Пролетел ещё один год, очкарик набрал вес и стал выглядеть намного солиднее. Эдвард пытался не ходить, а бегать, но, а мама вновь вот-вот должна стать мамой. Папа корпел целыми ночами в кабинете, создавая что-то масштабное и грандиозное. Иногда, мы сидели в его кабинете, а я с удовольствием просматривала его наброски и задавала разные вопросы. Я стала тётей, правда, мой племянник был далеко, но мы видели его по консоли. Мне нравилось учиться всему, поэтому один учитель приходил, другой уходил. Я брала уроки по рисованию, занималась танцами, гимнастикой, балетом. Балет потом бросила, сильно скучно: двадцать девочек и два мальчика, настоящих маленьких ловеласов, из которых позже получаются большие, не буду говорить вслух. Так думала учительница, рассматривая их сквозь очки, как жука на булавке. Ей лучше знать, кто из кого вырастает, она учит балету давным-давно.

Регулярно, как на работу, трижды в месяц ходила к дедушке на работу, активно помогая ему в борьбе с конкурентами. Нэнси была ко мне добра, но так несчастна! Мне захотелось сделать её счастливее, и я подговорила очкарика, съездить со мной в частный медицинский центр. Конечно, доктор готов был принять пациентку с распростёртыми объятиями.

- Дедушка!

- Что милая? - дедушка ждал новой просьбы, которая должна была исполнена, как приказ.

- Ты мог бы отпустить Нэнси в четверг около трёх часов и дать ей выходной в пятницу? Она мне очень-очень нужна, - выразительно добавила я, а он задумался, каким боком нужна мне Нэнси.

- Надеюсь, мой секретарь не пострадает и в понедельник будет на работе? - ставил условия своей капитуляции дедушка.

- Конечно! Спасибо, ты у меня самый-самый лучший дедушка! - я чмокнула его в щеку и выбежала из кабинета.

Очкарик ждал в машине, и мы залезли вовнутрь и поехали в медицинский центр.

Мы вышли, а по дороге я все рассказала Нэнси, которая боялась рас-сказать свой страшный секрет родственникам. Мама умерла при родах, и она скиталась от одного родственника до другого, пока не попала в центр одарённых детей. Нэнси знала пять языков, грамотно писала и переводила, поэтому её пригласили в офис дедушки Боба для работы. Через два года она стала его личным секретарём и уже больше десяти лет работает у него.

Врач приказал быстро сдать анализы и приготовиться к операции, у нас было мало времени.

- Нэнси не бойся, всё будет хорошо! В этом году ты выйдешь замуж и будешь жить счастливо! - прошептала ей на ушко.

- Правда Кьяра? - она приподнялась с кровати.

- Конечно, ты мне веришь?

- Верю. Откуда ты знала про меня?

- Я умею гадать по руке, но это секрет. Даже дедушка не знает о нём! - прошептала и провела пальцами по лицу, а она всё забыла.

- В воскресенье тебя заберёт один человек, который был с нами в машине, мой учитель и отвезёт тебя домой, не волнуйся, - помахала рукой и вышла из палаты.

Через три месяца Нэнси начала меняться в лучшую сторону. Она стала стройнее, кожа нежнее, а походка плавной. Гормональные таблетки исправно выполняли своё предназначение.

- Завтра у Нэнси день рождение, - нейтральным тоном сообщила я в подземелье майора Стивенсона, а Дрейк крутанулся вокруг оси так, что едва не рухнул, но я сделала вид, что не заметила его выкрутасов, - она обожает клубнику в белом шоколаде. Мой дедушка заказывает для неё деликатес в каком-то французском ресторане, когда сильно провинился перед ней. Грузить работой он умеет. Я подарю ей свой рисунок, он принесёт ей счастье, а вы?

- Не знаю, я вообще не знал, совсем не знал о дне рождении Нэнси. Для меня это новость приятная, - он краснел и говорил невпопад, а я поняла, что была права. Он заметил перемены и влюбился в неё, старый хромой солдафон. Конечно, слово “солдафон” не так подходило ему, он был умён, хитёр, исполнителен и предан, как сторожевой пёс. Рано или поздно пёс поворачивает нос по ветру. У Дрейка он был всегда повёрнут в сторону Нэнси, а сердце у него доброе.

