. Рассмотрев в ней женщину, я захотел ее получить, это нормально. Но когда получил, понял, что мне этого недостаточно… а это уже отклонение от нормы. Не надо на меня так смотреть, с тобой было тоже самое. Ты знаешь, чем отличается спонтанный секс с первой поперечной, от близости с любимой женщиной. С тобой все происходит как будто в первый раз… — Дэймос лег на землю, закидывая руки за голову. — Это просто с ума сводит… но тебе лучше об этом не думать слишком долго, дружище.

— У меня есть моя Изабелла. — Напомнил Энгер.

— Вот и оставайся рядом со своей женщиной. Потому что я убью тебя, если ты прикоснешься к Михаэль.

— Какого ты называешь ее по имени?

— Довольно трудно говорить о ней и использовать определение всех тех ублюдков, которым я принадлежал.

— М-м-м. Ты точно спятил. Очнись, Дэймос. Ты же жестокий Дракон, гордый и непокорный предводитель армии Тени. Что ты делаешь? Боги, посмотри на себя: ты сохнешь по человеческой девчонке. Докатились.

— Не совсем понимаю, почему тебя это так задевает?

— Я уже сказал почему! Ведь мы с тобой прекрасно знаем, что для моих волнений есть и еще один повод, не так ли? Например, то, что ты помолвлен.