— Пошли, Элизабет.

— Ты шутишь? Вечер только начинается. — Взгляд Элизабет был блуждающим, на стойке рядом с ней стоял почти пустой пузырек с лекарством от простуды.

— Я ухожу, советую тебе уйти со мной.

Элизабет надула губы.

— С тобой оказалось совсем не так, как я думала. Я хочу повеселиться.

— Как хочешь, но я уезжаю. Если ты едешь со мной, то пошли.

— Ни за что.

Несколько мгновений Бретт раздумывал, не устроить ли представление, вытащив ее из клуба силой, но потом решил, что не стоит. Ему вовсе не улыбалась перспектива драться с накачанным барменом из-за девицы, которая достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе.

Испытывая слабые угрызения совести, Бретт забрал в гардеробе куртку, вышел на улицу из духоты клуба и полной грудью вдохнул свежий морозный воздух. Он уже отпирал дверцу фургона, когда к нему подбежала Нэнси.

— Ты же не бросишь Элизабет в этом вертепе!

— Почему же? Она отказалась уехать со мной, и, насколько я понимаю, тут найдется, кому ее подвезти.

Нэнси метнула на него уничтожающий взгляд. Бретт знал, что она права. Любая женщина, у которой в мозгах даже три извилины, вернулась бы домой с тем же мужчиной, с которым приехала, но если Элизабет отказывается…

— Она не пьяная, просто переборщила с лекарством от простуды, — сердито сказала Нэнси.

— А по-моему, и то и другое. Если ты так о ней печешься, почему бы вам с Алексом не отвезти ее домой?

Бретт понимал, что не прав, но был слишком упрям, чтобы возвращаться за Элизабет в душный бедлам, когда здесь, на улице, перед ним стоит та самая девушка, которая сводит его с ума.

— Нет уж, ты ее привез, тебе за нее и отвечать.

— Ну хорошо, тогда ты поедешь со мной, чтобы о ней позаботиться.

— Так нечестно! — возразила Нэнси. Однако она понимала, что в словах Бретта есть резон. Ее подруга — уже почти бывшая — явно не в себе, кто знает, что станет с Элизабет, одурманенной непомерной дозой лекарства и винными парами.

Нэнси вернулась в клуб, досадуя, что оказалась между двух огней: Бретт уже разозлился, потому что она помешала ему удрать, а Алекс явно не обрадуется, узнав, что ему навязывают общество Элизабет.

Уговорить Элизабет уйти удалось только совместными усилиями всех троих, да и то лишь потому, что бармен заинтересовался волоокой красоткой у другого конца стойки. Наконец Элизабет чуть ли не волоком дотащили до фургона.

— Я не хочу, чтобы ее стошнило в моей машине, — пробурчал Алекс.

— А я не собираюсь ехать с ней один! — огрызнулся Бретт. — Нэнси, она же твоя подруга.

Ох уж эти мужчины! Нэнси так и хотелось столкнуть их лбами.

— Ну хорошо, я поеду с Элизабет и с Бреттом в его машине, — с притворной неохотой согласилась она.

Алексу это не понравилось.

— Неужели Майсден нуждается в защите?

— Нет, но меня беспокоит Элизабет. Кто знает, чего она там наглоталась? Лучше я побуду с ней.

— Ну ладно, Я поеду следом и потом отвезу тебя домой. — Алекс явно не желал оставить свою даму с Бреттом.

Элизабет усадили на переднее сиденье, Нэнси села сзади. Когда Бретт стал пристегивать Элизабет ремнем безопасности, та захихикала и продолжала хихикать, пока они не выехали на скоростную автостраду. Там она, к счастью, заснула, и в фургоне раздался ее громкий храп.

— Как ты думаешь, куда ее везти: домой или в больницу? — мрачно спросил Бретт.

— Думаю, домой, а там пусть Синтия решает.

После долгого молчания Бретт спросил:

— Как прошло свидание?

— Лучше некуда, — буркнула Нэнси, взглянув в зеркало заднего обзора, в котором виднелись огни машины Алекса. Если Бретт не расслышал сарказма в моем голосе, то тем хуже для него, пусть думает что угодно, решила она.

