— Ты… один? — спросил я, прикидываясь немного тупее, чем есть на самом деле.

— Угу, — ощерился Клык и я понял, откуда у него это прозвище. Из-за клыков, достойных вампира из фильма ужасов, — как вы говорили, остальным больше достанется.

— А тебе их не жалко? — продолжал тупить я.

— Че их жалеть, — Клык отмахнулся и презрительно сплюнул на траву, — смысл жалеть лохов? Сами виноваты.

В чем именно были «виноваты» погибшие бандиты, я уточнять не стал. Видимо, примерно в том же, что любые их коллеги по цеху, независимо от планеты и эпохи. Расслабляться, а, тем более, медлить, было нельзя. Да, основное средство обороны космопорта выведено из строя. Но во-первых, не может же быть на всю немаленькую его территорию один-единственный охранник. Другое дело, что остальные, по всей видимости, вооружены как попало. Но у них численное преимущество, а я один. Ну не считать же Клыка надежным союзником, не полагаться же на него. Я не идиот, понимаю, что этот бандюга меня раскусил. Возможно, сделал это еще до начала штурма. А в деле он до сих пор лишь потому, что надеется на благополучный исход для себя.

Во-вторых, только на пути к вышке я насчитал минимум, десяток ангаров. А сколько еще их, несосчитанных? Как-то слабо вяжется с тем фактом, что у Кальвина нет своих кораблей. Скорее всего, МакГейдж, по совместительству, еще и авиабаза. А в том, что авиацией Кальвин располагает нехилой, я уже успел убедиться. Если эта нехилая авиация будет поднята по воздушной тревоге, мой план накроется даже не медным — титановым тазом.

— Можно вставать? — поинтересовался Клык.

— Нет, нельзя, — все-таки, он тупее меня, это хорошо, — ползем к седьмому ангару. Ты пилотировать, кстати, умеешь?

— Флаер, как-то угнал, — последовал ответ. Ладно, хрен с ним.

Двери в седьмой ангар были приоткрыты, изнутри брезжил свет, доносился шум. Я оставил Клыка «на шухере», а сам, с бластерами наготове, прокрался внутрь. Клык согласился на такой план, видимо, решив, что я рискую больше.

Почти весь немаленький объем ангара занимал мой «Варяг». Он был буквально облеплен ремонтными роботами, снующими по его корпусу, как муравьи по своему жилищу. Соотношение размеров было примерно таким же. Продираясь в узком проходе между кораблем и стеной ангара, я увидел единственного человека. У него не было оружия, а комбинезон с надписью «Космопорт МакГейдж, служба технической поддержки» на спине, подтверждал мирный характер профессии. Он периодически поглядывал то на корпус корабля, то на дисплей на небольшом столике.

— Добрый вечер! — бодро окликнул я его на инглише, — как работается?

— Хреново, — ответил он, не поворачиваясь, — две смены пашу как вол. Еще эти уроды глючат.

При слове «уроды» он указал рукой на роботов-ремонтников и продолжил жаловаться.

— …и духотища тут. Я уж двери разгерметизировал. Одна радость — выйти, покурить.

— А результаты? В каком состоянии корабль?

— Получше, чем я, — горько усмехнулся инженер, — степень повреждения снижена с семидесяти одного до тридцати процентов. Основные функции в норме, включая боеспособность. Арсенал восстановлен до полного комплекта.

— Это хорошо, — обрадовался я.

Тут инженер все-таки оглянулся, и мой отнюдь не дружелюбный вид, да еще с двумя бластерами, привел его в ужас. А может, дело в лице, которое за сутки с хвостиком стало узнаваемым. Хоть майки и постеры с ним продавай!

— Это вы? Но как? — выкрикивал он, сам, без напоминания, подняв вверх обе руки. Видимо, отвага не входила в список его добродетелей.

— Не знаю, что вам про меня наплели, — спокойным умиротворяющим тоном произнес я, — но я не стреляю в безоружных. Тот налет, на вашу столицу… ну, это был всего лишь бизнес. Как говориться, ничего личного. Я сам не в восторге, если хочешь знать. Честное слово, если бы я знал, что так все обернется, я бы даже не взялся за это дело. Но сейчас важно не это.

— Что вам нужно? — дрожащим голосом спросил инженер.

