— А что такое?
— Настроения… нет, как-то. — Заикаясь пробормотала Миша.
— Жаль. — Бросил император, доливая в свой бокал. — Михаил, как только я узнал, что ты был замечен в лагере, то незамедлительно приказал тебя доставить ко мне.
— Ну, еще бы… — еле слышно пробормотала Михаэль.
— Ситуация накалилась… — Продолжил напряженно Визирис, смотря на Мишу прищуренным внимательным взглядом. — Наше положение было безвыходным. Мы понесли огромные потери. Знаешь, совет обвиняет в этом именно тебя.
— Неудивительно, — собственно, она уже должна была привыкнуть к роли козла отпущения.
— Все-таки человеческих жертв в таком количестве можно было избежать, если бы ты поддержал совет изначально. И знаешь, что я им ответил? Честно признаться, я сам от себя такого не ожидал, но я приказал им заткнуться. Потому что, именно ты спас мне жизнь, а не они.
Резко переведя взгляд со своих коленок, на императора, Миша открыла рот, чтобы возразить. Однако, когда смысл его слов полностью дошел до нее, Михаэль замерла, а слова застряли в горле.
В Драконе она не сомневалась, темный знает свое дело отлично, это не удивительно, а вот… Император послал по матери свой Совет?! Мудрейший, Светлейший Совет? Всех этих важных, серьезных, властных мужей, убеленных сединами?
— Он успел в последний момент. — Горько усмехнулся Визирис, отводя взгляд в сторону. Кажется, его величество не привык признавать свои ошибки, но этот случай был исключением. Произошедшее его определенно очень впечатлило. — А может он просто выжидал? Чтобы его появление выглядело максимально эффектно? Потому что то, что чувствовал тогда я… да каждый на поле боя… это непередаваемо, Михаил! Да, когда речь идет об их командире, ни в чем нельзя быть уверенным. Если верить слухам и книгам. — Визирис отсалютовал оторопевшей Мише, осушая бокал. — Ты спас мне жизнь, Михаил, я в неоплатном долгу перед тобой. И это не пустые слова.
— О… спасибо, Ваше Величество. — Проговорила еще тише Михаэль, когда пришла в себя от действия слов высочайшего монарха.
В долгу? Он? Перед ней? Боги, да это даже не смешно…
Кажется, Визирис ожидал от нее реакции, возможно, удивления, радости, благодарности за такое особое отношение к ее скромной персоне. Но Миша молчала, потому что происходящее в данный момент слишком отличалось от того, что она себе представляла.
Неловкое молчание через пару мгновений нарушил голос императора:
— Как я и сказал, Михаил, я благодарен тебе… нет-нет, ты сиди. Это не официально, а так… по-дружески, понимаешь? Я хочу, чтобы мы стали друзьями.
А вот это уже совсем плохо.
Когда ее молчание стало просто возмутительно неприличным, Михаэль нашла в себе силы подняться и выпалить:
— Это… огромная честь для меня, Ваше Величество. Но я совершенно ее не достоин… — Ведь помимо того, что она не исполнила свой святой долг перед людьми империи, которых поклялась защищать, она ведь еще и… женщина!
— Брось, Михаил. Недостоин? Из всего моего совета ты достоин этого больше остальных. Ты самый достойный! — Визирис хлопнул ее по плечу, отчего девушка чуть покачнулась. — Ты садись. Собственно, статус моего друга позволяет тебе, делать в моем присутствии все, что хочешь. Не так уж и плохо, не так ли?
Миша сглотнула, растеряв всю свою уверенность, которая когда-то сопровождала ее на том самом Совете. И теперь эту тишину с ее стороны можно было рассматривать как откровенное оскорбление.
— Михаил? — Тон голоса императора намекал на ее неподобающую реакцию на эту «огромную честь».
— Простите, Ваше Величество. Это так… неожиданно, и я… не самая лучшая кандидатура в ваши друзья. В виду того, что я… никто. Я не родовит, не знатен. Я безмерно благодарен Вашему Величеству, но вряд ли Совет и аристократия позволят продолжаться моему возвышению…
— Да, кстати, насчет возвышения нам еще предстоит поговорить более подробно. — Кивнул Визирис, уходя в угол шатра, чтобы налить себе еще вина.
Да, он явно ее не слушал.
