Ванчо Николеский
Волшебное седло
Дорогие ребята!
Эта книга познакомит вас с македонским мальчиком Трайче, с его односельчанами и боевыми друзьями, вместе с которыми Трайче сражался в партизанском отряде, принимая участие в общей борьбе македонского народа с фашистскими захватчиками.
Автору этой книги Ванчо Николескому в годы войны самому довелось защищать родину с оружием в руках, и его книга — подлинный и правдивый рассказ о недавнем прошлом македонского народа. Места, которые описывает автор в своей книге, — это его родные края. Поэтому он с такой любовью рассказывает о величавых горных пейзажах и зелёных лесах, о маленькой, затерявшейся в горах деревушке, в которой живут простые и смелые люди.
Рисунки Е. Кольцовой
Деревня Мацково
В Дебарце, у самого подножия горы Караорман, виднеется под нескончаемым буковым лесом красивая деревушка. Там растут под солнцем не только буки, но и столетние кряжистые дубы. А вдали, в бездонной голубизне неба, высится, словно гигант, величавая вершина горы. Это и есть пик Караормана.
Если глядеть на гору Караорман, сплошь покрытую густым лесом, издали, то она кажется чёрной-пречёрной. Потому-то, говорят, и назвали турки эту гору «Караорманом», что означает по-турецки «Чёрный лес».
Вот как раз среди этой буйной зелени и приютилась, будто гнездо горных орлов, деревня Мацково с её маленькими, белыми, прилипшими друг к другу домиками. Но стоит взглянуть на Мацково с другой стороны, с Ильиной горы, как она тут же напомнит этакий белеющий снежный сугроб.
Когда-то давным-давно построил здесь первым свой незатейливый домик пастух дед Мацко. Вслед за ним поселился рядом и его товарищ детства дед Ицко.
Время шло… Всё новые и новые домики вырастали рядом с прежними.
Деревушка росла и как бы набирала силы.
В память основателя селения, деда Мацко, стали все окрестные крестьяне называть деревню Мацково.
По утрам горластые петухи спешили разбудить деревню своим заливистым пением; обильная роса обмывала её серебристыми каплями, а восходящее солнце окутывало золотистыми, мягкими лучами.
Именно в этот час выводили пастухи на пастбища стада овец, белых как снег.
Дзинь-дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь-дзинь! — разносилось по ущельям и долинам. Это весело позвякивали колокольчики на шее у овец. Пастухи же прижимали к губам свои самодельные свирели, и в мелодичное позвякивание колокольчиков вплетались пёстрые пастушьи мелодии.
Годы шли… Время текло, как бурная, стремительная горная река.
На краю деревни, в маленьком низком домике, жил вместе со своей женой Танейцей[1] крестьянин Тане. Была у Тане умная серая низкорослая лошадка по кличке Дорчо.
Каждый день Трайче, сын Тане, выводил лошадку Дорчо из деревни и оставлял её преспокойно пастись на лесных, залитых солнцем полянах. Надо сказать, что Трайче и Дорчо были хорошими друзьями. Может, поэтому-то лошадка и слушалась мальчика беспрекословно, позволяла садиться на неё верхом, играть с нею и мчаться галопом по лесным дорогам.
Сам глава семейства, Тане, дважды в неделю ездил в Караорман, заготавливал там дрова и отвозил их на продажу в соседние города — в Стругу или в Охрид.
Но вот наступили трудные, тяжкие годы — годы неурожаев и войн.
Деревня как бы притихла, опустела, обеднела. Крестьяне стали уходить в город на заработки.
Как-то раз, по весне, когда в Мацково уже распустились столетние кряжистые дубы и весь Караорман оделся в свой зелёный наряд, вместе с другими крестьянами уехал в Белград на заработки и отец Трайче, Тане.
Жена и сын проводили его до околицы. Там он обнял их, поцеловал и ушёл…
Ушёл и больше не вернулся.
Началась война. Вторая мировая война. В небе замелькали железные птицы. Немецкие лётчики бомбили Белград.
Вскоре после этого мать Трайче получила из Белграда письмо. В нём сообщалось, что её муж Тане погиб во время одной из бомбардировок Белграда.
Так Трайче и Танейца остались одни. Тяжело было у них на душе. Долго, очень долго не находили они себе места от тоски, но что поделаешь? Ничего.
Стал теперь Трайче у матери единственной надеждой. Больше того: стал кормильцем и главой дома. Пришлось ему, мальчишке, ездить за дровами в Караорман, самому рубить деревья, возить на продажу в Стругу и на вырученные деньги кормить мать и себя.
Жизнь шла своим чередом…
Непредвиденное знакомство
В тот день Трайче вошёл в кладовку, взял топор, вынес оттуда седло, надел его на Дорчо и позвал:
— Мама!
— Что тебе, сынок? — отозвалась из дома мать.
— Дай-ка мне котомку с хлебом.
Мать достала из шкафчика котомку, положила в неё кусок кукурузного хлеба, несколько стручков зелёного перца, головку лука и вышла во двор.
— Держи свою котомку, сынок. Наруби дров и тут же возвращайся домой. Нигде не задерживайся.
— Хорошо, мама. А ты не забыла положить мне соли?
— Спохватился! Конечно, не положила.
— Почему? — удивился Трайче.
— Да потому, что нет у нас вот уже дня три ни щепотки соли, — рассмеялась мать.
Трайче взял в руку котомку, ловко вскочил на лошадь и погнал её к Караорману.
А мать проводила его взглядом, глубоко вздохнула и еле слышно прошептала:
— Хороший у меня сын и хозяин…
Потом ещё раз вздохнула, улыбнулась и вернулась в дом.
Тем временем солнце уже стояло высоко. В голубом до прозрачности небе чётко вырисовывался чёрный пик горы Караорман. А в вышине, над самой горой, раскинув крестом могучие крылья, плавно кружили орлы.
Трайче проехал мимо крестьянских полей и сразу же попал в буковую рощу. По обеим сторонам дороги росла буйная, сочная трава, в которой виднелись нежные фиалки и белые венчики полевой ромашки. Над зелёным густым клевером жужжали трудолюбивые пчёлы, собирая цветочную пыльцу. Сладко пахло лесной мятой.
И всюду властвовал какой-то пряный, ни с чем не сравнимый запах леса, напоённого солнцем и тишиной.
На самой верхушке огромного бука сидел лесной голубь и надоедливо ворковал: «Гур-гу-гур! Гур-гу-гур!»
Высоко в небе пел жаворонок. Трайче остановил свою лошадку, закинул вверх голову и, прикрыв ладонью глаза от солнца, принялся разыскивать в бездонно-голубом небе поющего жаворонка. Наконец он отыскал его — чёрную, едва заметную точку.
— Ну и высоко же ты забрался! — удивился Трайче.
Он вдохнул всей грудью горный живительный воздух, тронул поводья и двинулся дальше, распевая на весь лес весёлую незатейливую песенку:
Добравшись до Веляновой поляны, Трайче ласково прикрикнул:
— Стой, Дорчо! Стой!
Дорчо послушно остановился. Трайче соскочил с лошади, забросил котомку за плечо и, оставив Дорчо пастись на зелёной лесной поляне, двинулся в буковую рощу.
В роще отыскал он здоровенное, поваленное ветром сухое дерево, снял с плеча котомку, положил её рядом на землю, поплевал на руки и принялся обрубать сучья.
Не успел он уложить их как следует, как заметил среди развесистых могучих буков двух молодых парней.