Несколько секунд она могла лишь стоять и с благодарностью смотреть на него. Это наполняло его одновременно гордостью за себя и смущением.

— Ты в порядке? — наконец спросила она.

Внезапно потеряв дар речи, Райан закивал.

Он посмотрел на Крэга Мартина с сыном на руках, который в данный момент обмяк, как тряпичная кукла. Крэг Мартин улыбался ему с такой же благодарностью, как и Джессика. Все его лицо говорило «спасибо».

— Ты спас наши жизни, — сказала Джессика и осторожно взяла его за руку. — Я не знаю, чем смогу отблагодарить тебя.

— Зато я знаю, — сказал Райан, и его лицо осветила широкая улыбка. — Чем бы ты ни занималась, где бы ни была, никогда больше не звони мне.

Она рассмеялась, и Райан смеялся вместе с ней. Он вдруг осознал, что теперь их связывает то, что никому не под силу не только разорвать, но даже понять. И будет связывать всегда, даже если они проживут две совершенно разные жизни с двумя совершенно разными судьбами.

Она отпустила его руку и вернулась к своему мужу и сыну. Райан почувствовал, как его локоть обняла ручка Хлоэ. Вдвоем они смотрели, как Мартины обнялись снова перед тем, как залезть в машину.

— Знаешь, ты произвел на нее впечатление, — сказала Хлоэ, ее лицо было одновременно улыбающимся и серьезным. Так она выглядела очень редко, это было ее особое выражение: он боялся, что никогда больше не увидит его.

— Только на нее? — спросил он.

Ее улыбка стала еще шире, и, к его полному восторгу, она прислонилась к нему, чтобы поцеловать. И в тот момент, когда ее губы почти коснулись его, ее мобильник зазвонил.

Райан смотрел, как Хлоэ по привычке собиралась ответить. Он опередил ее, выхватив аппарат и перекинув через плечо. Она удивленно посмотрела на него, но он лишь поцеловал ее, а она вернула ему поцелуй, так что на сегодня тема звонков оказалась закрытой.

Где-то не здесь, где-то очень далеко отсюда, над сценой взвился довольный рев толпы, музыканты на ней взяли свой последний аккорд.

— Спасибо тебе, Лос-Анджелес, и спокойной ночи!

Даже если бы он хотел поговорить сейчас, думал Райан, утопая в объятиях Хлоэ, то единственное, что бы он сказал в ответ, было:

— Всегда пожалуйста!