— Он из моих краев, Белла. Это чуть севернее по побережью, в сторону Уитли-Бей. — Затем, обращаясь к оркестрантам, он добавил: — Это моя хозяйка, мисс Морган.

Мужчины закивали, а один сказал:

— Счастливы с вами познакомиться.

Белла ничего не сказала, просто смотрела на их изможденные лица. Она видела множество таких лиц, и с каждым днем их становилось на улицах все больше и больше. Но этих парней, казалось, бедность сплотила.

Джо обратился к ней:

— Вы… вы не будете возражать, Белла, если мы пригласим их туда, к себе? — Он указал на ворота. — У нас еще остался суп, который вы нам дали, и несколько пирожков, и то…

— Прекрати болтать. Что такое твоя капля супа и пара пирожков для четверых мужчин? Отведи их туда и пришли сюда Прыщавого, я что-нибудь придумаю.

— Спасибо, Белла. Спасибо.

Повернувшись к музыкантам, Джо сказал:

— Не хотите ли посмотреть, как мы живем?

— Я и мои товарищи? — уточнил его земляк.

Их лица засияли, и мужчины последовали за Джо через железные ворота к прачечной, которая больше не была только прачечной: к передней части очага была приварена откидная металлическая полка, на которой кипел оловянный чайник. У стены стояла скамья, а на ней — небольшая керосинка. Над скамьей висела полка с двумя оловянными тарелками, двумя кружками и разрозненными ложками, ножами и вилками. Постели были скручены так, чтобы получились сиденья. На полу лежал коврик, а на окне висели занавески, которые задвигали на ночь. Это Рини сделала для них занавески.

Вернувшись в дом, Белла поспешила в кухню и сказала Рини:

— Да поможет им Бог! Это худший вариант полумертвых от голода людей из всех, кого я видела. А один из них родом из тех мест, откуда и Джо. Это на другом конце страны. Джо говорит, что это на северо-востоке. Конечно, есть люди и в еще более худшем положении, чем эти мужчины. Вот увидишь, в городе возникнут серьезные проблемы. Дела обстоят совсем плохо. Да что я болтаю? Достань поднос, Рини, а также несколько мисок, и порежь новую буханку хлеба.

Как хорошо вышколенная прислуга, Рини сделала то, о чем ее попросили, и с большой охотой. Нарезав хлеб кусками, она указала на блюдо с маргарином, стоявшее на столе, и посмотрела на Беллу. Та кивнула, и Рини намазала хлеб, потом соединила куски вместе, и получилось четыре больших сандвича. Затем она взяла со своей тарелки два песочных коржика и положила их поверх хлеба. А Белла, увидев, что она сделала, сказала:

— Ну, двух им вряд ли хватит на четверых. — Она взяла еще два со своей тарелки и тоже положила их на хлеб. — Принеси мне ту миску, я наполню ее супом. Ты справишься с этим подносом? — спросила Белла, поворачиваясь в сторону вошедшего Прыщавого, а тот ответил:

— О да, Белла! Я справлюсь с любым подносом, на котором есть еда.

— Несчастные парни, да? — сказала Белла.

— И я так думаю, Белла. Десятки, даже сотни подобных им бродят сейчас по дорогам. Но эти ребята, похоже, держались вместе, пока шли с севера. И на всех у них нет ни одного целого башмака и ни одной лишней рубашки. Они бродят с восьми утра, но не заработали ни пенни.

— На вот. — Белла снова подошла к жестяной банке и, достав оттуда шиллинг, сказала Прыщавому: — Отдай им. Это не так уж сильно им поможет, но они смогут заплатить за сегодняшний ночлег.

Белла, открыв Прыщавому, державшему полный поднос, дверь, вернулась в кухню. Рини качала головой, а Белла, как будто отвечая на сказанное Рини, заметила:

— Да, ужасно оказаться в таком положении. Это неправильно. А все правительство. Но что можно поделать с правительством? Я не знаю. И люди, у которых побольше мозгов, чем у меня, тоже не знают. А давай-ка заварим свежий чай! Чайник уже слишком остыл, чтобы ставить его на стол.

Когда они уже сидели и пили чай, раздался стук в дверь, а Белла сказала:

— Так стучит Джо.

Она встала и пошла к двери, сожалея о том, что девочка не может заставить себя открыть ее. Но когда увидела Джо, то спросила:

— И что теперь? Ты должен уже быть на работе.

