Избрав ночь, чтобы отдаться Юси, Гилтруда вымазала все свое тело и даже волосы смертельным ядом. Девушка знала, что через несколько часов погибнет, но к этому времени и Юси тоже испустит дух. Окутанная запахом ночных лилий, она застенчиво вошла в его покои. Восхищаясь его телосложением, Гилтруда сделала вид, как будто ее волнует, что его мужественность может оказаться для нее слишком большой. Колдуна разрывало желание овладеть девушкой, но он был искусным мастером соблазнения и не стал торопиться. Он целовал каждый дюйм ее трепещущего тела, жадно сосал ее груди. Его язык трудился с пламенной страстью. Оседлав Гилтруду, Юси с энтузиазмом предавался удовольствию, не зная, что совсем скоро окажется на пороге смерти.

А когда понял, что с ним происходит, было уже слишком поздно.

— Что ты со мной сделала, женщина?!

— Я при помощи брата освободила Теру! — задыхаясь в агонии, выговорила Гилтруда. Потом ее зрачки расширились, и она умерла.

И, уже испуская дух, Юси наложил на мужчин Теры проклятие.

— Оно там записано? — спросил Магнус у Лары, которая читала это повествование. Вечерело, и они были наедине.

Лара покачала головой.

— Проклятия здесь нет, — сказала она.

— Значит, мы в тупике, — признал доминус.

— Не думаю, — отозвалась Лара.

— Почему ты так считаешь?

— Когда Гилтруда убила Юси, это произошло не здесь. Где он тогда жил? Скорее всего, в замке. В тексте несколько раз упоминаются его личные покои. Где они могут быть, Магнус? Именно там он должен был держать свою книгу заклинаний. Как я раньше не сообразила. Эта книга не может храниться в храме, а заклинания не могут быть записаны в книгах Теры, где любой может их прочесть. Нет! Колдун должен был хранить эту книгу в своих покоях, подальше от чужих глаз. И такое могущественное заклинание он должен был записать заранее. Нам надо как можно скорее вернуться в замок и обыскать все комнаты.

— Но сейчас никто уже не скажет, где именно Юси сложил голову, — возразил доминус. — Нам придется обыскивать каждую комнату, а их в замке очень много.

— Учитывая пристрастие Юси к пыткам, его личные покои должны находиться там, где не слышно было женских криков, — высказала свою мысль Лара.

— Может, в старых темницах? — предположил доминус.

— Вряд ли. Их могли услышать обычные заключенные. Скорее это была комната в башне, откуда при приближении врагов легко скрыться.

— Но разве он не оказался бы там в ловушке?

— Как и многие другие маги, он наверняка владел искусством превращения, — сказала Лара. — Он всегда мог стать мышью и выскользнуть в какую-нибудь дыру или обратиться в птицу и улететь.

— Ты тоже так можешь? — с любопытством спросил доминус.

— Могу, — ответила Лара. — Но я редко этим пользуюсь. Слишком сложно.

— Иногда мне кажется, что тебя стоит опасаться, — сознался Магнус.

— Нет, — ответила Лара. — Меня не надо бояться. Я же говорила тебе, моя магия предназначена только для добра.

— И ты не боишься тьмы?

— Нет. В этом нет необходимости, я сама средоточие света.

— Пойду сообщу дяде, что завтра мы рано утром уезжаем, — произнес Магнус.

— Хорошо, — согласилась она. — Мне не терпится вернуться в замок и отыскать это тайное место. Книга заклинаний должна быть там. Я в этом уверена!

— Епископ хотел, чтобы ты зашла к нему перед отъездом, — напомнил Магнус. — Я обязан уважать его просьбу. Я поговорю с Ариком, и мы устроим твой визит к нему вечером, перед сном, — уточнил он и встал из-за стола. — Я скоро вернусь.

Он вышел за дверь, а Лара стала рыться в седельной сумке и вынула оттуда резной деревянный персик с позолотой. Открыв его, она вытащила простое бледно-зеленое шелковое платье с длинными свободными рукавами, прямой юбкой и скромным драпированным вырезом. У нее не было туфель, однако летним вечером она вполне могла пойти босиком. Лара быстро надела платье, расчесала волосы, заново заплела косу и накинула длинную вуаль. В гостевом доме не было зеркала, но Лара и без него знала, что выглядит прилично.