— Вернуть свой корабль. И сказать «Good bye!» вашей планете. Надеюсь, ты не против? — в ответ инженер быстро-быстро завертел головой, а я продолжал, — от тебя требуется три вещи. Во-первых, убрать с «Варяга» ремонтные устройства. Тридцать процентов — пустяк, я и при пятидесяти летал. Во-вторых, дать ключ от корабля. Пустить меня внутрь, ясно? И, в-третьих, открыть ангар. Это просто пожелание, я не хочу ничего ломать по пути. Вопросы?

— Нет вопросов, — вздохнул инженер.

Навыки, полученные в Академии, не стерлись от времени, они просто погрузились на дно моей памяти, влекомые грузом более свежего жизненного опыта. И всплыли почти мгновенно, стоило мне сесть за штурвал.

Медленно и осторожно «Варяг» прошел открытый проем, покидая ангар. Краем глаза я заметил одиноко стоящего у входа человека. Клык, ты еще здесь? Один из лазеров моего корабля срезал его как опухоль. Бедняга, наверное, он до последнего момента своей жизни надеялся на успех. Что ж, он не дурак, смог переиграть и перехитрить своих подельников, и, видимо, это ему удавалось неоднократно. Но как развести человека с боевым звездолетом? Против лома нет приема.

Я набирал высоту, а лазерные лучи продолжали шарить по территории космопорта, время от времени оглашая ее грохотом взрывов от оказавшихся на пути построек. Я рассчитал все верно: на этот раз мне навстречу в воздух поднялось лишь несколько истребителей и они не успели мне причинить серьезного вреда. Да, господа сепаратисты, не судьба вам собственный космический корабль заиметь!

Космопорт МакГейдж остался внизу, озаренный пламенем пожаров, истошно ревущий сиренами, словно тяжелораненый зверь. А я держал путь к Центральному Следственному Изолятору, дабы вызволить свою арестованную команду.

Здание ЦСИ располагалось за Внутренним Кругом, в центральной части города, и в этом не было ничего удивительного. Помещать место для содержания заключенных в «отстойнике» было бы равносильно провоцированию бунтов, побегов и внушению надежды на успех и того и другого. Кроме того, если все, или, по крайней мере, большая часть профессиональных преступников экипирована на уровне банды Клыка, то кое-кто из них мог решиться на штурм тюрьмы. Например, чтобы вызволить друга или нужного человека. Не имело смысла выводить подобные учреждения и за черту города — по примерно той же причине. Только в центре, только там, где полно полиции, и откуда крайне трудно сбежать. У меня получилось только благодаря флаеру. Центр города, такой комфортный и безопасный, стал своего рода продолжением тюрьмы, разве что режимом помягче.

Штурвал боевого корабля в руках, осознание собственной смертоносной мощи и вид мирного, сияющего разноцветными огнями, города, придал мне подзабытое чувство превосходства и силы, переходящей в безнаказанность. Там внизу копошились двуногие букашки, спеша каждая по своим делам. Молодежь гуляла и расслаблялась, люди семейные направлялись в торговые центры, дабы пополнить свои рефрижераторы, а кто-то вовсе еще только возвращался с работы. Я для них был в лучшем случае огоньком в небе, и то навряд ли. Оттуда, снизу, из-за громад небоскребов и слепящего света реклам увидеть небо просто нереально.

Пальни я ракетой в этот людской муравейник, или просто его пропахай лазером — никто там ничего не поймет. Конечно, они испугаются, забегают, кто-то кого-то потопчет, кто-то попадет под чью-то машину, а кто-то, разумеется, выживет. Но тоже не благодаря — вопреки разуму. На голых инстинктах.

Но я не собирался никого пугать и убивать, по крайней мере, ради самого процесса. Я уже убил и напугал достаточно жителей мирной планеты Кальвин, виноватой лишь в том, что жизнь в Конфедерации стала ее жителям в тягость. Моя цель — другая. Всеми правдами и неправдами убраться отсюда. Получить, наконец, обещанную награду. И послать этого Конфедераста куда подальше.

Поэтому я берег боезаряд для более подходящего момента, переключившись на такое мирное занятие, как курс. Рассматривая на голографическом экране составленную бортовым компьютером карту города с подписями основных объектов, я нашел Центральный Следственный Изолятор и направил «Варяг» к нему. Трудновато мне без штурмана пришлось.