— Необычно. — Прошептала шлюха, наклоняясь чуть вперед. — Неужели лед твоей души никто не сможет растопить?

— Холод — это покой, Лили. Огонь — беспокойное горение, тление, умирание. Пламя вечно только в аду.

— Но зимой очень хочется тепла. Разве нет?

— Вино меня греет лучше всего.

— Вино не может быть лучше тепла женского тела. — Прошептала зазывно Лили, поведя плечом.

— Женское тепло изменчиво. — Усмехнулся ее собеседник. — Оно не постоянно. Сейчас тут, потом там.

— Боги, ты такой печальный. Я даже начинаю думать, что у тебя проблемы с какой-то конкретной женщиной.

Синеглазый гость непонятно улыбнулся.

— У меня никогда не было проблем с женщинами, Лили. И предвосхищая твой вопрос: у меня не было проблем с женщинами, потому что у меня не было женщин.

Лили приоткрыла губы, тихо удивленно выдыхая.

Парень девственник? Какая редкость. Какая невинность и красота, какая чистота. Идеальная, не тронутая и не прельщенная. Она просто обязана стать у него первой, той кто покажет ему путь в рай. Он так рассуждает, потому что еще не знает, чего себя лишает.

— Ты отталкивал их, избегал? — Поинтересовалась она как бы ненавязчиво.

— Нет. Я… не в их вкусе.

— А если я скажу, что ты в моем вкусе? — Тогда я тебя поправлю и скажу, что тебе по вкусу мои деньги. — Улыбнулся парень, а в глазах полыхнули грани льда.

— Честно. Ты задел меня за живое. Я многих клиентов повидала, такого как ты — впервые. И то, что ты вызываешь простыми словами…

— Скажи, Лили, что ты предпочитаешь, лед или огонь? — Спросил парень неожиданно, откидываясь на спинку стула.

— Я не люблю крайности.

— А если бы пришлось выбирать?

— Я как бабочка, летящая на пламя. Все равно сгорю. — Усмехнулась Лили. — Я предпочту вечным льдам одиночества, пожар чувств. Знаешь, мой девиз: брать от жизни все. Разве с тобой не так?

— Все? — Михаэль рассмеялся. — Мне не нужно так много лишнего. Я не настолько жадный. Тем более, когда все будут хотеть «всего», кому-то, определенно, не достанется.

— Я хочу всего.

— А по ночам?

— Покоя. — Сдалась Лили этому очаровательному пьяному философу.

И почему основной поток ее клиентов не похож на этого парня? Дело даже не внешности, хотя… смотря на него, она всерьез задумалась, а не изо льда ли мальчик сделан.

Ее рука поднялась и потянулась к его лицу, но уже через мгновение Лили почувствовала на своей шее горячую ладонь. Мужские пальцы угрожающе сжались, заставляя девушку выпрямится, и замереть от страха.

— Дракон, я сказал тебе не обижать ее. — Проговорил недовольно мальчик, и после его слов мужчина разжал свою руку, давая Лили сделать необходимый вдох.

Что ж, она привыкла к побоям клиентов, это не было редкостью. Но этот мужчина, на коленях которого она сидела, слишком отличался от всех, с кем ей приходилось «иметь дело». Создавалось устойчивое впечатление, что если ты осмелишься перейти дорогу этому парню, то слово «боль» заиграет для тебя совершенно новыми красками. Что он откроет для тебя всю полноту этого значения, после чего окажется достаточно любезным, чтобы отправить в ад, отдохнуть.

И… небо, почему это ее лишь возбуждает? Это так похоже на игру с огнем.

Ее рука возобновила движение, после чего путана провела кончиками пальцев по лицу синеглазого паренька. Однако вместо ожидаемого холода она почувствовала нежное тепло и мягкость бархатной кожи. Ее пальцы скользнули ниже, к его покрасневшим губам… и тогда ее руку перехватили, сильно сжимая.

— Не смей. — Прорычал мужчина с глазами цвета крови, разбавленной огнем. — Не смей прикасаться к нему.

И она могла только активно закивать в ответ, потому что ее горло сковала на этот раз рука собственного страха.

И ей правда было интересно, кто этот мальчик, если мужчина относится к нему с таким трепетом, что даже запрещает прикасаться посторонним.

— Дракон, ты все-таки ее обидел. — Пробормотал парень недовольно.