Вернувшийся доминус подивился ее скромному наряду.

— Я даже не знал, что у тебя с собой такое платье, — удивился он.

— Вы бы предпочли, чтобы я появилась перед вашим епископом в наряде воительницы, лорд доминус? — парировала она.

— Ты выглядишь обманчиво невинно, — заметил он.

Лара шаловливо улыбнулась.

— Думаю, епископ сочтет мой вид вполне соответствующим, — ответила она. — А теперь пойдемте, мой лорд доминус.

Магнус взял ее за руку и повел к выходу.

Глава 8

Епископ братства Великого Создателя цепко осмотрел Лару своими слезящимися глазами. Ему понравилось ее скромное поведение и одеяние. Он никогда не бывал в Хетаре и почти ничего о нем не знал. Однако в юности он слышал, что там царит распущенность и продажность. Стоявшая перед ним женщина казалась довольно приятной, но что-то в ней его беспокоило. И когда она на миг встретилась с ним взглядом и ее изумрудные глаза посмотрели в его подслеповатые, он понял, в чем дело.

— Она — фея! — уверенно заявил он дрожащим голосом.

— Да, король Прибрежной провинции сообщил мне, что она наполовину фея, — подтвердил доминус.

— Она владеет магией, а магия — это зло. Мы не можем этого допустить здесь, в Тере, — заявил епископ. — Магнус Хаук, ты должен убить ее, и ее чары будут разрушены. Хетар, без сомнений, прислал ее тебе, чтобы навредить нам! А если ты откажешься, я прикажу стражникам убить ее, чтобы она не успела заразить тебя своей дьявольской силой — если она еще этого не сделала. — Он с презрением взглянул на Лару.

— Вы должны кое-что узнать об этой леди, лорд Аслак, — негромко произнес Арик. — Мы можем слышать ее голос.

Старик в ужасе отшатнулся.

— Зло! — Он ткнул в Лару костистым пальцем.

— Нет, лорд Аслак, — возразил Арик. — Мы слышим ее голос, потому что она не теранка, но, что куда более поразительно, она сообщила нам, что наши женщины на самом деле могут разговаривать. Это мы не можем их слышать.

— Это святотатство! — сердито воскликнул Аслак. — Женщины Теры прокляты на вечное безмолвие.

— Нет, лорд Аслак, — мягко сказала Лара. — Это на мужчин колдун наложил проклятие за то, что они прислушивались к женщинам. Вы слышите мой голос, потому что я из Хетара. А я могу и слышать ваших женщин, и разговаривать с ними.

При звуке ее голоса Аслак смертельно побледнел. Он схватился за грудь и неловко попятился, его глаза закатились, а губы беззвучно зашевелились, словно он хотел что-то сказать. Но не смог и внезапно рухнул наземь.

Арик опустился около него на колени и попытался нащупать пульс. Потом достал маленький металлический квадратик и поднес его к носу епископа. Зеркальце осталось чистым, незатуманенным.

— Он мертв, — заявил Арик. — Он был очень стар. — Поднявшись на ноги, Арик подошел к дверям и крикнул: — Епископ умер! Скорее сюда!

Сразу зазвонил колокол, и покои заполнили члены братства.

— Епископ давал свое благословение доминусу и его будущей жене, когда вдруг упал, — громко сообщил им Арик.

Объяснение было разумным, а вид скромно одетой женщины под вуалью, спрятавшей лицо на плече доминуса, лишь придавал ему достоверности.

— Он был стар, — повторил кто-то из членов братства. — Воздадим хвалу Великому Создателю за то, что он забрал Аслака столь милосердно.

— И поприветствуем нового епископа Арика, — добавил другой брат, и в покоях эхом прозвучали ликующие крики.

Арик милостиво кивнул в ответ и обратился к Магнусу:

— Уведи леди Лару, племянник. Не стоит ей присутствовать при этой печальной сцене. Она не предназначена для столь прекрасных очей. Мы должны подготовить нашего покойного брата Аслака к погребальному костру.

Члены братства окружили своего умершего епископа, а доминус увел Лару обратно в гостевой дом на озере.

— Это ужасно, — тихо произнесла Лара. — Я убила этого старика одним звуком своего голоса.