— Приближая к себе безродного, вы обращаете на себя гнев знати.
— А разве у меня нет причин его приближать? — Кинул на нее взгляд император, усмехнувшись, — К тому же, разве ты не стоишь наравне с этой знатью, Михаил? Мне кажется, с некоторых пор, ты даже чуть выше.
— В том-то и проблема.
— Проблема? Разве? Не помню, чтобы в мои обязанности входило потакать желаниям высших сословий. К тому же, друзей я могу себе выбирать сам, не спрашивая разрешения у Совета. Так же как и вы, Михаил.
— Вы… — Миша наткнулась на выжидающий взгляд императора, и следующие слова еле смогла выдавить из себя, — …не пожалеете.
— И ты тоже, Михаил. Ты тоже! — Одарил ее хмельной улыбкой Визирис. — Я ведь слышал о том, что произошло в Амб. Так что у меня целых два долга перед тобой. Помимо моей жизни, ты сохранил в целостности и сохранности мой дом, мою столицу.
— Свою тоже.
— Рад, что ты так чтишь свои обязанности. Верность — качество, которое я очень высоко ценю в людях. А я, как правитель, должен быть справедливым по отношению к моим верным подданным. Следовательно, моя благодарность и благожелательность отныне навсегда с тобой, друг мой. — Император разлил остатки вина по двум бокалам, поднося один из них Мише. — А за это стоит выпить.
Выпили. Точнее, Миша просто пригубила напиток, следя за тем, как император большим глотком осушает свой бокал. Было непонятно, праздновал Визирис или пытался забыть о том, что еще несколько часов назад был на краю гибели.
— Боги! Твой темный — нечто. — Воскликнул совсем неожиданно Визирис, сверкая улыбкой.
— Это точно… — Отозвалась тихо Миша, отставляя фужер в сторону.
— Знаешь, в тот момент… когда он появился среди сражения, как сам бог войны, тебе позавидовал каждый! Так сражаться может только отчаявшийся безумец. Как у тебя получилось достичь таких результатов? И впрошлом темные были полезны, но сейчас чтобы зачистить поле им хватило полчаса. Не припомню, чтобы они так старались…
— Он просто отыгрался на этих людях. — Бросила резко Миша. — Ему дали волю выпустить на свободу свою ненависть и жажду крови, что он и сделал.
— Зато как полезно это для нас! У империи не останется врагов, если он будет так же стараться.
— Скорее всего, не останется самой империи. — Миша поспешно замолчала, понимая, что эти слова были лишними.
— Мой друг, этот темный, безусловно, чудовище. Сильное чудовище. Но пока ты жив, он служит тебе. И, зная тебя, я могу с уверенностью сказать, что мой народ обрел в твоем лице надежного защитника. Нет, ничего не говори. Никогда не сомневайся, Михаил. Ведь я в тебе уверен. Ты ведь веришь своему другу?
На подобные вопросы, адресованные от императора «простым смертным» разрешено было давать только один ответ.
— Безусловно, Ваше Ве… — Миша заметила, как император тихо качает головой, потому поспешно исправилась: — Визирис. — Силы небесные, разве она могла себе представить что будет называть императора Эливиар по имени и разговаривать с ним на равных?
— Развивая дальше эту тему… насчет твоего темного. — Продолжил Визирис, проводя пальцем по стеклянным граням хрустального фужера. — Я слышал ты забрал трофей у своего раба.
— Мальчика?
— Мужчину двадцати пяти лет. — Поправил Визирис.
— Скажите, что мне не надо было этого делать.
— Скажу лишь, что я не стал бы этого делать.
— Ваше… Визирис, у нас сын императора. Скажи, разве логично убивать его? Не подумай, что это жалость, это дипломатический ход. У нас его сын, его наследник.
— Даже если бы Дэймос убил его, все равно мирный договор был бы подписан.
— Да. Но этот мир был бы хрупок. Они бы не простили нам его убийства.
— А с какой стати я должен прощать им смерти своих людей? — Теперь голос монарха источал раздражение.
— О прощении и речи не идет. Думаешь, жизнь этого парня для меня важнее жизни других солдат? Моих соотечественников? Ты знаешь, что это не так. Но это война, Визирис, и наш противник тоже понес огромные потери. И я уверен, что жизнь парня будет стоить дороже его смерти.