— Ничего страшного. — Продолжил мужчина, смотря на Лили с ухмылкой, похожей на звериный оскал. — Я искуплю эту вину.

Путана вздрогнула, так как перспектива искупления его вины ничуть не радовала, а скорее пугала до колик.

— Не бойся. — Продолжил Михаэль, и этому голосу очень хотелось верить. — Он не причинит тебе боли, не так ли, Дракон?

— Если этого хочет мой господин. — Ответил Дэймос, все еще смотря на напуганную девушку.

— Поцелуй ее.

Дракон перевел шокированный взгляд на свою госпожу, для которой два стакана, видимо, оказались слишком большой дозой. Она приказывает ему целовать шлюху? Смысл? Помниться, в прошлый раз, когда госпожа застала его с одной такой, довольной она не выглядела.

Поэтому он смотрел на нее и не понимал.

Облокотившись на стол, госпожа ждала. И в итоге он сделает то, о чем его просили.

— Нет-нет-нет. Это все не то. — Замахала руками Миша. — Вот Энгер… скажи мне, у тебя есть женщина, которую ты желаешь?

— Я… как сказать… то есть…я… — Ворон не ожидал подобного вопроса.

— Понятно. — Бросила Михаэль — А у тебя, Дракон, есть желанная женщина?

— Мне назвать ее имя?

— Нет. Мне это ни к чему. — Михаэль кивнула в сторону путаны. — Если такая у тебя есть, то поцелуй Лили так, как будто целуешь ту, которую желаешь.

Дэймос недоуменно прищурился.

Ему было по статусу не положено задавать все эти «зачем?», но сейчас это стало потребностью. Ему действительно нужно было знать мотивы этой девушки. Причины, которые объяснили бы этот приказ. То, что она ходячая аномалия — не в счет.

Повернувшись к путане, Дракон взял ее за подбородок, притянув к себе. Он чувствовал, как тяжелеет ее дыхание, видел, как в ее взгляде со страхом мешается предвкушение.

Что ж, госпожа должна видеть и оценить его старания.

Лили закрыла глаза, придвигая мужчину к себе, когда он оставил ее губы. Ей было мало, надо было еще. В умелых движениях горячих твердых губ можно было потеряться, забыться. И, святые небеса, ее еще никто никогда так не целовал. С такой бережностью и нежностью, с такой осторожной страстью, словно вызывая, подталкивая к чему-то, умоляя. В поцелуе так явно читались нетерпение, плохо сдерживаемая похоть и, да, любовь, которая для нее оставалась тайной. А сейчас… он показал ей…

— Так нормально? — Осведомился, отклоняясь, мужчина у своего молодого хозяина, а Лили захотелось разрыдаться.

— Видишь, Лили, Дракон умеет быть нежным. — Проговорил беловолосый парень, когда Лили уже была готова отдаться ему задаром. — Но ты, кажется, обожглась.

— Я хочу сгореть. — Произнесла тихо Лили, пытаясь не показывать откровенное возбуждение. Впрочем, это было видно по ее глазам, это же слышалось в ее словах.

Парень покачал головой.

— Желаю тебе обрести покой, Лили. — Он поднялся из-за стола, а это движение повторили и двое мужчин.

Лили вскочила на ноги, сжимая пальцами подол платья. Нет. Они не могут вот так уйти и оставить ее… в таком состоянии. Они же ничего не получили от нее.

Путана следила за тем, как мальчик медленным шагом идет в сторону выхода, как за ним следует его эскорт. И он даже не обернулся.

Девушка кинула взгляд на стол, который они только что занимали, привлеченная блеском пары золотых монет. Металл не сможет ее согреть…

Пошатываясь, Миша вышла на улицу, втягивая ночной воздух глубоко в легкие. О, так определенно лучше.

Ее голова теперь ей словно не принадлежала — полный бардак. Мир завертелся каруселью… она и не знала, что в мире так много ярких красок… и все это сливается в одно многоцветное пятно…

Давай, соберись, тряпка!

Миша запрокинула голову, всматриваясь в бездонное черное небо. Тело перевесило назад, и она чуть не упала, если бы не чужие руки, которые помогли ей устоять.

— Госпожа. — Проговорил Энгер, становясь напротив.

— Домой, Энгер. Пошли домой. — Пробормотала Михаэль, устало потирая переносицу. — Прости… за все это.