Остаток пути прошел в молчании. Когда они добрались до места, Элизабет проснулась. К счастью, квартира близняшек находилась на первом этаже. Элизабет устроила целый спектакль, достойный лучших актрис Голливуда, потребовав, чтобы двое больших сильных мужчин помогли ей войти в дом. Повиснув у них на плечах, она еле волочила ноги. Глядя на нее, Нэнси подумала, что Элизабет либо действительно совсем окосела от выпитого, либо в ней пропадает великая актриса. У дверей Элизабет опомнилась и стала рассыпаться в извинениях, закончив свою речь угрозой подать в суд на компанию, выпускающую микстуру.

— Нужно было следовать инструкции по применению, — не без ехидства заметил Бретт.

Алекс молчал и только пыхтел. Элизабет оказалась гораздо тяжелее, чем можно было подумать.

Нэнси позвонила в дверь, и они оставили Элизабет заботам простуженной и очень сердитой сестры.

Бретт повернулся к Нэнси и отрывисто бросил:

— Спокойной ночи.

Можно подумать, это я виновата, что Элизабет переборщила с лекарством, поскольку безумно хотела пойти на свидание! — разозлилась Нэнси, сухо кивнув Бретту на прощание.

Отвозя Нэнси домой, Алекс всю дорогу ворчал, осуждая поведение Элизабет. Нэнси стала понимать, почему от этого перспективного на первый взгляд жениха сбегали невесты. Зануда первостатейная. Алекс затормозил у ее подъезда и пробурчал «спокойной ночи», явно не собираясь даже выйти из машины.

Ну и вечерок выдался! Нэнси мечтала только о том, чтобы поскорее лечь спать. Но когда она наконец добралась до постели, заснуть не удалось. Она ворочалась с боку на бок, бессчетное количество раз взбивала подушку…

Просто безумие какое-то! Неужели этот болван не понимает, что особы вроде Элизабет — не для него? Если Бретту нужна дрянная девчонка, я согласна стать такой, но только для него — и ни для кого больше. Однако даст ли он мне шанс?

9

— Да что с тобой происходит?! — в сердцах воскликнула Вайолетт.

— Ты взвалила на меня дежурство по кухне, вот что, — пробурчал Бретт, пытаясь найти в родительском холодильнике место для последних остатков угощения.

— Ты что, хочешь, чтобы я сама убирала после обеда в честь собственного дня рождения?

— Нет, но почему бы тебе не обратиться к мужу?

— Майкл всю неделю ждал сегодняшнего хоккейного матча.

— Ну да, а меня хоккей не интересует! — язвительно заметил Бретт.

— Я давно хотела с тобой серьезно поговорить, да все не удавалось. Тебя что-то гложет.

Бретт был не в настроении выворачивать душу наизнанку, тем более перед сестрой, которая слишком хорошо его знает.

— Ты сам не свой, — задумчиво продолжала Вайолетт. — Нэнси Уорлок случайно не имеет к этому отношения?

— Нет! — Бретт понял, что выпалил это слишком поспешно и слишком горячо, теперь Вайолетт не отстанет.

— Если ты ею заинтересован, то почему она встречается с Алексом? Никогда не поверю, что она тебя бросила.

— Она меня не бросала, потому что мы и не были парой. — Бретт захлопнул дверцу холодильника с такой силой, что стоящая на нем ваза подпрыгнула и чуть не упала на пол.

— Если ты на нее запал…

— Ничего я не запал! Она не моего типа!

— Не твоего типа? — Вайолетт расхохоталась и шлепнула Бретта по спине посудным полотенцем. — Да твой тип — любая женщина, у которой есть бюст.

— Знаешь, с тех пор, как ты вышла замуж, ты стала ужасно противной!

— Ошибаешься, противной я была до того, как вышла замуж. А если серьезно, Бретт. Нэнси мне нравится. Может, тебе пора переключиться с безмозглых пустышек на нормальную девушку?

— А тебе пора заниматься своими делами и не лезть в мои.

— Ты стал таким обидчивым. По-моему, ты страдаешь.

— Послушай, Вайолетт…

— Раньше у нас не было друг от друга секретов, — грустно заметила она.

— Зря обижаешься, просто рассказывать не о чем.

— До меня дошли слухи, что Нэнси очень нравится Алексу, но он пока не уверен, что она та самая особенная и необыкновенная, на которой…

— Да Пиклс не узнает «особенную» женщину, даже если столкнется с ней нос к носу!

— Мне все ясно, — заключила Вайолетт.

Бретт терпеть не мог, когда сестра смотрела на него «понимающим» взглядом — в основном потому, что в таких случаях она обычно бывала права.