— Да, я знаю, Белла, но послушайте: они нигде не смогут устроиться на ночлег за те деньги, что получили сегодня. Они настроены держаться вместе в радости и в беде, и они уже вместе пережили Бог знает сколько бед. У меня есть два куска брезента. Я их подобрал на складе, а вы знаете, что крыша в прачечной протекает. И я подумал, что придет время, когда мне придется накрыть крышу. Поскольку им некуда пойти, может быть, вы разрешите им устроиться во дворе? Ну, я имею в виду у стены прачечной. Там будет потеплее. Они могли бы улечься на один кусок и укрыться вторым.

Белла немного подумала, а потом сказала:

— Что ж, если это не войдет у них в привычку, то ладно.

— И еще, Белла…

— Ну, и что еще?

— Ну, вы знаете, вы приодели нас, отдали одежду Хэма, которая нам более или менее подошла. Ну там рубашки, брюки и всякое такое разное. Пиджаки и прочее. Я знаю, что тот, который вы мне дали, малость велик мне, но я всегда надеваю под него старый свитер, чтобы он не болтался на мне. У одного из тех парней почти такой же размер, что и у меня, по крайней мере, у него широкая кость. Да кроме костей от него ничего и не осталось. Как вы думаете?..

— Да, я так и думаю, — рявкнула Белла. — Я посмотрю, что можно сделать. Если они утром собираются уйти, то скажи им, чтобы потом вернулись. Но чтобы это не вошло в привычку, ты понял? Ты так можешь собрать сотни тех, кто жил по соседству с тобой, на том конце страны, откуда ты явился.

— Да, я мог бы, Белла. Это точно. — Он широко улыбнулся ей. — Но все равно спасибо. Я скажу им. А они так вам благодарны!

Она закрыла за ним дверь и быстро прошла в кухню. Там она сказала Рини:

— Я должна вернуться в лавку, а ты поднимись в мою комнату. Там есть большой сундук в углу. Ты увидишь, в нем все еще полно нижних рубашек, кальсон, рубах и других вещей. Разложи их на кровати. Потом посмотри, какие еще остались брюки и пиджаки. Положи их сейчас, чтобы я могла быстро до них добраться. Комод мой небольшой, а если мне нужно что-то повесить, я вешаю в единственный шкаф в соседней комнате. Там я обычно хранила свои вещи до того, как перебралась в большую комнату. — Она засмеялась и повторила: — В большую комнату. В его комнату. Эх, я долго не могла заставить себя лечь на ту кровать! Знаешь, когда прошло две или три недели после его смерти, я отдраила всю комнату сверху донизу и перевернула матрас. Но я пообещала себе, что когда-нибудь постелю в комнате ковер и поменяю этот старый линолеум. Ну а теперь пойду, несмотря на ветер. Там зябко. Мне совсем не хочется, чтобы приходила зима. Ой, не смотри так, девочка! Я не имела в виду, что ты должна помочь мне или выйти на улицу. Пожалуйста, не надо так реагировать. Я понимаю твои чувства. Не волнуйся, девочка.

Когда же Рини протянула руку и ее пальцы коснулись рукава Беллы — она как бы сказала: «Спасибо за понимание», — а Белла всегда это так и воспринимала, она произнесла:

— Конечно. Конечно, я понимаю. А теперь займемся делами.

И они занялись делами, в потом ждали, когда придут парни, чтобы забрать еду в свое жилище.

Когда раздался особый стук в дверь, Белла сказала:

— Это Джо.

И она была более чем удивлена, даже потрясена, когда Рини вскочила и почти бегом направилась к двери, открыла ее и впустила обоих мужчин.

В прихожей они остановились и посмотрели на Рини, их лица выражали удивление. Оно было выражено вслух Джо, который сказал:

— Вы открыли нам дверь. Это так здорово, Рини. Да… да… спасибо.

— Да, — подхватил Прыщавый, — большое спасибо, Рини.

— Может быть, вы все-таки придете и заберете вот это? И хватит там болтать! — донесся до них голос Беллы, и мужчины, улыбаясь, пошли в кухню.

Ни один из них никак не прокомментировал то, что произошло, а Джо сказал:

— У меня есть для вас новости, Белла.

— Ах, новости? Какого рода новости?

— Ну, я знаю одно: в вашем дворе по ночам больше не будут топотать лошади.