Хотелось бы мне прийти на работу к дедушке и посмотреть весь процесс ухаживания начальника охраны за личным секретарём босса. Конечно, у них будет всё хорошо и к концу года они объявят о помолвке. Дедушка Боб будет раздавлен этой новостью, но переживёт стойко, так как в декрет она пока не собирается.

Пролетело ещё пять лет, мне исполнилось двенадцать, Эдварду шесть и он не разочаровал меня, как брат. Мы друг друга обожали. Мой учитель научил меня всей школьной программе, оставалось сдать тесты, и можно было поступать в высшую школу знаний.

- Поздравляю Кьяра! Вам необходимо сдать тесты, и я вам больше не нужен, - печально произнёс очкарик, расставаться со мной ему не хотелось.

- Стоп! Вы за меня что-то решили? - наехала на него я, а он забеспокоился, так как боялся моего голоса. Может быть не так голоса, как истиной правды, которая колет прямо в яблочко. Его кадык нервно подскочил пару раз и замер вместе с хозяином.

- Нет, ну что ты, я сказал правду, - выдавил из себя фразу, - ты пре-красно подготовлена.

- С завтрашнего дня вы будете учить меня дальше, словно, программу не закончила, и вы займётесь Эдвардом, ему уже шесть лет, он пишет и считает преотлично.

- Когда он успел? - удивился учитель, поправляя вечно съезжающие очки.

- Я с ним занимаюсь полгода, да бабушка, - ответила, словно это было так естественно.

- Хорошо, как скажешь, - смирился очкарик, представив, что второго умного ребёнка он сможет насытить знаниями.

- Экономика, право это ваш конёк? - спросила у него, а тот кивнул головой, - вот и отлично, приступим завтра!

Четырёх летний брат Стивен был шустрым малым, но ленивым, когда дело касалось учения, и я махнула на него рукой. Столько умных детей в одной семье слишком подозрительно. Папа и так счастлив, что у него два замечательных сына.

- Дедушка! Мне нужен водитель и телохранитель, - заявила я, спустя пару лет, а тот подпрыгнул в кресле и закашлялся.

- Зачем? Ты что-то натворила? - дедушка беспокоился за меня, как и раньше.

Всё-таки он меня любил! Флюиды любви порхали вокруг меня, как бабочки около ароматного цветка. Мне казалось, что я чувствую их запах и жужжание около уха.

- Нет, но мне надо. После выставки моих работ в галереи я стала богатым подростком и мне не дают прохода журналисты. Они такие противные! - я выразительно сморщилась.

- Здесь согласен с тобой, иногда они достают тебя в тот момент, когда их не ждёшь. Извини, я упустил это из вида твои рисунки. Хорошо, что все знают только о них, а не остальных твоих промыслах, - дедушка потянулся к компьютеру.

- Найди по своим каналам бывшего боксёра Зорро, он мне подойдёт, хорошо? - говорила обычным тоном, без особой радости или интереса в голосе.

- Хорошо, но откуда ты его знаешь? - дедушка продолжал гадать, для чего мне телохранитель, особой ценности я не представляла для похитителей. Сейчас этим занимались полные идиоты, за это грозила смертная казнь для похитителей и ссылка на тяжёлые работы для родственников семьи, если таковая была. Поэтому, все более умные бросились следить друг за другом, торгуя информацией, как картошкой.

- Это мой секрет и я не могу его рассказать даже тебе, хотя ты знаешь обо мне больше всех в нашей семье. Я дала слово, что буду молчать, а обещание надо выполнять.

- Хорошо, хорошо, - он посмотрел на мою тощую фигуру, на невинное детское лицо и попытался додуматься самостоятельно для чего мне телохранитель, но смирился, как впрочем, всегда. Он прекрасно знал, что просто так, я ничего не делаю. Для чего был нужен старый боксёр? Этот вопрос завис в его голове надолго, но ответа он так и не обнаружил. О первом моём счете он прекрасно помнил, но Алекс не признался, что мы ходили на бокс, а я сделала ставку. Дедушка так и не узнал, откуда на моём счету появились единицы в таком количестве. Счёт был законспирирован так, что подкопаться к истокам счёта было весьма сложно даже для царства майора Дрейка. Так происходило отмывание больших ставок, а мелочь вся была на свету для государственных служб.