Сейчас грандиозное удовольствие от идеальной поддержки его слегка изношенного поясничного отдела не могло компенсировать того дискомфорта, который приносила кислота, поедая его лицо. Даже если ей случилось быть фруктовой, которая, по словам Мэрилин, «доказывает, как сделать любую кожу моложе за семь дней».

Очевидно, что этой фруктовой кислоты не содержалось в концентрате, который жена сейчас испытывала на себе. Одна фирма, совершенно разный продукт — маска на ее лице была нежно-синего цвета.

По личным наблюдениям Муни, синий был цветом продукта, который гарантированно имел не только превосходный запах, но и двойную цену, вне зависимости от компании-производителя.

— Этот, определенно, отзывает успокаивающий эффект, — говорила Мэрилин. Она сидела в соседнем кресле, но ей по-прежнему приходилось повышать голос, чтобы перекричать звук ударов отбойного молотка и визг пилы. Чем ближе становилось открытие кабинета, тем больше визга и ударов разнообразного инструмента приходилось выслушивать. Может быть, спокойствие похоже на старый кондиционер: кроме свежего воздуха ты получаешь еще и чертовски много шума. — Фруктовая кислота по-прежнему…

— Она горит как огонь, — разделяя слова, выдавил он. Его глаза начало жечь.

Мэрилин была симпатичной даже с синей маской на лице. Она держала в руках причудливый пакет и осторожно его изучала.

— Я думаю, что вот этот синий мы должны взять.

— Да, но господи, Мэр, — он посмотрел на счет лежащий на его колене, из-за которого слезы наворачивались еще сильнее, чем от жжения в глазах, — это же просто грабеж. Может быть другой, он тоже синий?

— Мне не нравится, как он увлажняет кожу, — твердо сказала она, и муж знал, что бесполезно вступать в спор. Потому что рядом с ним сидела «Мэрилин Муни Твердо Говорящая Нет» любому продукту, какой бы он ни был, который, по ее соображениям, ей не нравится, например, он плохо увлажняет, тогда этот продукт уже в прошлом, даже если он хорошо пахнет. — Тут живые водоросли, а это совсем другое.

Муни вздохнул и снова посмотрел на счет.

— Зайка, я не против, — сказал он. — Но мне кажется, что это какая-то чушь. По-моему, эти парни просто смеются над нами. Они достали это из баржи с мороженой рыбой, а ты натираешь этим лицо.

— Хм… — чуть ощетинившись, сказала Мэрилин. — Зато оно работает.

Это была «Мэрилин Муни Твердо Говорящая Нет» любому продукту. Но если он работал, несмотря на размеры, сложность, дороговизну и прочее, он был то, что надо.

На столике в офисе зазвенел телефон, и Муни поймал руку своей жены, когда та встала, чтобы ответить.

— Может быть, это, ну ты знаешь, как его там… — сказал он мягко. — Коллаген.

— В них обоих есть коллаген, — отрезала она и легонько похлопала его по колену. — Я лучше подниму трубку, вдруг это маляр.

Маляр? И откуда, интересно, он звонит, — от передней двери? Муни был озадачен. Он думал, что все, кроме нескольких последних букв надписи, было закончено.

Если только они все не вернулись, потому что рабочие раздробили и распилили уже выполненную работу по окраске. Муни всерьез задумался об их совместном предприятии…

Совершенно случайно его взгляд упал на телевизор, работавший тихонько только потому, что ребятам с отбойными молотками и пилами не хотелось пропустить свои сериалы, может быть, — и то, что он увидел в нем, заставило его полностью забыть обо всем на свете, включая и локальный пожар на щеках.

Мужчина на экране был снят камерой наблюдения. Несмотря на плохое изображение это был абсолютно точно узнаваемый парень, бывший сегодня в участке с сотовым телефоном. По-видимому, он не ограничил свою деятельность, создавая несуществующие аварийные штуковины — похоже, он решился еще и на вооруженное ограбление. Муни кинулся к телевизору и прибавил звук…

— …власти обращаются к вам за помощью в идентификации этого человека, подозреваемого в целой череде причудливых преступлений, самыми тяжелыми из которых были угон «порше-карреры» и ограбление магазина «457 Коммуникации», в обоих случаях с оружием.

