Встала с шикарной кровати и убрала весь наш беспорядок, оставив Зорро спать в том, в чём он пришёл, крепким сном. Приняв душ, смыла все следы любовного преступления и срасти, перебралась на другую кровать вместе со своими вещами. Его вещи переехали в ту комнату, а бритвенные принадлежности в ванную комнату на полочку. Даже подняла крышку унитаза, так на всякий случай.

Поставила на тумбочку шкатулку, а вторую на другую тумбочку. Затем поставила такие же шкатулки на свои прикроватные тумбочки и, не удержавшись, провела пальцами по её гладкой поверхности. Красный петух распушил свои крылья и хвост, глянул на меня чёрно-белым глазом, а я подмигнула и легла. Расписные под хохлому шкатулки хранили мою косметику и парочку золотых и платиновых браслетов, которые прекрасно гармонировали с моими алыми нарядами. Других украшений я не носила, только те, что подарил мой Зорро.

Сразу уснуть не получилось, разные мысли лезли в голову, хотя раньше такого никогда не было. Земная женщина посыпалась во мне, ставя все мои фундаментальные знания с ног на голову. Спящая во мне женщина просыпалась и потягивалась, как сытая кошка, каковой была в этот момент.

Любовь! Любовь слепа, любовь зла, что за чушь! Любовь это такой горячий комок в груди, который проваливается куда-то вниз, стоит подумать о любимом! Стоит дотронуться до любимого и неведомый комок взмывает вверх, круша всё на своём пути, и ты только тогда начинаешь жить, дышать полной грудью, смотреть и видеть весь мир. Весь мир, который живёт в одном человеке, смертном, с ограниченными возможностями, но ради этой любви я готова на всё! Я убью любого, кто помешает нашему счастью, нашей любви и мне не будет стыдно за это, свою семью надо беречь и охранять, а Зорро после ночи любви самая близкая моя семья, он для меня ВСЁ!

Утром Зорро проснулся на моей кровати и не понимал, почему он там оказался. Принял душ, оделся и появился в гостиной, где я сидела с бумагами нового контракта.

- Доброе утро Кьяра! - он выглядел несколько смущённым, что несвойственно ему. Обычное его состояние это напор эмоций и движений.

- Доброе утро Микеле! - взглянула на него, поправила очки. Продолжила читать дальше лист, как в ни в чём не бывало. Внутри всё кипело от любопытства, которое, как известно, кошку сгубило.

- Прошу прощения, - он неловко опустился в кресло и откашлялся, - Кьяра, почему я спал на твоей кровати?

- А ты что не помнишь? - тянула резину или кота за хвост, наслаждаясь замешательством этого сильного и смелого мужчины. Это давало столько сил внутри! Внутри всё замирало и робело, в ожидании ответа. Читать мысли не стала, продлевая земное удовольствие от ожидания. Знать ответ заранее не всегда интересно, это, скорее всего, выгодно, но неземное удовольствие.

- Нет, а должен? - Зорро слишком хорошо знал меня или точнее, подозревал, что со мной что-то не так, слишком простая, и слишком скрытная одновременно.

- После душа мы должны были решить об этом контракте, но ты пришёл ко мне в комнату и уснул. Я вышла из душа, а ты спал, как младенец. Мне жалко было тебя будить. Перенесла свои вещи в твою комнату, а твои в мою. Вот и всё, ты что-то хотел спросить конкретно? - взглянула на Зорро и, по-моему, он вздохнул с облегчением.

Значит, приснилось, пролетела его мысль в моей голове, а я нахмурилась, недовольная своей работой стирателя. Убрать любовь из сердца полностью было трудно. Надо делать ему сон и будет любовь похожая на сон. Сны-то ему снятся, особенно, когда я в соседней комнате. Обрывки его снов иногда выплывают на поверхность его памяти, и он краснеет. Пару раз я такое замечала, но не придавала значения, считая, что это лишь сдвиг в памяти. Память человеческая почти не изучена учёными, поэтому конкретно сама не могу объяснить то, что умею делать. Эти древние знания так сильны и многогранны, что мне порой не сразу удаётся разобраться в них. Они поступают по мере моего роста или той или иной ситуации, и поступают постоянно.

- Извини! Так что с этим контрактом? - он сразу вспомнил о работе.

- Мне необходимо, чтобы ты прикрывал мою спину на этом совещании. Я слишком волнуюсь, когда не чувствую себя в безопасности. Будешь стоять за моим стулом, чтобы они не снимали всю информацию из блокнота. Они слишком пронырливы и опытны в таких делах. Конечно, у меня там минимум записей, но не хотелось делиться и этими крупицами.

- А если использовать “Амбрэллу”? - предложил Зорро.

- Нельзя, это создано лишь для личной охраны и об этом никто не должен знать. Зонт не пропустит сканирующие устройства, они отложат контракт на доработку, а мы останемся ни с чем. “Амбрэлла” это наша спокойная жизнь вне работы, мы не имеем права рисковать этим прикрытием, - с раздражением потёрла виски, бурный вечер давал о себе знать, хотя внутри всё пело и танцевало.

- Ты плохо себя чувствуешь? - забеспокоился Зорро и привстал с кресла.

- Нет, контракт волнует меня, не хотелось бы подвести дедушку, он доверяет мне. Я доверяю тебе и мы одна команда, а значит, мы не можем его подвести.

- Я не подведу тебя Кьяра! Я сделаю всё, что от меня требуется, буду охранять твою спину хоть до самой ночи! - Зорро настроен решительно, его вера придала мне сил.

- Спасибо Микеле! Ты мне очень-очень выручишь! Ты настоящий друг! - встала и он тоже, - пора завтракать и на совещание.

- Хорошо, сейчас приготовлю, - он достал из сумки-сейфа две коробки, встряхнул пару раз и вскрыл их. Достал бутылку воды и завтрак был готов. Все продукты питания мы брали с собой, поэтому не опасались за свои желудки. Сейчас модно было подсыпать в пищу и воду всякие вещества, которые оставались в организме, и таким образом тебя сканировали, считывали, как блокнот. Каждый твой шаг был известен конкурентам, а это нам было не нужно. Майор Стивенсон внимательно проверял продукты питания, из них готовили разные блюда. Их закладывали в специальные контейнеры, которые несколько раз встряхнёшь и они уже горячие через несколько секунд. Зорро с удовольствием готовил нам завтраки и обеды перед таким важными собы-тиями, как подписание контракта. После них мы всегда ходили в ресторан и расслаблялись, выбирая всё, что угодно.

- Возьми с собой четыре коробки обеда и ужина, что-то китайское и французское, пару бутылок воды и термос с кофе. Надень парадный костюм, - давала указания.

- Хорошо, - Зорро собрал наш завтрак и убрал в сумку-сейф. Взломать эту сумку было невозможно. Если такие гении и были, то всё автоматически расплавлялось в ней и любопытным ничего не оставалось. Парадный костюм было невозможно прострелить, как и сканировать. Фактически, носитель был двухслойным защитным щитом, пробить который было невозможно. По крайней мере, в фирме дедушки и в царстве майора о новинках не было известно.

Зорро переложил коробки в другую сумку, я убрала блокнот и бумаги в папку, а очки положила в коробку, коробку в сумочку. На всякий случай взяла с собой “Амбрэллу”. Сканер её не засечёт, пока она не раскрыта.

Лимузин отеля доставил нас к нужному зданию, и мы вошли в логово матёрого хищника. Нас сканировали с самого первого этажа здания, проверяли на наличие оружия, которое мой телохранитель не носил. Он умел обороняться любым подручным средством, которое можно было оторвать от пола. Это заслуга майора Стивенсона, который откорректировал бои без правил в помещении подручными средствами. Майор Дрейк обожал таким образом выпускать пар, вот и гонял новичка до потери пульса. Это стоило ему двух протезов, которые погнул новичок. Они продолжали пару раз в неделю встречаться в спортивном зале фирмы и выяснять отношения. Чувствую, что майор Дрейк подозревал Зорро обо всех смертных грехах относительно меня, но тот не признавался в тайне своего сердца. Вот они так они жили и ладили, стараясь сбить друг с друга спесь при встречах. Насколько это у них получалась, судить не берусь даже я. Просто не специалист в боях без правил.

Переговоры продолжались до позднего вечера, с двумя перерывами на обед. Конечно, мы кушали только свою пищу, а остальные заказывали в ресторане. Зорро стойко, как гранитная глыба возвышался за мной, не давая узнать о моих маленьких секретах. В основном, мои секреты были все в моей голове, я прекрасно помнила все цифры и все контракты, а блокнот лишь помогал синхронизировать эти знания в той последовательности, в которой они поступали ко мне.