«Магазин по продаже телефонов?» — Муни заморгал, когда на экране возник репортер, бравший интервью у одного из продавцов, на фоне большого здания этого магазина.

— Что могу сказать, он был очень груб. Он постоянно требовал, чтобы мы его обслужили, и перебивал всех подряд, — повернувшись и посмотрев прямо в камеру, продавец слабо улыбнулся, — но здесь, все клиенты одинаково важны для нас.

— И что он сделал? — напомнил репортер, поворачивая продавца обратно к микрофону.

— Он… он подстрелил «Мистера Улыбку», — продавец остановился и сделал глубокий вдох, чтобы справиться с охватившим его ужасом. — Мы все боялись, что сейчас он пойдет грабить кассы, но все кончилось тем, что он купил зарядное устройство.

Это, казалось, слегка беспокоило его по непонятным причинам: его взгляд несколько испуганно снова вернулся к камере.

— Купил? — удивленно спросил репортер. — Он заплатил за него?

— О, да. Даже переплатил, вообще-то, — ответил продавец, теперь выглядевший довольно счастливо. — Видите ли, у нас сейчас распродажа на все 9600 аксессуаров, и…

Репортаж переместился обратно в студию, где новый ведущий принялся более подробно рассказывать о криминальном кутеже парня, который включал в себя и непонятный визит в начальную частную школу для мальчиков, где искал ребенка по имени то ли Кеннет, то ли Рикки Мартин.

Картинка, возникшая в памяти, была настолько ясной, что казалась настоящей: Муни писал на обрывке бумажки: «Джессика Кэйт Мартин, 327 Бонхилл», далеко в Брентвуде, в пригородах.

Это была та леди с прекрасным лицом и фигурой, которая отозвалась на стук; она выглядела недоуменной и доброжелательной, но никак не похищенной. Это означало, что шоу закончено. Нечего заострять на этом внимание, ничего интересного не будет, и нет повода, чтобы думать иначе.

Черт побери, его что-то смущало! Если бы в тот момент участок не был бы полон бандитами и не пахло бы настоящей войной, он никогда бы не отстранил этот телефон. А уж тем более отдал бы в руки парню, совсем не похожему на преступника, не то что большинство людей в участке в тот день. К тому же женщина в телефоне говорила очень убедительно. Ее голос был…

Непрошенные мысли. Муни схватил мобильник и вызвал службу поддержки.

— Благодарим за пользование «Пак Белл», меня зовут Клари, — сказал приятный женский голос. — Чем могу помочь?

— Мне нужен номер по месту жительства, — сказал Муни, от души надеясь, что липкая зеленая субстанция не сожрет телефон и не разъединит его до того, как он узнает нужную информацию. — Джессика Мартин в Брентвуде.

— Этот номер 555–990–6763, — пропела оператор. — За дополнительные семьдесят пять центов…

Муни невежливо повесил трубку и набрал номер самостоятельно. Гудок прозвучал пару раз, затем он услышал механический щелчок и включился автоответчик.

— Привет, — сказал чей-то детский голос, — вы позвонили в дом Рикки…

— …и Крэга, — мужской голос с хихиканьем сменил детский.

— …и Джессики Мартин, — добавила женщина, пока два других голоса продолжали хихикать. — Мы не можем подойти к телефону прямо сейчас, но если вы оставите сообщение, мы перезвоним вам настолько быстро, насколько сможем, вы слышите?

— У нее акцент, — сказал Муни, не подозревающий, что громко разговаривает, уставившись на телефон в своей руке. Он узнал этот голос: он слышал его прежде, но не перед дверью в доме Мартинов, а в телефоне парня. Южный акцент — это то, на что вы всегда обратите внимание, даже если он звучит не слишком явственно.

Какая разница, откуда этот акцент, важно то, что от него нельзя избавиться полностью. Всегда останется небольшая тягучесть, подобная той, которую он слышал на автоответчике.

Своеобразие речи было значительно более заметным, когда она разговаривала с ним по мобильнику — виновато было сильное расстройство. Но независимо от ее состояния и от того, как долго она жила в Брентвуде, она никогда бы не говорила так, как женщина, открывшая ему входную дверь.